Монета Бога Теней (СИ) - "Aaron Byrne"

— Увы. У нас в Везерлехе часто предлагают услугу за услугу, и мне от тебя кое-что нужно, но не подумай ничего плохого. Я ищу рыцарей в бронзовых доспехах, не встречались ли они тебе?

— Встречались. — Призналась Майя. — Но только один, очень хороший человек, зачем он тебе?

— Я должен убить его.

— Я не стану помогать. — Вскочила на ноги пленница. — Это добродушный человек, рыцарь.

— Этот твой рыцарь — один из тех, кто перерезал целый городок простых лесорубов. И судя по твоему лицу, не знала этого, а инквизиторы на горном перевале сказали мне, что он может быть не один, если конечно мы говорим об одном и том же человеке.

— Инквизиторы?

— Ты не знаешь, кто это или не предполагала, что они там? — Дэнтон вгляделся в глаза девушки. — Разрази меня гром, только не говори что ты маг! Молчишь, мне все понятно. Тогда предложу кое-что еще. Я рыцарь страны, которая чтит честь, и я проведу тебя через инквизицию, как свою пленницу, а когда мы пройдем через границу, можешь отправляться на все четыре стороны.

— Какой резон тебе делать это?

— Я трудолюбив, а работа у меня — специфическая. — Дэнтон указал на себя пальцем. — Я легенда.

— Если ты легенда, чего тебя сослали сюда? Разве нельзя было отправить в Темнолесье того, кого не жалко пустить в расход? За какую гору монет ты согласился прийти в эти земли?

— За деньги, что мне заплатят, смогу заказать себе новую броню. Есть ли с тем рыцарем, другие люди, стоит ли мне ожидать сопротивления?

— Да, и тебе не одолеть их. — Призналась она.

— Я буквально недавно перебил целую группу разбойников и не смогу справиться с шайкой этого преступника? Ты бы видела, на что я способен в гневе.

— Это не вшивая группа разбойников. Это рыцарь, за которого горой стоят двое легионеров, офицеров.

— Я участвовал в войне, и этот Легион тоже повидал. Убивать их также просто, как и обычных солдат, и с парой дезертиров кое-как справлюсь, пожалуй, это будет легко. — Дэнтон протянул ей фляжку с водой, которую девушка взяла с явной неохотой. — Заключим сделку: ты помогаешь мне выполнить мой контракт, а я помогаю тебе перебраться через перевал и избавлю от проблем с инквизицией.

— С чего ты вообще решил, что мне нужно в Везерлех?

— А куда? — Насмешливо бросил Дэнтон. — Три варианта: первый — тебе понравилось здесь, что очень маловероятно, второй вариант тоже не особо правдоподобен — ты рвешься на север, ибо до жути хочешь встретиться с инквизиторами и испытать и их теплое радушие, царящее в темницах, ну, и третий вариант — свобода в Везерлехе.

— Ладно.

— Ладно? — Переспросил Дэнтон.

— Ладно!

— Где их можно найти?

— Они следуют в Везерлех, но окольными путями, пытаются срезать дорогу, так как за кем-то гонятся.

— А это значит…

— Их нужно подождать у перевала. — С неохотой отвечала Майя.

— Значит, будем терпеливы и подождем их.

*****

Прошло полдня, Титус и Роланд были связаны по рукам и ногам крепкой веревкой. За пленными следил стальной рыцарь Кастиэль, который искренне не понимал, почему нельзя прибить светловолосого воина прямо сейчас. Он всегда был сдержан в своих чувствах, и сейчас выжидал подходящего момента, дабы убийство дезертира было обосновано.

— Кастиэль. — Окликнул его Роланд, лежа лицом в траве. — Мир тесен, верно? Когда-то мы сражались с тобой за одно дело, а сколько королевских гвардейцев полегло от наших мечей, это были славные времена. Что так тебя сломило, что ты восстал против бывших братьев?

— О чем ты? — Переспросил он, подойдя ближе к воину, ударом стального ботинка перевернул его на спину, после чего слегка наклонился над северянином. — К чему именно ты ведешь?

— Охотник на легионеров, надо же, как ты специальность сменил, от героя войны и бога для своих людей, до стального губителя жизней.

— Все, кто видел во мне героя — пали, сложили головы в том бою.

— Я буквально вчера сражался плечом к плечу с твоими братьями по оружию, с твоим отрядом, в живых осталось девять человек из сорока, если я не ошибаюсь. Славные парни, знаешь ли, один, правда, лишился ноги, но не чувства юмора. — Роланд изменился в лице, приняв выражение истинного героя. — Они, мой друг, до сих пор чтят память о тебе. Какого бы они были мнения о своем командире, узнав горькую правду о том, кем ты стал теперь?

