Филогенез - Алан Фостер

Чило дождался, пока транкс схватит его за рубашку. Потом вскинул руки и вцепился в стопоруки противника. Неподатливый хитин был гладким и скользким на ощупь. Чило поднял правую ногу, уперся в середину брюха инопланетянина и кувыркнулся назад, толкнув ногой. Транкс перелетел через голову человека и грохнулся на спину.

Чило перекатился по земле и, задыхаясь, поднялся на ноги. Лежа на спине и брыкаясь всеми восемью лапами, инопланетянин был до ужаса похож на перевернутого краба или паука. В конце концов ему удалось подвернуть под себя две ноги, он оттолкнулся, перевернулся и снова встал. Поднял одну иструку, чтобы пригладить растрепавшиеся усики. Непохоже, чтобы транкс был ранен, но, с другой стороны, кто его знает! На твердом хитине синяков и ссадин не бывает.

— Ну что, хватит с тебя? — прохрипел Чило, нагнувшись и уперевшись рукой в правое колено.

Десвендапур знал технику рукопашного боя — когда-то ходил нат ренировки,— но с последствиями такого боя их не знакомили совершенно. Спортивные занятия в кругу вежливых, доброжелательных соплеменников — одно дело; а когда тебя швыряют с размаху на твердую землю — совсем другое! Все тело болело, с головы до ног. Но если повествование об этом экстраординарном переживании не завоюет высшей награды на поэтическом конкурсе, тогда Дес может бросить поэзию и до конца жизни остаться приготовителем пищи. Переживание оказалось воодушевляющим, потрясающим и — да, вдохновляющим!

— Давай устроим перерыв на одно времяделение, если можно. Пожалуйста. Мне необходимо все записать!

И поэт достал скри!бер из мягкого кармашка и принялся наговаривать в микрофон поток непонятных Монтойе звуков.

— Да-да, конечно,— любезно ответил Чило.— Можешь не торопиться.

Он осторожненько подошел к транксу сзади, с любопытством глянул на приборчик, а потом быстро и крепко обхватил инопланетянина и снова оторвал от земли. Но на сей раз Чило держал его сзади.

Теперь судорожно размахивающие руки и ноги не могли до него дотянуться. Транкс был недостаточно гибок, чтобы протянуть иструку за спину. Однако голова его могла вращаться почти на сто восемьдесят градусов. Лицо, как всегда, оставалось неподвижным, однако лихорадочное движение жвал в сочетании с дрыганьем всех восьми конечностей успешно передавало испуг инопланетянина.

— Попробуй-ка теперь пнуть меня в брюхо!

Чило был невелик ростом, и жук оказался достаточно тяжел для него, но все же Монтойя твердо решил исполнить свою угрозу. Слегка откинувшись назад, он заковылял к водоему.

Десвендапур, беспомощно вися в хватке человека, тем не менее продолжал записывать стихи до тех пор, пока они не очутились на берегу. Ручей вливался в озерко ленивыми извивами, глубина тут была никак не больше метра.

— Ты доказал, что хотел,— объявил Дес, убирая скри!бер в кармашек.— Я согласен, ты способен бросить меня в эту скромную речку. Теперь можешь меня отпустить.

— Отпустить? — пропыхтел Чило.— Щас отпущу!

И, размахнувшись, он швырнул транкса вперед. Тот испуганно дернул всеми восемью ногами и с шумом плюхнулся в воду — на самую середину озерка!

Транкс немедленно вынырнул на поверхность, отчаянно бултыхаясь в воде. Чило с ухмылкой смотрел на него с берега. Сейчас тварь вы ползет на сушу, мокрая, увешанная водорослями, целехонькая, но уязвленная! Она злобно уставится на него, но будет вынуждена признать: человек физически сильнее транкса. Интересно, что она сделает — встряхнется, как собака, или будет просто обсыхать на солнышке?

Но постепенно лицо Чило вытянулось. Сине-зеленые конечности двигались все медленнее и медленнее. Похоже, у инопланетянина были большие проблемы. Но почему, ведь голова его торчит высоко над водой? А если он за что-то зацепился, почему не зовет на помощь, хотя бы свистом и стрекотом, если забыл, как это будет на земшарском?

И тут до Чило дошло, что позвать транкс не может, потому как его легкие постепенно заполняются водой. Инопланетянин попросту тонул прямо у него на глазах!

«Грудь! — вспомнил Чило.— Эти чертовы твари дышат прямо через дырки в груди!»

А сейчас все восемь отверстий находились под водой.

Человек прыгнул в воду. Озерко в самом глубоком месте пришлось ему по шею. Неудивительно, что у инопланетянина возникли проблемы! В отличие от большинства своих мелких земных родичей, транксы тяжелее воды. Возможно, чудик и не пойдет ко дну, как топор, но рано или поздно пойдет обязательно.

