Взлом техногенной системы - Вадим Зеланд

Реальное положение вещей следующее: на верхних ступенях пирамиды царит голод. Буквально, выживание на грани возможного. Особенно с тех времен, как на самой верхушке обосновался человек. Об этом (голоде) мало кто знает, а еще меньше, кто об этом говорит. Когда от голода гибнут миллионы людей где-то в Африке, это считается трагедией. Но когда от недостатка пищи гибнут хищники, это принимается за естественный процесс — регуляцию численности, так сказать.

Мало кому известно, что прайд львов, бывает, не ест месяцами. Реальные львы (не те, что в зоопарке или цирке) в такие периоды выглядят как ходячие скелеты. Волки могут неделями бегать в бесплодных поисках добычи. Белые медведи — вообще доходяги — тоже, бывает, не могут найти пищу месяцами. Киты-горбачи, питающиеся сельдью, не имеют возможности кормиться в течение полугода (!). А фитопланктон, стоящий на самой нижней ступени пирамиды, ест, когда хочет и сколько хочет.

Причин, по которым существуют такие трудности с пропитанием на Земле — множество. Климатические изменения, сезоны года, миграция животных, птиц и рыб, и так далее — это долгая история. Но основная суть этой истории состоит в том, что все представители разных ступеней пирамиды находятся в зависимости друг от друга, по цепочке. Чем ты выше, тем цепочка длиннее и сложнее, и тем сильнее зависимость от всех нижестоящих. И следующий парадокс состоит в том, что тот, кто наверху, на самом деле не Царь Природы, а узник обстоятельств и нахлебник своих «съедобных» подданных.

С человеком та же ситуация. Современный цивилизованный человек в условиях дикой природы беспомощен. Но дело даже не в том, что он беспомощен, а в том, что он уже загнал себя впоследнюю стадиюзависимости. Для него то, что не мясо — не еда.

В одном из документальных циклов Discovery показывали такой эксперимент. Группа из семи добровольцев, обычных городских жителей, была заброшена на Аляску. Задача стояла — продержаться сколько возможно. У них с собой были палатки, ружья, удочки, прочее необходимое снаряжение — все, кроме еды. И еще, у каждого был свой пейджер с кнопочкой. Нажал на кнопочку — и за тобой прилетит вертолет, и все твои страдания закончатся.

Была где-то середина или начало осени. Первый день похода проходил весело. Природа великолепная, настроение бодрое, все нипочем. Потом пошел дождь. Все промокли. Еды пока не нашли, и пришлось располагаться на ночлег с пустыми желудками. Но в группе был один хороший рыболов-любитель и женщина, увлекающаяся охотой, так что шансы на успех были неплохие.

К утру оказалось, что обувь, которую они сушили у костра, сгорела. Пришлось сооружать для ног какие-то обмотки. Всем уже безумно хотелось есть. Поиски дичи в округе ничего не принесли. Благодатный край почему-то не спешил раскрывать свои богатства незваным пришельцам. Охотница сказала, что нужно разведать дальше, и отправилась на промысел, пообещав, что к вечеру у них будет мясо. Много мяса.

Ладно. Забросили удочки. Рядом ведь протекала шикарная горная речка. Однако после нескольких неудачных забросов энтузиазм и тут угас. Рыболов сделал вывод, что в этой речке рыбы вообще нет. Так что делать нечего, нужно искать мясо.

Вскоре они заметили, что неподалеку от лагеря живет мышь. Встала задача ее поймать. Но как? Конечно, они все были образованные, умные люди, а потому и способ был придуман — еще какой, ни хирим-хихим! Они заполнили большую кастрюлю водой, прислонили к ней жердочку, а по краям кастрюли прикрепили проволоку, на которую была надета трубочка, так что эта трубочка свободно вращалась на проволоке. Идея была такова: мышь заберется по жердочке, пойдет по проволоке, поскользнется, упадет в воду, и… будет у них добыча!

Представьте, они все это делали на полном серьезе. Стали ждать. Ждали долго. Однако мышь почему-то не проявляла ни малейшего желания влезать на кастрюлю, а спокойно занималась своими обычными делами. Так… Очередное поражение.

Между тем камера, которая снимала группу, показывает: в реке плавает форель (она там все-таки есть!), на кустах и в траве ягоды, по берегам реки густые заросли лопуха, и еще много всего, уже не помню. Корень лопуха, например, если уж на то пошло, можно испечь, и будет не хуже картошки. Но людей все это не интересовало. Они искали мясо.

