Одинокая волчица - Светлана Бестужева

- Ну, залпом! - скомандовал Андрей и Павел подчинился ему, точно автомат. Что тоже было абсолютно для него нехарактерно.

Водка на Павла не произвела ровным счетом никакого впечатления: будто стакан кипяченой водички махнул. Тем не менее, Андрей чуть ли не силком запихал в своего друга хоть какую-то закуску и тут же налил по второй. В тех же пропорциях. Это подействовало. В лице Павла появились живые краски, губы разжались, а в глазах что-то подозрительно блеснуло. Это заметил и Андрей, потому что торопливо сказал:

- Мы тут посидим, а у тебя, Наташенька, кажется было много срочной работы?

Намек был более чем прозрачным и я покорно поднялась, чтобы уйти. Но Павел вяло махнул рукой и возразил Андрею:

- Пусть послушает. Потому что я пока ничего не понимаю. Может быть, замечательная женская логика нам в чем-то поможет...

Ну, плохо дело! Если уж дошло до признания полезности женской логики. Сколько живу - такого чуда не помню. Похоже, надо ковать железо, пока оно горячо. Иначе одумаются - и точно выгонят вон.

Я забилась как можно глубже в угол кухни и на всякий случай старалась не дышать.

- Так что случилось? - спросил Андрей.

- Она пыталась покончить с собой, - мрачно ответил Павел. _ И задержись я минут на пятнадцать... или если бы у меня не было ключей от её квартиры...

- С чего? Все же было...

- Вот именно, все было прекрасно. Работа закончена, день свадьбы назначен. И вдруг этот кошмар: перерезанные вены, полная ванная крови. Ничего не понимаю!

- Может быть, она тебе изменила? - робко предположил Андрей. - И не смогла себя простить?

Я чуть не задохнулась от возмущения, но вовремя прикусила язык. Меня пока ещё никто не спрашивал, а мешать мужчинам говорить очевидные глупости я не собиралась. Ну, допустим, изменила, хотя на Милочку это не похоже. И что же - сразу резать вены? Так две трети женщин давным-давно переселились бы в лучший мир задолго до отпущенного им природой срока. Тоже мне - повод для суицида!

Наверное, мое возмущенное сопение все-таки достигло слуха Павла, потому что он посмотрел в мою сторону и спросил:

- Ты тоже так считаешь?

- Абсолютный бред! - фыркнула я. - Из-за этого с собой не кончают. Только в дамских романах, да и то - прошлого века. И потом, Павлуша, ты бы заметил. Милочка, насколько я понимаю, притворяться не умеет.

Павел утвердительно кивнул.

- Картина вообще странная. Квартира вылизана до блеска, ни малейших следов беспорядка, как после генеральной уборки.

- Это было бы странным, если бы касалось моей квартиры, - не выдержала я.

Андрей фыркнул от смеха, а Павел досадливо поморщился.

- Ты не поняла. Квартира - неживая. Словно кто-то задался целью уничтожить абсолютно все следы чьего-то там пребывания. Посуда перемыта и перетерта, мебель вытерта до блеска, даже белье только что постирано, причем так и осталось в стиральной машине. Врач "Скорой" утверждает, что Милочка накануне пила, причем много, а это уже ни в какие ворота не лезет. Единственная версия: кто-то пытается таким образом свести счеты со мной. Но кто? И за что? И в любом случае, проще было убить меня: тогда никто не стал бы заниматься расследованием.

- Из квартиры ничего не пропало? - с профессиональным любопытством спросил Андрей.

- На первый взгляд - нет. Да и ценностей-то там особенных сроду не водилось. Так, пара колечек и цепочка. К тому же после ограбления следы, конечно, заметают, но не так.

- Может быть, ты просто поговоришь с Милочкой, когда она придет в себя? - предложила я. - Зачем ломать себе голову понапрасну?

Павел снова помрачнел.

- Я... боюсь. А вдруг случилось что-то такое, о чем она вообще не захочет мне рассказывать? И тогда я её вообще потеряю.

- Да что она - Родине что ли изменила? Так этим сейчас, по-моему, только ленивый не занимается.

- Я прощу ей любую измену, - медленно сказал Павел, - только, боюсь, она в это не поверит. Кто-то ещё должен с ней поговорить. Первым. И обязательно сказать ей, что все в порядке. Что бы там ни произошло. Может быть ты, Наташа?

- Я-то могу, - пожала я плечами, - только вот захочет ли она передо мной исповедоваться? Не такие уж мы близкие подруги, да и симпатий особых она ко мне, по-моему, не испытывает. Мы разные... У неё вообще есть близкие подруги?

- По-моему, нет, - покачал Павел головой. - Мне о них, во всяком случае, ничего не известно. Она жила только своей работой...

- Может быть, дело в работе? - выдвинула я на мой взгляд уже совершенно сумасшедшую гипотезу.

- Не сходится, я думал, - покачал головой Павел. - Она только сегодня должна была везти рукопись в издательство. Да, если бы вдруг она получила отрицательный отзыв, тогда конечно... Но она не могла ещё получить вообще никакого отзыва. Просто не успела бы. За один день рукописи не рецензируются.