Чило отчасти вынес, отчасти выволок поэта на берег. Оказавшись на твердой земле, человек отступил, глядя, как инопланетянин содрогается, судорожно выталкивая воду из груди, расширяющейся и сжимающейся, как огромные сине-зеленые меха. Исторгнув последнюю каплю воды из своих измученных легких, транкс заковылял боком, дошел до мощного корня фиги-душительницы и привалился к нему. Выпуклые золотые глаза с красными прожилками уставились на Чило.

— В столь смертельной демонстрации нужды не было. Я бы с тобой так не поступил.

Судорожный кашель сотряс тело цвета морской волны. Кашель тоже исходил с боков груди, а не из глотки. Чило не удержался от насмешки:

— Да ты бы и не сумел!

— Не скажи. Мои сородичи — способные ученики.

Транкс указал иструкой на нижние конечности Чило:

— Ловко ты бросил меня ногой! Думаю, у меня такое тоже должно получиться. В конце концов, у меня их четыре, или даже шесть, против твоих двух. Во второй раз ты меня уже не подловишь.

Чило пожал плечами. Ему случалось драться и с уличной шпаной, и с громилами — правда, с инопланетянами прежде не доводилось. Может, он вообще первый человек в мире, дравшийся с транксом.

— Ничего, у меня в запасе немало других штучек.

Он пристально уставился на задиристого транкса.

— Возможно, в следующий раз я просто не стану тебя вытаскивать.

У него вырвался ехидный, пренебрежительный смешок уличного парня.

— И как это вы, жуки, плавать не умеете, при восьми-то ногах?

— Увы, не умеем. Нас тянет ко дну. Не сразу, но очень быстро. И транкс не способен шевелить ногами достаточно проворно, чтобы поддерживать над водой верхнюю половину тела. Поэтому мы тонем. Спасибо, что ты вытащил меня из озера.

— Я теперь уж не уверен, правильно ли поступил.

Чило с любопытством наблюдал за недоутонувшим пришельцем. Транкс не стал отряхиваться или ждать, пока его высушит солнышко. Вместо этого он опустил голову и принялся жвалами, как шваброй, сгребать воду с тела и конечностей. Его большой наспинный мешок лежал на земле, но нагрудный карман побывал в воде вместе с ним. Интересно, промокаемый он или нет? Ведь там было все, что транкс наговорил со времени их встречи…

— Слушай,— снисходительно посоветовал Чило,— если хочешь сочинять обо мне стихи или еще какую-нибудь фигню — валяй сочиняй. Только не задирай меня из любви к искусству, понял? Хочешь тащиться за мной — ладно, тащись. Но под ногами не путайся. А то я бываю… В общем, характер у меня не сахар, и мне случается терять контроль над собой, понял? В следующий раз могу и не успеть вытащить — а могу и не захотеть. А то еще, чего доброго, врежу как следует и сломаю тебе ногу.

Транкс перестал чиститься и поднял голову, чтобы посмотреть на Чило.

— Нет, это вряд ли. Скорее, ты что-нибудь повредишь себе. Ты ловчее, но я прочнее.

— Да ну? А вот сейчас мы…

Чило поймал себя на том, что снова начинает заводиться, и остановился.

— Знаешь, хватит уже. Разве так важно, кто сильнее, кто прочнее и все такое прочее? У нас тут межрасовые соревнования, что ли? Ты вот лучше скажи: если я, предположим, дерусь с транксом не на жизнь, а на смерть, куда мне целиться?

— А зачем я тебе такое буду говорить?

И в самом деле, зачем?

Возможно, у инопланетян имеются какие-то скрытые уязвимые точки, но пока, насколько мог видеть Чило, лучше было лупить в мягкие части тела, не защищенные хитиновым панцирем. В глаза, например, или в нижнюю часть брюшка. Если дернуть за один из перистых усиков, противник, по идее, тоже должен отпустить. Не то чтобы Чило предвидел возможные схватки, но все же считал за лучшее приготовиться. Так бывало на улицах Гатуна, Бальбоа и Сан-Хосе. Почему в джунглях должно быть иначе?

О транксах он знал мало, очень мало, только то, что уловил краем уха из телепередач. Возможно, Десвендапур действительно доброжелателен и безобиден, но, может, на самом деле относится к нему, Чило, с подозрением и враждебностью, а может, это вообще какой-нибудь инопланетянский шизофреник. Вот сейчас он мил и дружелюбен, а через час, глядишь, вздумает перерезать ему, Чило, глотку и высосать кишки. Не-ет, надеяться следует на лучшее, а готовиться — к худшему. Такой принцип Монтойю никогда не подводил. Доказательство: он до сих пор жив, здоров и практически невредим, если не считать нескольких шрамов и пары выбитых зубов.