ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В АМНЕЗИИ - ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ

Во вступлении к книге «Рамзес Ц и его время» Великовский достаточно четко сформулировал смысл предпринятой им реконструкции, в результате которой «хеттское царство» превращалось в фантом, в фикцию: «На последующих страницах сделана попытка реконструи-роа…ть период халдейского владычества на Среднем Востоке. Этот период известен также в исторической литературе как время неовавилонской империи; в Библии Навуходоносор известен как царь вавилонский я царь халдейский. Тезис, который предложен я доказывается в данной работе, состоит в том, что так называемое хеттское государство, названное Забытой империей, поскольку его открыли примерно сто лет назад, – это не что иное, как царство халдеев. И далее: пиктографические надписи, обнаруженные на обелисках от западных берегов Малой Азии до Вавилона, но главным образом в центральной и восточной Анатолии и северной Сирии, вероятнее всего, являются.халдейскими. Хеттские императоры – это второе воплощение великих царей халдейской династии Вавилона. Таким образом, «хеттское государство»… исчезает, «прожив» в книгах и статьях чуть больше века. Не меньшее потрясение переживает и египетская историография. Так называемая Девятнадцатая династия, главными представителями которой являются Сети Великий, Рамэес Н и Минепта, оказывается идентичной так называемой двадцать шестой династии Псамметиха, Нехо в Априя, о деятельности которых нам известно частью от греческих историков, а частые иа библейских книг, но не их сохранившихся египетских текстов. Это тождество влечет за собой перемещение Сети Великого, Рам-эеса II и Минеты с чегькжадцэтого-трннадуатого веков, к которым их обычно относят, к седьмому н шестому векам».

Нетрудно заметить, что Великанский предложил поистине революционную перестройку привычной хронологии. Чтобы обосновать свою точку зрения, он пользуется уже привычным методом синхронизация событии и тщательного сопоставления документов, памятников, археологических находок, исторических реалий. Решающее значение приобретает комментирование письменных источников. 8 результате главное сражение Рамзеса!1 при Кархемише, план и ход которого глубоко изучен Великоваты, обретает свои параллели в библейских текстах, а библейский Навуходоносор отождествлен с халдейским царем Хатгу-снлисом. Клинописный архив, открытый в Богаэкее, становится, таким образом, не хеттским, а халдейским. На материале этого архива Велнковский выстраивает непривычно живой и пластичный образ царя Навуходоносора, разворачивая драматическую историю его жизни и скла-

~, дьшая из древшп текстов да21ж автх)био1рафюо монарха(так называется одна из глав книги).

Книга «Народы моря» посвящена последнему периоду древней египетской истории. Она, как писал автор, «охватывает приблизительно два века персидского владычества над Египтом и доходит, освещая завоевание Египта Александром Великим, до времени ранних Птолемеев». Сопоставление источников приводит Великовского к ряду интереснейших, а в чем-то и сенсационных выводов. Так, он предлагает

– свою версию истории посещения Александром Македонским оракула Лиона в одном из пустынных оазисов Египта- О таком посещении известно от греческих историков. Но содержание пророчества оракула всегда составляло тайну, якобы хранимую Александром Македонским. Проведенная синхронизация событий н документов позволила Вели-ковскому заглянуть в эту тайну. Велнковский устанавливает факт персидского владычества над Египтом, которое длилось два века вплоть до завоевании Александра Македонского. В результате установившийся еще со времен Манефона порядок египетских династий, который составлял основу хронологии древней истории, полностью рушится. ое-ликовский решается предложить собственную схему, которую еще предстоит обдумать научному миру.

Специальный раздел книги «Народы моря» посвящен погрешностям астрономической хронологии, которой издавна руководствовались многие историки древнего мира.

