Ты студент, Гарри! - Сергей Викторович Вишневский

— Желтый. Кружевной комплект, — произнесла Дарья, поднеся руку к пуговице и расстегнув белую блузку, демонстрируя краешек лифчика.

— Подготовилась, значит… Дарья… Я ведь некромант, — попытался взять себя в руки парень. — Я ведь сейчас шторы открою и окно распахну.

Девушка демонстративно подошла к занавескам, сорвала прищепку, и раскрыла их. После этого молча открыла окно и взглянула на ровный строй школьников, стоявших перед изрядно поседевшим директором за трибуной.

— Отсюда неплохой вид, — обернулась она, вытащила края блузки и принялась ее расстегивать.

— Демидова, ты понимаешь, что последствий у этого не будет никаких? — не сводя взгляда эпичнейшего зрелища желтого нижнего белья, произнёс Гарри, остановив взор на причудливом кружевном узоре. Он складывался в желтую пятиконечную звезду на центре лифчика.

Парень несколько секунд размышлял, после чего пробормотал себе под нос:

— Значит, жёлтые…

Он поднял взгляд ей в глаза и произнес:

— Мы не станем любовниками.

— Да и друзьями будем вряд ли, — кивнула Даша и слегка приспустила юбку. Ровно до того момента, когда над её краями появились желтые кружева, после чего выгнулась назад, опершись на подоконник, чтобы не выдать дрожащих рук и продемонстрировать фигуру. — Ничего личного, Гарри. Я держу слово и получаю новый опыт. Ты — удовольствие. Всё честно.

Гарри с трудом проглотил ком в горле, подошёл к девушке вплотную и выглянул в окно. Оценив вид, он прошептал на ухо Дарье.

— Ну и сука же ты, Даша!

— Это значит нет? — деловым тоном, сдерживая дрожь, поинтересовалась девушка.

Гарри скосил взгляд на группу родителей и столкнулся взглядом с Георгием Романовым, что уже заметил их и наблюдал.

— Финал должен быть эпичным!

* * *

— И как он? — спросил Александр, задумчиво смотря на зеленый парк, усеянный цветами.

— Старый он, близко все к сердцу принял, — вздохнул Георгий.

— Работать то сможет?

— Я думал, что сдуется, после такого, но нет. Силен. Крепкий еще.

— Доделал?

— Угу. Выдал мне полный расклад. Он готов выйти на испытания Русской чумы.

Император усмехнулся, после чего тяжело вздохнул.

— Лишь бы этот ящик пандоры никогда не открылся…

— …Ты уж меня извини, но если нас припрут — я бы предпочел, чтобы его все же открыли.

— Думаешь дойдет?

— Надеюсь, что нет, — буркнул младший брат, поднес кружку с крепким черным кофе к носу и втянул аромат. — Гарри, должен успеть встать на ноги.

— Как он, кстати?

— Ну… — вздохнул глава тайон канцелярии, сделал глоток кофе, после чего достал из кармана фотографию и протянул брату.

На фото, на переднем плане была изображена стоящая спиной директор с поднятой рукой. За ней строй учеников, обернувшихся назад, на здание школы, где белыми буквами было написано нецензурное слово. Рядом с надписью, в окне виднелась довольная физиономия Гарри, показывающая большой палец.

— Написал это на школе? — хмыкнул император. — Я ожидал большего.

— Это не надпись. Это проекция на основе силы огня. Он привязал ее с помощью проклятья. Это блуждающее проклятье инициирующее проекцию. Теперь эта надпись будет случайно появляться в каком-то месте школы, висеть три-четыре часа и снова меня местоположение.

— А вот это уже серьезная замашка, — хмыкнул император.

— Если бы не пара нюансов, думаю можно все спустить на тормозах. Сделать вид, что ничего не произошло и как обычно улыбнуться.

— М-м-м? И что за нюанс?

— Ты видишь на фото Демидову?

— Нет. Но тут все затылками обернулись…

— А она не среди студентов. Она за подоконником. Перед Гарри, на коленях.

Александр хмуро взглянул на Георгия.

— Да, Саш. Я тоже не в восторге от такого. Надо как минимум с ним серьезно поговорить. Это уже ни в какие ворота не лезет.

— Сначала Наумова, затем Демидова… Выброс был?

— Нет. Да и не предвиделось. Мрак столько вывалил силы у набережной, что от него фон пропал почти на день. Да и Демидова… в общем, там только Беленький удовольствие получал.

— Что планируешь?

— Я бы выпорол за такое на последнем звонке.

— В прошлый раз не помогло, а в этот думаешь поможет?

— А что ты предлагаешь? Спокойной смотреть и улыбаться? Он так всякие берега потеряет.

Александр с задумчивым видом взял чашку с кофе, затем отхлебнул и произнес:

— А может он и барахтается, потому что берег видит? Может если берегов не будет, он плавать наконец начнет, как и положено рыбе?

— Он угробит кого-нибудь, Саш.

— Ты вот, что… — император взглянул на младшего брата. — Ты… Ты никак не реагируй. Вообще. И накрути серым пиджакам. Пусть его шутки просто игнорируют. Мол, не было ничего. И чтобы никто ни слова. Понимаешь?

— Саша, опасно…

— Если зайдет до разрушений или, не приведи господь, убьет кого-то — три шкуры спусти. Но вот его шуточки — игнорируй. Если на него внимания никто обращать не будет, то и он шутить перестанет. Какая разница, что он написал на школе, если кроме него никто не смеется? Более того — всем все равно.

Георгий тяжело вздохнул.

— И да, нагрузка работой и делом помогает. Тоже учти.

Георгий хмуро взглянул на императора.

— Попробуй взять его на нормальное дело. Аккуратно, но так, чтобы он понял, что такое серьезная работа, а не наследниц княжеских стручком своим тыкать и надписи похабные на школе писать.

* * *

Туманное марево приближается.

Оно все ближе и до вас доносятся возмущенный голос Гарри.

— И ты повелся?!! Ты повелся, как сопляк! Вспомни «Гори»! Вспомни «Сейфа»!

Ваш взор приближается и перед вами появляется Гарри Мрак-Беленький, что стоит перед угловым столом, за которым сидит автор. На столе стоят розовый системник с радужной подсветкой, монитор и дешевая клавиатура.

— Тебя же на каждой серии с дерьмом мешали! Тебя на самиздате каждый второй в нем топил!

Автор, усталыми красными глазами смотревший в монитор, поднял взгляд на персонажа.

— Ты ведь не можешь так поступить. Слышишь? — уже более спокойно произнес Гарри. — Ты ведь… ты ведь у меня все отобрал… Что это… что за дерьмо с фотографией? Где… где мой эпик? Где мой лучший в жизни конец школы? Ты… да ты зассал!

Автор молча потянулся к стоявшему на столе принтеру, взял распечатанный листок и передал Гарри.

— Что это? — нахмурился он и в читался в написанное.

— Жалобы. Жалобы на то, что у произведения нет пометки 18+.

— За что?!! — возмутился Гарри. — За Демидову? У нас описание лифчиков и трусиков — эротика?!!

Автор выразительно взглянул на персонажа.

— Да какая нахрен эротика?!! Это же…

— Мы с тобой не дома, — тихо проворчал автор. — Здесь другие правила.

— Мы ничего не нарушали…

— А это уже не нам решать, — хмыкнул мужчина, почесал