Возвращение - Владимир Паюков

происходило с моей душой? Ведь энергия должна куда-то перетекать после смерти. Если допустить на мгновение правдивость того факта, что мы просто являемся некоей «частицей Бога», которая во время каждого жизненного цикла набирает опыт, привнося его в общий сосуд мудрости после ухода из материального мира, то в таком случае в этом можно усмотреть некую логику Создателя. Но вместе с этим опытом мы сбрасываем и все свои воспоминания. Это вполне может быть своеобразной защитой от мошенничества, ведь согласно вселенской справедливости все должны быть изначально в равных условиях в попытках поиска смысла жизни. Кто-то может возразить, что условия могут быть весьма различными, потому что наш мир изначально был построен на неравенстве между людьми. Но это скорее материальное неравенство, нежели духовное. Всё зависит лишь от силы духа и решимости искателя. Всегда существовали те, кому было жалко тратить время на бег по замкнутому кругу. Они разрывали сковывающие их цепи, несмотря ни на что. Дети из самых низов к концу своего земного пути могли управлять империями. Пускай их всегда меньшинство, но, может быть, они сами избирают для себя этот путь? Когда ты начинаешь игру под названием «жизнь» по сотому или тысячному кругу, то выбор в пользу спокойствия и достатка может быть сомнительным. Каждый раз хочется прочувствовать новый опыт, пусть даже и болезненный. Повышение уровня сложности должно служить хорошим стимулом. Звучит странно, но лишь оттого, что мы смотрим на это с позиции человека, который смертен. Для Вселенной наши биологические часы абсолютно незаметны. Стоит посмотреть на это с позиции вечности, и такая идея перестаёт казаться бредом сумасшедшего, каждый день разговаривающего с самостоятельно существующей галлюцинацией.

Я прекрасно помню, что когда исследовал свою собственную, пусть и собранную искусственно, цепь ДНК, то некоторые её фрагменты были зашифрованы невероятно сложным образом. Это и могло быть своеобразным ключом, открывающим доступ к сейфу, где хранятся воспоминания давно минувших дней. В нашем подсознании каким-то образом уже при рождении записаны некие страхи и фобии, которые мы никак не могли получить в этом мире, ещё не познанном нами. Чем объяснить тот факт, что почти все дети боятся темноты? Или почему пушистый котёнок вызывает у них радость, а большой паук – страх? Мы так и не смогли до конца понять столь сложную природу нашего сознания. Но я не удивлюсь, если древние монахи разобрались в этом вопросе гораздо глубже нас. Вот только, поняв столь сложные механизмы, они увидели всё происходящее под другим углом. В таком состоянии им меньше всего хотелось доказывать погрязшим в суете мирянам истинную суть вещей. А тем, кто всё-таки пытался, это обошлось очень дорого. Мне хочется надеяться, что я приближаюсь к их уровню и скоро все сомнения в моих мыслях рассеются. В любом случае мне часто снится один сон, который я никак не могу запомнить. Сколько бы я ни записывал его, взволнованно проснувшись под утро, это были всего лишь некие обрывки. Кусочки огромной мозаики, которые мне уже столько лет не удаётся собрать воедино. Это всё равно что пытаться понять смысл трёхчасового фильма по нескольким эпизодам, в хаотичном порядке показанным зрителю. Но я попытаюсь описать хотя бы эти «две минуты».

Во сне я живу в месте, которое сейчас именуется Большой землёй. Но там это отдельное государство с другим названием. Мой дом расположен в самом его центре, на живописной равнине. На горизонте видны горы. Их заснеженные вершины настолько красивы, что в ясную погоду я часами сижу на веранде и смотрю на них, размышляя о чём-то сложном и непонятном. В этой степи стоит только мой дом. Я не люблю соседей и специально выбрал такое тихое и уединённое место. Хотя у меня складывается понимание, что совсем недалеко находится небольшой город, в котором я родился и который мне очень нравится. Я не помню, чем занимаюсь; не помню, есть ли у меня кто-то из родни; не помню даже своих увлечений. Но я твёрдо знаю, что как только мне начинает сниться та жизнь, все эти пробелы моментально заполняются в моей голове. Иногда я могу уснуть под утро, часов в пять, и провести в грёзах целую неделю. Но, проснувшись и взглянув на часы, понимаю, что прошло не более десяти минут. Такое чувство, будто бы время замирает в этом мире, пока я наслаждаюсь полноценной жизнью в другом. Только вот в момент пробуждения кто-то стирает всё из моей памяти, оставляя меня в неведении. В такие моменты складывается впечатление, что смысл бытия снова от меня ускользнул.

Я часто рассказываю эти фрагменты своему спутнику. И каждый раз понимаю: это означает что-то и для него. Но так же, как и в моём случае, решение данной загадки ему не под силу. Хотя, возможно, именно тогда раскрылась бы тайна его появления, а я именно тот человек, который должен помочь ему в сборе разрозненных кусочков мозаики в единую картину.

Вот и сегодня, уснув в гиперпоезде, я снова видел эти обрывки. Но сейчас я уловил что-то новое. И такого у меня не было уже много лет. Я впервые не осознавал себя человеком в том мире грёз. Складывалось впечатление, что я освободился из плена своего тела и одновременно находился не только на всей планете, но и во всей Вселенной. Я чувствовал, что при желании мог очутиться в любом месте, где захочу. И не было никаких ограничений. Я понимал, что все барьеры исчезли, что законы физики на меня больше не действуют. И мне было так легко и спокойно! Подобных эмоций я прежде не испытывал. Но при этом я ощущал огромную скорбь близких людей, лица которых были для меня как в тумане. Я не знал, где они находились, но я их чувствовал, при этом не понимая, почему они расстроены. Ведь мне было так хорошо, как никогда до этого! И тут ко мне мгновенно пришло прозрение. Будто бы в данном трёхчасовом фильме зрителю сразу же показали его концовку. «Наверное, я умер» – эта истина пронзила мозг моментально, и чувство блаженства резко сменилось гнетущей тоской. Я осознавал, что очень близкие мне люди сейчас убиты горем, что они готовы сами уйти из этого мира вслед за мной. Их мысли тянули меня назад, но при этом я понимал: обратного пути уже нет. Мне захотелось оказаться рядом с ними. Я на каком-то непонятном мне уровне понимал, что все они сейчас собрались в одном очень дорогом мне месте. И тут мне показалось, что