- А за день до их представления - тем более, - добавила я. - Похоже, нужно искать действительно в её личной жизни.

- Думаешь, у неё была ещё какая-то личная жизнь? - чуть ли не с испугом спросил Павел. - Но я бы заметил...

Я только глубоко вздохнула. Подавляющее большинство мужчин в принципе не способно замечать личной жизни своих лучших половин. И не потому, что бесчувственны, а потому, что, как бы это сказать, "запрограммированы" на совершенно другие наблюдения. Да, если мужчина патологически ревнив, он эту самую личную жизнь отыщет даже в том случае, если её вообще не существует. А если не ревнив...

- Вернемся все-таки к реалиям, - предложила я. - Кто-то должен завтра поехать к Милочке и поговорить с ней. Могла бы, конечно, Галка, но она практически не знакома с Милочкой, видела её от силы два раза и никакой особой симпатии там, по-моему, не возникло. Симпатии... Черт, кажется, я придумала! Павлуша, а почему бы тебе не попросить Елену?

Оба друга посмотрели на меня так, как если бы я сморозила несусветную глупость. Но я не собиралась отказываться от своей замечательной идеи.

- Да-да, именно Елену. И не рассказывайте мне бабушкиных сказок о том, что первая жена в принципе не способна понять и принять невесту своего бывшего мужа. Все зависит от человека. По-моему, Елена - идеальная кандидатура, да и с Милочкой они, кажется, нашли общий язык. У Елены ведь в крови стремление всех опекать и всем помогать, а Милочка именно в этом нуждается.

- К тому же Алена - врач, - задумчиво заметил Павел. - И действительно прекрасный человек, свободный от этих самых мещанских предрассудков. Я же не отказался бы помочь, например, её нынешнему супругу, если бы он, не приведи Господи, конечно, попал бы в беду... Наташка, а ведь в этом что-то есть. Мы настолько зашорены, что воспринимаем только стандартные ситуации...

- Так позвони ей, - продолжала я, не давая железу остыть. - Позвони и русским языком объясни ситуацию. Прямым текстом. Худшее, что может случиться - она не согласиться. Тогда будем искать другой вариант.

Или я сильно ошибаюсь, или во взгляде, который Павел бросил на меня, читалось: "А не такая уж ты дура, какой представляешься".

- Алена? - спросил Павел, набрав нужный номер телефона. - Прости, что беспокою тебя... Ничего? Как вообще дела? От Максима что-нибудь есть? Будет в Москве через три дня? Отлично. А его красавица? Ни слуху, ни духу? Я проверял, ни несчастного случая, ни, избави Бог... Да, нужно подождать, вдруг сама объявится...

Голоса Елены в трубке не было слышно, но по лицу Павла угадывалось, что она явно не анекдоты рассказывает.

- Сочувствую тебе. Ну, знаешь, работа есть работа, тем более - на телевидении. Там же, по-моему, даже твердого графика нет... Что? Ты уверена? Аленушка, это, в любом случае, не телефонный разговор. Давай при личной встрече... Понимаешь, мне самому нужно с тобой увидеться... Дело очень деликатное. Моя невеста... ну, ты её видела, попала в больницу. Попытка самоубийства. Я устроил её к Аркадию, помнишь такого? Да, теперь главврач, лысый и важный, но все равно - свой человек. Нет, не надо никому звонить, с этим я сам разберусь...

Еще одна короткая пауза.

- Ты меня всегда поражала своей интуицией. Да, хочу попросить ещё об одном. Можешь поехать и поговорить с Милочкой? То есть я тебя сам отвезу и подожду возле больницы. Кто знает, вдруг она тебе скажет, в чем дело. Тогда я буду знать, как действовать. В каком плане? В том, как ей помочь, что бы там ни произошло. Верю, что понимаешь. Во сколько ты можешь? Отлично, в час дня я возле твоего дома. Спасибо тебе заранее, Аленушка...

Когда Павел положил трубку, лицо его уже не было таким беспросветно-хмурым. Я вопросительно посмотрела на него. Он кивнул:

- Все в порядке. На Алену можно положиться. Отвезу её завтра к Милочке, пусть разберется. А я буду действовать уже в зависимости от информации... Наташа, почему такое кислое лицо? Что тебя не устраивает?

Начинается! Любимое занятие моих друзей и знакомых - анализировать выражение моего лица. И делать потрясающие по своей нелогичности выводы из этого увлекательного занятия.

- Слушай, давай не будем играть в психоанализ, - все ещё достаточно миролюбиво попросила я. - Мне, прежде всего, не по душе всякие бабские штучки, уж не взыщи. Просто так попыток самоубийства не предпринимают, а если там все так чисто, как ты рассказываешь, значит - игра нервов. Слишком тонких для нашей грубой жизни. Одно могу сказать - без мужика тут не обошлось, вот хоть побожусь. Знаешь, бей сову о пень - сове достанется, пень о сову - опять сове достанется. Все равно в проигрыше остаются женщины, и хотя их, как тебе известно, я люблю ещё меньше, чем мужчин, жалко же. Вот и злюсь на весь женский пол и на себя заодно, как на его представительницу, пусть и не вполне типичную. Думать нужно, головой желательно, а не сидеть и источать неземное обаяние.