Данную книгу Велнковский считал итоговой, и в предисловии к ней подчеркнул, что обоснованные им новые хронологические рамки истории древнего мира фактически подтвердились соответствующими тестами. Предоставим слово автору: «…я могу здесь признаться, что в течение двенадцати лет после публикации работы Аибби «Радиоуглеродная датировка», которая появилась в том же самом году, что и «Века в хаосе», я тщетно пытался всеми возможными путями добиться, чтобы соответствующие предметы эпохи Нового Царства в Египте, в особенности периода восемнадигггой династии, подверглись углеродному тестированию. Только в 1953 году я добился, чтобы Каирский музей доверил мне три маленьких кусочка дерева из погребальной утвари Тутанхамона для тестирования в лаборатории музея Пенсильванского университета. В то время как, по общепринятой хронологии, юный царь умер в 1350 г. до н. э., а в соответствии с моей реконструкцией -около 836 года, углеродный анализ указал на 1030 г. до н. э. (или, по данным Либби, 1120 г.). Далее я написал доктору Элизабет К. Ральф из музея Филадельфийского университета, задавая вопрос, отражает ли углеродный возраст дерева время формирования его колец, и предполагая, что если вто так, то самый большой из трех кусков, проверенных одновременно(для одного теста необходимо 30 г), будучи очень древним кедром из Леванона, мог вызвать расхождение результатов. Если бы исследовался только недолговечный материал, такой как тростник, зерно или папирус, то результат указывал бы приблизительно на 840 г. до н. э. Доктор Ральф подтвердила, что радиоуглеродный возраст – это отражение времени формирования колец, а не того момента, когда дерево было срублено. На все это понадобилось еще семь лет*. Весной 1971 года лаборатория Британского Музея подвергла анализу тростник и зерно из могилы Тутанхамона. Последнее показало результат 899 г. до н. э., а первый – 846 г. до н. э. Я узнал об этих цифрах из письма доктора Эдвардса, эксперта-египтолога из Британского Музея… Британский Музей не опубликовал полученный им результат, как первоначально было договорено, вероятно, на основе подозрения, что, ввиду такого расхождения с установленными датами, тростник и зерна могли быть попорчены или подложены позже, хотя склеп Тутанхамона оставался нетронутым до того, как был вскрыт Ховардом Картером в 1922 году, а все содержащиеся в нем предметы переданы в Каирский музей. Не проникала в могилу и вода». _

Это лишь один из эпизодов схватки Целиковского с научным миром-в Надо отдать должное исследователю: он всегда приглашал к честной дискуссии, сам обращался за помощью, консультациями, не отметал голословно возникающих вопросов и не пренебрегал чужим профессиональным мнением. Достаточно обратить внимание на богатейший справочный аппарат его книг: все документировано, оценен любой, даже самый скромный, вклад предшественников. Он вправе был рассчитывать на ответную реакцию.

Время летело неумолимо быстро. Великовскии не мог не сознавать, что осуществить все задуманное он не успеет. В 1978 году, в год выхода книги «Рамзес II и его время», ученому исполнилось 83 года. Ждали своего опубликования рукописи еще четырех книг: «Время Исайи и Гомера», «Сатурн и Потоп», «Юпитер-громовержец» и «Орбита». Но человек всегда чувствует приближение смерти. И Великовскии, вдруг отложив все, взялся за книгу, написать которую считал исполнением своей врачебной клятвы Гиппократа.

Ее название «Человечество в амнезии» не было неожиданным. Идея коллективной амнезии была высказана Великовским еще в книге «Столкновения миров». Долгие годы исторических исследований подготовили его к обобщению истории человечества с позиций врача-психоаналитика. Он поставил человечеству опасный диагноз – амнезию, т. е. утрату памяти, которая может быть полной или частичной. С точки зрения Великовского, очень глубоко а родовой памяти человечества запечатлелся первобытный ужас, который когда-то испытали его предки, столкнувшиеся с космической катастрофой. «Все мы •- дети выживших», – подчеркнул Великовскии. Память об атом пережитом ужасе, вытесненная в подсознание, продолжает жить и может провоцировать повторение травматического опыта. Она определяет всякого рода загадочные фобии (вроде боязни замкнутого пространства, грозы, высоты и проч.), которыми страдают люди, она определяет механизм бессознательного отторжения травматического опыта. Великовскии полагал, что в условиях XX века, когда накоплен огромный арсенал ядерного оружия, такая амнезия особенно опасна. Эта болезнь настигает политиков, которым доверена ядерная йнопка. И где гарантии, что в приступе безотчетного страха она не будет нажата? Новая ситуация возложила на конкретного человека, страдающего от обшей болезни человечества, немыслимую и не соответствующую его возможностям ответственность. Все человечество становится заложником его воли. Растущее психологическое напряжение, отражение которого Великовс-кий видит в зигзагах современной культуры, в распространении эсхатологических религиозных учений, в настроениях безысходности, которые охватывают молодое поколение – это опаснейшие, с его точки зрения, симптомы. Особую тревогу вызывает у Великовского цикличность войн и насилия в человеческой истории, которую он прослеживает начиная с XVIII в., предлагая всем, кого волнует эта проблема, углубиться и дальше в историю.