Лавка редкостей, или Наташа, ты попала! - Ксения Никонова

Глава 19.2

Я нахмурилась. Не иначе, как у кого-то крылатого слишком длинный язык! Руки так и зачесались его укоротить. Я бросила взгляд на буфет. Два рельефа на дверках смотрели невинными глазками куда-то исключительно в сторону. «Попадетесь вы мне еще», — пообещала я мысленно и возразила хранителю:

— Не воровка. Просто голодный несчастный ребенок, которому никто не хочет помочь. Почему-то в душе я даже не сомневалась в честности девочки.

— И чем же она будет у нас заниматься? — ехидно блеснула стеклами пенсне бабуля.

— Сперва пусть попривыкнет, подучится. А там вполне можно будет ее оставлять в лавке, когда меня нет дома.

— Вот простодырая. — Всплеснула руками бабуля. — Да ведь, пока тебя не будет, она вынесет отсюда все ценное!

Я оглядела призрак удивленным взглядом.

— Странно, что вы мне говорите об этом. Я-то считала, что у меня самые умные домик, хранитель и двое фамильяров в придачу. Неужто ошибалась? Неужто вы все не сможете уследить за одной маленькой девочкой?

— Хех, — крякнула Тереза. — А ты не промах, Наташа Риммель. Решила спихнуть на меня этакую докуку? Делать мне больше нечего, как за всякими приблудными девчонками приглядывать.

— Дело ваше, — пожала я плечами с напускным равнодушием. — Не хотите, не следите. Я ей и без слежки доверяю.

— Ох и хитрющая же ты лиса! Сразу видно, что тебя Режина воспитывала. — Бабуля восхищенно поправила пенсне. — Только знай, глаз с нее не спущу!

Я мысленно поздравила себя с победой.

Призрак прошел сквозь стенку кухни, а я лишь усмехнулась и вернулась в зал к прерванному занятию.

За шитьем как раз подумаю, куда определить на ночь мою маленькую помощницу. Виола, шумно сопя, старательно делала стежок за стежком. Даже кончик языка умудрилась высунуть от усердия.

Наконец, три шоппера были наметаны. Вооружившись пером и бумагой, я еще нарисовала готовую сумку, чтобы было что показать мадам Бабетте, подписала под чертежом пояснения. Чистовую работу я решила доверить ей. И быстрее получится, и аккуратнее.

Пока собиралась, зашел странный господин. Шмыгнул по лавке, потоптался у витрин, делая вид, что очень заинтересован моими товарами. Мне он отчего-то не понравился.

— Виола, детка, сбегай к соседям в швейную мастерскую, это следующий дом. — Я махнула рукой в нужную сторону. — Отнеси наше рукоделие мадам Бабетте, пусть глянет. И поспеши, боюсь, что может закрыться. Да, еще предупреди, что я приду буквально через десять-пятнадцать минут, хочу предложить ей выгодную сделку.

Девочка кивнула и выпорхнула на улицу. А я нацепила вежливую улыбку и обратилась к посетителю.

— Вас что-то заинтересовало, господин? Спрашивайте, я с удовольствием помогу.

— Да, пожалуй… — начал он, направившись в мою сторону. Как вдруг резко остановился и попятился, уставившись куда-то в стенку над моей головой. — Нет-нет, я так… просто зашел.

Я оглянулась. Наполовину вынырнув из стены, за висела бабуля Тереза. Вид у нее был весьма грозный. Она провожала посетителя пристальным взглядом. Кажется, тип не понравился не только мне.

— Странный господин. Неприятный какой-то, — сообщила я призраку, едва закрылась дверь.

И решила выпустить дракончиков. На всякий случай. Уж с ними точно будет поспокойнее. Но едва добралась до буфета, как колокольчик опять брякнул.

— Кусь, слетай до дома мадам Бабетты, присмотри за Виолой, — стукнула я по дверце. — Что-то у меня сердце не на месте. А ты, Хрусь, останься в лавке, на глаза посетителям не показывайся, просто наблюдай, если что помогай бабуле.

Братцы вспорхнули и тут же растворились в воздухе.

Вроде бы все было, как обычно, но я почему-то ощущала тревогу. Хоть и сама себе не смогла объяснить, почему.

* * *

В торговом зале меня ждала еще одна клиентка. Просила она емкость, в которой можно долго сохранить что-либо горячим.

— Для мужа, — пояснила она. — Давать с собой на работу обед. Наш предыдущий греющий сосуд почти десять лет служил, да вот беда — разбился.

«Термос что ли ей нужен?», — проговорила я про себя.

Память услужливо подсказала, что среди флаконов в кабинете было две емкости побольше с хорошо притертыми крышками. Каталог определил обе как кол. Вероятно, это они.

И не ошиблась.

Три с половиной солера пополнили мою казну, а довольная клиентка поведала, что зашла практически наугад, потому как лавка долго стояла закрытой. А в округе другой такой же нет.

— Я всем-всем знакомым расскажу, что у лавки редкостей новая хозяйка, не хуже прежней, — пообещала она.

Я закрыла за ней дверь, чуть подумала, перевернула табличку закрытой, взяла ключи и вышла наружу. На сегодня, пожалуй, хватит. Лучше загляну к Марте. Вдруг у нее рассосался народ?

Только стоило мне сделать несколько шагов по улице, как откуда ни возьмись появился давешний посетитель.

— Мадемуазель Наташа, — осклабившись проворковал он и подхватил меня под локоть. — Вы очень вовремя. Я уж и не знал, как поговорить с вами, так сказать, тет-а-тет.

— Вы кто? — возмутилась я, попытавшись вырвать руку из цепких пальцев.

Не тут-то было. Хватка оказалась железной.

Ну что мне стоило, дуре, захватить с собой хотя бы Хруся. Я уж молчу о сковородке, сиротливо пылящейся под прилавком в доме.

— Отпустите меня немедленно! — Дернулась я еще раз.

И перепугалась не на шутку. В глазах мужчины сверкнул лед. Мамочки! Кажется, пришло время кричать. Не успела я набрать воздуха в грудь, как мужчина сжал на моем запястье пальцы. Его губы прошептали:

— Спи!

Перед глазами у меня мелькнули цветные пятна, и мир померк.

Я еще услышала рядом цоканье копыт, но ноги уже предали, отказались держать мое тело. Кажется, упасть мне не дали, подняли на руки, понесли. Всё. На этом сознание окончательно покинуло меня, а свет погас.

Глава 20

Где у меня сначала исчезает, а потом появляется надежда

Свет возвращался дважды, но каждый раз очень быстро гаснул. Сквозь шум в ушах я слышала цокот копыт, скрип и чьи-то разговоры вполголоса. Сквозь забытье ощущала мерное покачивание кареты.

В себя пришла от холодных брызг в лицо.

— Очнитесь! Наташа, очнитесь! — твердил встревоженный женский голос. — Месье, вы влили в нее слишком много снотворной магии. Бедняжка никак не придет в себя.

— А что я должен был делать, если она постоянно просыпалась.

Я попыталась открыть глаза, но не смогла. На веки словно положили гири.

— Незачем так возиться с маленькой мерзавкой!

Этот голос был мне прекрасно знаком. Я слышала его однажды в лавке. И к этой женщине не испытывала ни малейшей любви. Вот и сейчас она добавила:

— Чтобы быстрее очнулась, дайте ей приличную оплеуху!