Наконец, одному из парней удалось разглядеть на дереве белку, и он каким-то чудом (о ля-ля!) ухитрился ее подстрелить. Недолго думая, белку освежевали (в этом-то они знали толк), и крошечную тушку, чуть больше мыши, подвесили жариться над костром. Всем этим они занимались, опять же, на полном серьезе, хотя было очевидно, что если разделить тушку на шесть персон, получится порция с кончик мизинца. Каждый быстро проглотил по своему кусочку. Седьмую (охотницу) в расчет не брали — она скоро придет и принесет много-много мяса.

И вот она пришла. Пустая и злая. Оказывается, в этих трижды проклятых местах нет никакой дичи! Но когда охотница узнала, что ее коллеги без нее съели белку, она просто рассвирепела. Ведь они одна команда! Как они могли с ней так поступить! Началась долгая и нудная перепалка.

Продолжение этой истории мне досмотреть уже не удалось. Но как она закончилась, предположить нетрудно, да и не столь это важно. В общем, вы и так все поняли.

Резюме

Самое неочевидное в нашем мире — это простые вещи, потому что на них, как правило, не обращаешь внимания.

Кто стоит ближе всех к источнику первичной энергии — Солнцу, у кого наименьшее число посредников, тот и находится в самом выгодном положении на пирамиде питания.

Кому-то приходится есть кого-то не потому, что это лучше (сытнее, вкуснее), а потому что так исторически и спонтанно сложилось, когда есть было больше нечего.

На верхних ступенях пирамиды царит голод.

Тот, кто наверху, на самом деле не Царь Природы, а узник обстоятельств и нахлебник своих «съедобных» подданных.

Современный цивилизованный человек уже загнал себя в последнюю стадию зависимости.

Для пояснения: «си-бемоль мажор» — тональность, которую любил использовать Моцарт в своих произведениях. Но… скрипки отыграли, теперь военный марш. Дальше будет еще интересней.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ФЕРМА

Я продолжаю свою заупокойную службу по «чужому мясу». Притом надеюсь, что вы не относитесь ко всему написанному с фанатизмом. В Трансерфинге нет правил (правила — у маятников), и даже почти нет законов, а есть лишь принципы, которым вы можете следовать, или не следовать, по своему выбору, в единстве души и разума.

Своей задачей также считаю дать независимую, не выражающую чьи-то интересы, информацию, в противовес той оголтелой пропаганде от производителей и торговцев, которая охватила весь наш мир.

Мы все должны отдавать себе отчет, что товары, которые нас окружают, производятся не столько потому, что без них никак нельзя обойтись, сколько из-за того, что кто-то их производит, кто-то продает, и всем нужна прибыль. Это лишь на первом этапе начинают производить и продавать то, что кому-то требуется. Но потом начинается совсем другое — гонка за прибылью, любой ценой. Мы живем в мире, где эта гонка идет постоянно, и вы знаете, что в средствах здесь мало кто стесняется.

Ложь и дезинформация — очень эффективные средства. Ведь для того чтобы продать, положим, какой-либо продукт питания, не отставая в гонке с конкурентами, необходимо создать миф, что это не только очень полезно — без этого вообще жить невозможно. (Без мяса, молока, жить нельзя, ну никак.)

Сейчас в моду входит новое веяние — «все натуральное», чему, в определенной степени, способствовали и мои книги. Вопрос: как в таких условиях продать товар, не имеющий к натуральным продуктам никакого отношения? Да очень просто: назвать его натуральным, да и все. Можно увидеть, как на экране здоровенький такой, чудный ребенок (отыскали ведь где-то) с удовольствием уплетает какую-то синтетику из консервной банки, а за кадром нам поясняют, в чем тут дело: «потому что натуральное!»

Объясните мне, как можно называть продукт натуральным, если он законсервирован, «заключен и погребен» в банку или пакет, и имеет срок хранения год или два? Да вот так, запросто. Производство и торговля мимикрирует очень быстро, подстраиваясь под новые веяния. Но не приложит ни малейших усилий для того, чтобы свою «сказку» сделать былью. Потому что это обойдется дороже, чем быстро и без хлопот навешать лапшу на уши доверчивых потребителей.

Срок хранения, в общем-то, можно напрямую сравнивать со сроком «отсидки» — чем он дольше, тем опаснее «заключенный». Наверно, немногие уже помнят те времена, когда срок хранения банки майонеза был не более трех недель в холодильнике, молоко в бутылках скисало через два-три дня, а пиво становилось мутным уже через неделю. А многим уже не дано такого — не то что помнить — знать.