— Не старайся заговорить мне зубы.

— Он дело говорит. — Согласился Титус, пытаясь перевернуться на спину. — Он не лжет, могу дать слово рыцаря, если для тебя это что-то значит. Законы чести имеют значение для тебя?

— Имеют. В любом случае они бы стояли до конца в тот день, или я тоже могу убедиться в своем неведении, как вы провернули с Измаилом? Это была жалкая попытка отсрочить свою смерть. Может, предложите и мне пройтись и посмотреть, пока вы не спеша освободитесь от пут?

— Как ни странно, можешь, но учитывая, что у тебя зуб на выживших легионеров, мы не скажем где они.

— Охотно верю, но если захочу, узнаю и сам.

— Они сражались за тебя до последнего.

— Пока тебя не оглушили. — Заметил Роланд, тем самым поддержав друга. — Или что там с тобой было, не суть важно. Имя Мартин тебе знакомо? Он лишился ноги в той деревне, куда отправился твой напарник. И именно мы спасли ему жизнь, не ты, не твоя месть, а мы.

— Легион должен был сражаться за корону, мы не имели права бежать.

— Не соглашусь. Я с моим другом, Алистером, бились до последнего. Я не думал сдаваться без боя, но знаешь, когда на твоих глазах, падает друг детства, из груди которого торчит две стрелы, поневоле забываешь про долг перед короной.

— Заткнись! — Рыкнул Кастиэль, сильно надавив сапогом на грудь болтливого воина.

— Начинается агония, которую ты разделяешь с ним. — Задыхаясь, продолжил Роланд. — И ты тащишь его, вокруг настоящий хаос, суета, но ты все равно несешь его прочь. Не думаешь о себе, продолжаешь тащить, что бы ни происходило вокруг.

— Перестань злить его. — Попросил Титус, глядя как Кастиэль, придавливает сапогом все сильнее.

— Тащишь его по грязи, под дождем, потом по крови ваших соратников. Притом знаешь, что если оставишь его, он умрет. Понимаешь меня? Умрет тот человек, ради которого ты готов изменить своим клятвам и принципам. От этого страха не защищен даже сильнейший. Стальной выродок, ты знаешь, что такое семья?

— Знаю! — Рыкнул он, вдавив воина в землю так сильно, что у него захрустел позвоночник, а влажная земля под ним слегка просела. — У меня были жена, дочь, маленький сын! Я никогда не вернусь домой из-за того что изуродован пламенем!

— Ты бы спас свою семью, если бы они были там, или продолжил бы сражаться? — Едва выговаривал Роланд.

— Я выбрал бы свою семью. — Возмутился Кастиэль, едва сдерживаясь, чтобы не сломать воину грудную клетку. — За свою семью я и пошел воевать, и братья по оружию должны быть каждому легионеру как вторая семья, которую тоже нельзя бросать.

— Алистер — моя семья. — Прошептал он, заставив Кастиэля убрать с него ногу. — И я, так же как и ты, стал легионером лишь из-за него, отправился за ним в огонь, спина к спине мы сражались не один раз, участвовали в осадах, и не думали бежать! Мы вошли во вкус, со временем начали разделять идею принца. Мы стали этим проклятым Легионом! Проходили огонь и лед, умывались кровью и сбивали кулаки до костей, мы герои, твою мать.

— Думаешь меня разжалобить?

— Даже не думал, просто когда решишь прикончить меня, знай и помни это. Ты навсегда запомнишь эти слова, поймешь, что лишил кого-то семьи, как пламя лишило твою семью отца и мужа. Рыцарь, давший клятву быть на страже жизни, сейчас просто мститель. Каков твой дух, неужели столь ужасен, как его оболочка, или в тебе остались те идеалы, на которых ты вырос?

— Моя жажда мести оправдана.

— Думаешь, тебя кто-то похвалит? — Поинтересовался Титус, опасаясь, что теперь придавят к земле и его. — Думаешь, что убивая каждого встречного офицера Легиона, ты убьешь предателя, выдавшего ваше месторасположение? Виноваты не легионеры, которые по сей день живут с этим, и даже не нападавшие наемники — для них это было средство заработка, твои методы неправильные. По своей воле или по воле богов, но ты выжил, а значит тоже вне закона северян, на тебя, как и на других легионеров, открыт сезон охоты. И плевать все хотели, какой ты там славный парень, при первой возможности, король вздернет тебя на виселице.