Герой по принуждению. Трилогия (СИ) - Александр Абердин

Меня очень удивила анатомия ангела, ведь он практически ничем не отличался от человека, кроме того, что к его хребту от основания шеи и почти до поясницы, присоединялись крылья. Крылья ангела существенно отличались от птичьих уже тем, что они росли из эластичного гребня толщиной в пару сантиметров и высотой чуть более двадцати сантиметров. Гребень этот был эластичным, позволял ангелу сгибаться и разгибаться, и, похоже, ничуть не лишал его спину естественной подвижности. Удивило меня и то, что ангел мог шевелить буквально каждым своим перышком и если хотел, то даже мог поставить все перья торчком.

Кроме того огромные крылья ангела обладали невероятной подвижностью и могли выкручиваться практически под любым углом. Длинные перья на концах его крыльев обладали цепкостью ничуть не худшей, чем у человеческих рук. Во всяком случае Уриэль совершенно спокойно высунул наружу свое здоровое, левое крыло и запросто прихватил им бутылку коньяка. При этом он проделал все так ловко, что бутылка тут же очутилась в его руках. Опустив крылья в воду и опершись на них, ангел принял вертикальное положение, спокойно отпил пару глотков и затем, действуя точно таким же образом, поставил бутылку на край бассейна.

Через пару часов, в течение которых мне пришлось поработать и ножницами, и ручной швейной машинкой, Уриэль был одет в черные джинсы "Рэнглер", красно‑клетчатую байковую рубаху, высокие, зимние кроссовки "Адидас", черную кожаную куртку с меховым воротником и кожаную шапку‑каскетку на меху. Костюм неплохо дополняла довольно вместительная кожаная сумка‑кенгуру.

Золотые волосы ангела сияли еще ярче прежнего, а лицо и руки после купания стали бронзовыми. На носу у него сидели большие, зеркальные очки "Макс Мара" и он нетерпеливо подпрыгивал и носился по двору кругами. Слава Богу, что он не пытался пробовать силу своих крыльев, но судя по тому, как он был доволен зимней экипировкой, я понимал, что в небесах не так уж и сладко. Побегав по двору, Уриэль поднялся на веранду и, щелкнув пальцами, сказал:

‑ Михалыч, ты самый классный маг! Знаешь, с такой экипировкой я запросто смогу подняться на вершину Обители Бога и разбудить Создателя!

Поняв, что сболтнул лишнего, Уриэль немедленно попытался дать ходу, но я только делал вид, что дремлю сидя на табурете, опершись спиной о столб. Ухватив ангела за кончик крыла, я немедленно потребовал от него объяснений, что это еще за новости такие про сон Создателя. Уриэль отмалчивался, словно грузинский партизан Бибо на допросе в гестапо. Тогда я изменил тактику и заткнулся примерно на полчаса.

За это время мы успели перекусить вкусными бутербродами с копченым окороком, запивая их отличным немецким пивом из неоскудевающих бутылок. К хорошему пиву Уриэль пристрастился так же быстро, как к коньяку и сигаретам, а потому был вполне доволен импровизированным обедом. Пообедав, мы поднялись на второй этаж, где я развалился в деревянном кресле качалке, а ангел уселся на перилах на корточки и я принялся расспрашивать нарядного райского летуна совершенно о других вещах. Мой первый вопрос касался того, что меня волновало едва ли не в первую очередь.

‑ Ури, ‑ Спросил я его несколько отстраненным и довольно равнодушным тоном ‑ Ты случайно не знаешь, где это пропадала Лаура нынешней ночью?

Ангел ухмыльнулся и сказал:

‑ А ты будто не знаешь, Михалыч? ‑ Увидев на моем лице недоумение, он хлопнул себя по лбу ‑ Так вот в чем оказывается дело! Видно девчонка наложила на тебя чары. Ну, ничего, Михалыч, пройдет дней десять, пятнадцать и ты сам все вспомнишь. На больший срок такие любовные чары невозможно наложить даже самой опытной магессе.

‑ Ури, ты так и не ответил на мой вопрос. ‑ Не унимался я.

Уриэль‑младший улыбнулся мне в ответ и пояснил:

‑ Не волнуйся, Михалыч, просто эта красотка решила с тобой немного позабавиться и применила по отношению к тебе любовную магию совершенно особого толка. Видимо, ты как‑то смог разжечь в её душе огонь. Правда, в одном я уверен наверняка это была не магия ангельского пера, если судить по твоим ночным воплям. Похоже, в её руках оказалось какое‑то новое магическое средство, которое способно превратить мужчину прямо‑таки в кентавра. Сдается мне, что она умыкнула у тебя еще какое‑то магическое любовное средство произведенное в Зазеркалье и если это так, то Лаура теперь сможет соблазнить даже такую неприступную скалу, как архангел Серафим. Если она, конечно, захочет иметь в своей постели эту старую ветряную мельницу.

Терпеливо выслушав разглагольствования Уриэля и едва сдержав смех, когда он так отозвался о шестикрылом архангеле, я выбрался из кресла качалки и прогуливаясь по веранде, подобрался к нему поближе. У меня в кармане лежала баночка одного чудодейственного средства, с помощью которого я намеревался развязать ангелу язык. В общем‑то это было довольно немудреное средство, но я уже успел пошаманить над ним с помощью Магры Дарам Татиса и теперь был уверен в его стопроцентной эффективности. После купанья ангел воспылал страстью к собственной внешности и теперь то и дело прихорашивался.

Оказавшись от Уриэля в паре шагов, я достал из кармана баночку воска для волос и, взяв на кончик пальца крошечное количество этой магической субстанции, слегка мазнул ею по его перу. После купанья крылья Уриэля‑младшего совершенно преобразились. Они сияли таким чистым, белым светом, что могли поспорить с блеском ледника в горах, освещенного полуденным солнцем. Однако, к этой минуте я уже был полностью уверен в мощности магических средств, ввезенных из Зазеркалья и знал наверняка, что внешний вид ангельских крыльев, можно значительно улучшить.

Стоило мне нанести на его перо магический воск, как оно тут же загорелось таким нежным, перламутровым сиянием, что остальные перья померкли и казались теперь пыльными и тусклыми. Ангел от удивления чуть не сверзился вниз со своего насеста. Он весь так и подался всем телом вперед и горячечно залепетал, словно пионер, влюбленный в свою учительницу физкультуры:

‑ Мессир, что ты сделал с моим пером? Это же просто невероятно, оно сверкает, словно полная луна.

Убирая баночку в карман, я назидательно сказал Уриэлю:

‑ Ури, а если ты еще станешь применять это средство в сочетании с тем одеколоном, что я тебе подарил, то ты точно покоришь всех женщин в Парадиз Ланде. Они рухнут к твоим ногам все, как одна, но ты получишь себе это магическое средство, которое сделает тебя не только неотразимым, но укрепит твои крылья впятеро, только после того, как расскажешь мне все, что ты знаешь о сне Создателя. Так что давай, парень, колись до самой попы, раз уж начал.