Четыре сокровища неба - Дженни Тинхуэй Чжан

class="p1">Я вижу, как она бросается к двери, но это делаю я. Я вижу, как ее рука сжимает ручку. Я вижу, как она поворачивает ее. Я слышу голоса снаружи, позволяю им нести меня вперед. Их ярость ошарашивает, как холодная вода. Линь Дайюй велит мне закрыть лицо руками, и я это делаю. Линь Дайюй говорит мне, что она будет искать Нама и чтобы я остерегалась камней.

Он лежит на земле, свернувшись в клубок. Толпа танцует вокруг него, пинает и плюется.

– Остановитесь, – плачу я и ненавижу свой плач, потому что кажется, не много мужчин плачет. Линь Дайюй подталкивает меня к нему. «Я убью любого, кто причинит тебе боль», – обещает она. Нам не шевелится. Я становлюсь на колени рядом с ним. Я не могу перестать плакать.

– Пожалуйста, – говорю я толпе. Они такие громкие, и их зубы такие острые. – Он не сделал ничего плохого. Оставьте нас в покое.

Кто-то тычет мне в лицо табличкой с надписью «Отвратительная рожа». Я поднимаю глаза и вижу белого мужчину, который ранее скалился на меня. Вблизи его лицо усеяно оспинами, и он выглядит счастливым, как будто нашел на земле золото. Его рука поднята и сжата в кулак. Если эта толпа узнает, что я девушка, что помешает им надругаться надо мной так, как это сделал тот седой мужчина? Я прыгаю вперед и накрываю Нама своим телом, молясь, чтобы Линь Дайюй сделала то, что обещала.

Но то, чего я жду, не происходит. Вместо этого я чувствую, как кто-то поднимает меня за чаншань и тащит из толпы.

– Нет, – кричу я, думая о Наме, который все еще лежит на земле.

– Прекрати вырываться, – кричит голос того, кто тащит меня. – Перестань! Мы должны вернуться внутрь.

Последнее, что я вижу перед тем, как закрывается дверь – это белый мужчина с оскаленными зубами. Толпа все толкается вокруг него, но он стоит на месте. Он поднимает руку и указывает на меня, рот растянут в гротескной ухмылке. Затем он поворачивается к толпе и отмахивается от них, как от мух. Голоса стихают. Один за другим они снова становятся мужчинами, женщинами. Один за другим они плюют на дверь «Большого магазина Пирса», прежде чем разойтись.

6

– Все кончилось, – говорит голос откуда-то издалека. – Теперь ты в безопасности.

– А Нам. – Я плачу в ладони. Все, что я могу видеть – это его тело, похожее на мешок с землей, и зверей, которые пинают его снова и снова.

– Он здесь, – отвечает голос. Голос ближе ко мне, чем раньше. – Мы в безопасности. Можешь сам убедиться.

Я жду, когда Линь Дайюй скажет мне обратное. Ничего не услышав, я поднимаю голову.

Нам лежит на спине на полу, ноги сложены в форме цифры 4, руки на животе, но он стонет, он не мертв. Я ползу к нему.

– Мне не больно, – говорит он, когда видит меня. – А тебе, Джейкоб?

Я качаю головой, говорю ему:

– Нет, я в порядке.

Он видит мои слезы и смеется.

– Ты плачешь обо мне. Ты славный.

Кто-то движется позади нас. Я вспоминаю, что мы не одни. Там был кто-то, кто спас нас обоих, кто вышел из толпы и утащил нас в безопасное место. Я поворачиваюсь лицом к нашему спасителю и благодарю его, но мой голос прерывается.

Это он. Молодой человек, который приходит покупать канифоль. После всех моих стараний избежать его, он все равно тут как тут.

– С тобой все в порядке? – спрашивает молодой человек. – Хочешь встать?

Он протягивает руку в перчатке. Я не принимаю ее. Джаспер был спасителем, но он спас меня от одной угрозы только ради того, чтобы ввергнуть меня в кое-что похуже. И Сэмюэл тоже. Слово «спаситель» ничего не значит.

– Вы. Почему вы здесь?

Нам бьет меня по руке:

– Что с тобой не так? Этот молодой человек спас нам жизнь.

Но Нам стар и доверчив. А я нет. Поначалу толпа была маленькой, но она выросла. Было бы трудно пробиться сквозь нее, особенно если ты китаец. Что означает только одно: этот человек изначально был частью толпы.

– Ты один из них, – кричу я. Дико оглядываюсь в поисках Линь Дайюй. Теперь пришло время ей выполнить свое обещание. Но я потрясена, увидев, что она сидит на прилавке и расчесывает пальцами волосы. Она игнорирует меня.

– Клянусь, – говорит молодой человек, – что нет.

– Лжец! – Я вскакиваю на ноги, пытаясь оттащить Нама от молодого человека. Он протестует, отмахивается от меня. – Ты появился из толпы, и теперь ты здесь, с нами. Чего ты хочешь? Почему они прислали тебя? Это потому, что ты похож на нас? Они подумали, что мы станем доверять тебе?

– Джейкоб, – бормочет Нам. По его подбородку стекает струйка крови.

Вид его крови вкупе с ужасом от произошедшего сражает меня. Я отпускаю Нама – он с тихим стуком падает на пол – и отскакиваю прочь, изо рта вырывается желчь.

– Позволь мне… – говорит молодой человек.

Мое тело снова содрогается, прежде чем он успевает закончить предложение, рвота жидкая, как вода. В черноте моего разума кружатся лица из толпы, их рты открываются и закрываются, они такие же красные, как то, что стекает по подбородку Нама. Я уверена, что, если из меня извергнется достаточно рвоты, все вернется на круги своя. Протестов никогда не случится, этого молодого человека перед нами сейчас не будет, мы с Намом не окажемся на полу. Я снова стану просто Джейкобом Ли, молчаливым и надежным.

Но когда я заканчиваю, и все, что что мне остается – это издавать невнятные звуки в пол, я понимаю, что, извергнув из себя все, я осталась ни с чем.

Я вытираю рот тыльной стороной ладони и пытаюсь встать.

– Ему нужна помощь, – говорит молодой человек, указывая на Нама. – Возможно, у него сломано ребро или пара ребер. И тебе нехорошо. Пожалуйста, позвольте мне помочь? По крайней мере, разрешите мне подождать, пока не приедет доктор. Я послал за ним, когда увидел толпу.

Его слова полны доброты, но я не верю ни одному. Я поворачиваюсь, чтобы что-то сказать Наму, но тот уже кивает, рукой подзывая молодого человека поближе. Молодой человек не колеблется. Он идет вперед и наклоняется, просунув одну руку Наму под голову, а другой поддерживая его спину. Затем они оба смотрят на меня.

– Джейкоб, – говорит Нам. – Подойди, помоги.

– Просто синяк, – говорит доктор. – Только ребро ушиблено.

Наму не следует напрягаться, что означает не носить тяжести, не поднимать