Ставка на тебя - Анастасия Ридд, Настя Орлова

– Мари, – Ариана, наконец, отпускает мою руку, и в дружеском поцелуе легко касается щеки соседки. – Как поживаешь?

– Замечательно, Ри, – блондинка улыбается, демонстрируя ряд ослепительно белых зубов. – Я как раз говорила Стасу, как вовремя он приехал, чтобы разделить с нами горячий сезон на Капри.

– Ну и как, Стас? – Ариана насмешливо выгибает бровь. – Как тебе “горячий сезон” на Капри?

Этот беспечный вопрос меня не обманывает – в мыслях между братом и сестрой происходит совсем другой диалог, понятный лишь им двоим. Будет слишком самонадеянно с моей стороны предположить, что в их невербальном общении мне тоже отведена роль?

– Александра, – я едва не подпрыгиваю, услышав густой и насыщенный непонятными эмоциями голос Крестовского. – Познакомься, это Мария. Мария, моя гостья Александра.

Блондинка морщит носик, смеривая меня презрительным взглядом, но вслух свое явное недовольство не выражает:

– Добро пожаловать на Капри. И, Стас, – на ее лице, обращенном к мужчине, снова расцветает улыбка, но меня она не обманывает – красотка явно разочарована. – Ты не говорил, что у тебя гости.

– Не успел, – спокойно отзывается Крестовский, не сводя с меня темнеющих глаз, а потом вдруг берет меня под локоть и легонько его сжимает. – Пойдем, представляю тебя кое-кому.

Куда бы ни вел меня Стас, для меня это лучше, чем стоять в компании наследницы семьи Витергольд. По непонятной причине она меня раздражает, а раздражений в моей жизни и так в последнее время достаточно, чтобы включать в программу еще одно.

– Не стоило ради меня оставлять Мари, – все же вырывается из меня подчеркнуто равнодушно, хотя саму от близости Крестовского и от ощущения его горячих пальцев на коже странно потряхивает.

– А что, если я оставил ее ради себя? – В ответ на мой непонимающий взгляд, Стас усмехается. – Для такой красивой женщины ты удивительно наивна, Александра.

– Лучше быть наивной, чем… – смешавшись, я замолкаю.

– Чем? – подхватывает он.

– Это не имеет значения, – я громко сглатываю, рука рефлекторно сжимается в кулак и ногти больно врезаются в ладонь.

– Трусиха, Саша, – хриплый шепот и низкий смех Крестовского теплой волной прокатывается по моему позвоночнику и электрическим разрядом опоясывает бедра. – Я подожду, пока ты будешь готова.

К чему? Зачем? Любопытство меня гложет, но я давно усвоила урок, который мне когда-то преподала жизнь, – не задавать вопросы на которые ты не готова получить ответы. А я не готова. Потому что чувствую, что это о личном и интимном. Вести на эту тему беседы с Крестовским чревато взрывоопасными последствиями, а я ещё не отошла от предыдущей вспышки.

Стас подводит меня к высокому столику и делает знак официанту:

– Ты же ничего не ела с обеда, – говорит он, подталкивая ко мне тарелку с закусками. – А шампанское на голодный желудок – не самая лучшая идея.

– Не самая лучшая идея была соглашаться на все это, – возражаю тихо, но мужчина слышит.

– Считаешь? А мне так не кажется, – Крестовский отправляет в рот небольшую тарталетку с икрой и скользит по моему лицу задумчивым взглядом. – Я был прав насчет прически. Красиво.

Щеки от его комплимента тут же обдает кипятком, и я даже забываю колкость, которая вертелась на языке до этого момента.

– Ты, кажется, хотел меня кому-то представить, – сиплю я, в отчаянной попытке сменить тему, перевести фокус внимания Стаса на что-то другое, чтобы он перестал смотреть на меня так… Так, будто пока я жую и глотаю канапе, он готов проглотить меня.

Это срабатывает. Мгновение Крестовский трет переносицу, а потом переводит взгляд куда-то мне за спину.

– Представлю, когда поешь.

На этот раз любопытство пересиливает желание ему во всем противоречить. Я быстро закидываю в рот еще несколько миниатюрных бутербродов, и промокнув рот салфеткой, говорю:

– Я поела.

Стас скептически приподнимает брови, явно не впечатленный объемом пищи, которая попала в мой желудок, но не спорит. Снова подхватывает меня под локоть, словно это самая естественная вещь на планете, и тянет навстречу своей матери, которая о чём-то беседует с привлекательной седовласой женщиной.

– Chiao, Аличе, – здоровается Крестовский с женщиной, на секунду прижимаясь к ней своей щекой, и продолжает уже на английском, который я знаю на достаточном для неформального общения уровне. – Мама говорила тебе об Александре.

– О, очаровательно, – отзывается она с сильным итальянским акцентом, с интересом разглядывая меня. – Приятно познакомиться, Александра. Ирина сказала, вы рисуете. И неплохо.

Я смущенно перевожу взгляд с Аличе на Стаса, потом на его мать, которая мне ободряюще подмигивает.

– Приятно познакомиться с вами, Аличе. Я рисую, но не что-то выдающееся.

– А скромность в этом деле только мешает, хотя и вносит приятное разнообразие, – с усмешкой говорит женщина. – Ирина бы не стала рекомендовать тебя, если бы твои работы ее не впечатлили.

– У Аличе своя галерея в Милане, – вступает в диалог Ирина Вячеславовна. – Мне кажется, твои картины могли бы ее заинтересовать. Все, кроме реки, ее я уже присмотрела для своей гостиной.

Я потрясенно вспыхиваю. И от оценки моих работ и оттого, что мать Стаса готова повесить их рядом с оригиналами импрессионизма.

– У меня с собой ничего нет, только несколько фотографий…

Аличе тянется в миниатюрную стеганую сумочку на своём плече и выуживает оттуда визитку.

– А мы и не спешим никуда. Настолько я поняла, ты сейчас на отдыхе, – женщина стреляет взглядом в стоящего рядом со мной Стаса. – Пришлешь мне фотографии картин по электронной почте, когда будет возможность. А потом обсудим, что из этого может получиться.

– Спасибо, – говорю искренне.

– А пока и не за что, – отзывается женщина. – Оставим вас, молодежь, развлекайтесь.

Ирина Вячеславовна и Аличе удаляются в сад, а я поворачиваюсь лицом к Крестовскому.