Пиранья против воров - Александр Бушков

– Ну, что ты стоишь? – спросила она невинным ангельским голосом, глядя так, словно до сих пор полагала, что деток находят в капусте или принимают под расписку от аиста.

– Цинично любуюсь, – сказал Мазур. – Оторопев, пробуждая в зобу спертое дыханье...

– Заходи побыстрее. Мало ли...

Закрыв дверь, она прошла мимо Мазура в глубь комнаты. При этом оказалось, что на спине змеиного комбинезончика, в общем, и не существует – одни завязочки на шее. «А это уже даже не скука, – подумал Мазур. – Это откровенный плагиат с „Высокого блондина в черном ботинке“...»

– Располагайся.

– Интересно, а где же бдительная охрана? – спросил Мазур, без особых церемоний располагаясь на диване. – Где лазерные системы слежения и титановые пояса верности?

Лара, гибко опустившись рядом, послала ему невиннейшую улыбку:

– Охрана бдит в галерее. Только, видишь ли, там есть черный ход, аккурат во дворик, и попасть в квартиру можно за три секунды... Я ее давненько купила, а поскольку не стала в «репе» оформлять, то никто и не в состоянии проследить...

– Уютное гнездышко, – согласился Мазур.

Встал и бесцеремонно заглянул в другую комнату. Там, конечно, опять-таки не оказалось мрачного типа с куском водопроводной трубы – два кресла, столик, темный шкаф у той стены, за которой располагалась картинная галерея. Меблировка прямо-таки спартанская, а в гостиной и этого не было – только огромный диван без спинки, столик да зеркало на стене, овальное, в вычурной раме. Мазур какое-то время смотрел на стену, потом спросил:

– Неужели денег на мебель не хватило? Пустовато как-то...

– А зачем тут лишняя мебель? – чуть приподняла Лара круглые загорелые плечи. – Все необходимое имеется. Бываю я тут редко...

– Ну, и что за срочное дело? – спросил Мазур как ни в чем не бывало, насквозь деловым тоном, хотя и чувствовал, что и этот тон, и вопрос выглядят полным идиотством.

Лара разглядывала его с тем же будившим зверя выражением ангельской невинности – что в сочетании с ее вольной позой рождало дьявольский коктейль.

– А тебе непременно нужно объяснять? – спросила она наконец. – Я почему-то считала, что моряки – народ сообразительный и ужасно предприимчивый... Конкретизирую. Вот это – диван. – Она похлопала узкой ладошкой по упруго-мягкому сооружению. – А это, – она провела указательным пальцем по талии, – истосковавшаяся по нормальной постельной любви красавица. Как там у вас в таких случаях командуют? «Полный вперед»?

– Рисковая ты женщина, – сказал Мазур.

– Не рисковая, а изголодавшаяся, – отрезала Лара. – Или у тебя комплексы? Типично мужские? Тебе совращать можно, а женщине незатейливо отдаться нельзя?

– Да какие там комплексы, – сказал Мазур искренне. – Просто хочется приличия ради промямлить, что все это несколько неожиданно...

– Врешь, – сказала Лара. – Ты еще там, на берегу, на меня таращился так, что знал все наперед. Искра проскочила... Тебе это ощущение знакомо?

– Случалось, – признался Мазур.

Она полулежала, опершись на локоть, закинув ногу на ногу, и через ее плечо Мазур видел собственное отражение в овальном зеркале – физиономия у него все же была то ли растерянная, то ли просто чуточку задумчивая.

– Скажи что-нибудь соответствующее моменту, – вкрадчиво предложила она. – Для романтики.

– Я не верю своему счастью, – сказал Мазур. – Это так неожиданно... А головы нам не оторвут?

– Не оторвут, – деловым тоном заверила Лара. – Я, конечно, рискую показаться легкомысленной, а то и развратной, но скажу тебе по секрету: ни разу не провалилась, иначе бы не сидела сейчас так спокойно... Скажи еще что-нибудь романтическое.

– Очаровательное ты все-таки создание, – сказал Мазур.

– Кто бы сомневался, господин адмирал, кто бы сомневался... – Она завела руки за шею, на ощупь справилась с завязками, что-то еще расстегнула на талии и выскользнула из комбинезончика, как гильза из патронника. Обнаженная, вытянулась на пушистом диване, целомудренно прикрываясь ладошкой. Спокойно спросила:

– Ну?

С годами к мужику приходит и еще одно немаловажное умение – разоблачиться в такой вот ситуации не спеша, не путаясь ногами в штанинах и не борясь с неподатливыми пуговицами. Спокойненько так, солидно...

А еще он умел и непринужденно положить кобуру так, чтобы в случае чего оказалась под рукой, что и проделал. Могучий зов природы делал свое, но т о н у т ь в нем не следовало – самый подходящий момент, чтобы вылетела к чертовой матери дверь, и, согласно каноническим анекдотам, вломился оскорбленный муж, вовсе не склонный в таких вот ситуациях терзаться интеллигентскими треволнениями – наверняка наоборот, моментально извлекший бы опасную бритву, чтобы лишить соперника чего-то крайне необходимого любому нормальному мужику. Так что расслабляться нельзя, нужно хотя бы одним ухом реагировать на окружающие звуки, буде возникнут таковые, посторонние...

Оказавшись в его объятиях, Лара быстрым шепотом попросила:

– Только никаких засосов и ногтей, если увидит, убьет...

– Приказ понял, – тем же шепотом ответил Мазур. – А вот так?

Она удовлетворенно охнула, прикрыла глаза и проворно помогла опытными пальчиками, прошептала на ухо нечто такое, отчего воспрянул бы и иной импотент. Мазура всегда занимала эта загадка мироздания – откуда все-таки красавицы из хороших семей, с дипломом о высшем образовании ухитряются узнавать такие слова, да еще произносить их по всем правилам непечатной орфографии?

Главное свершилось, плоть слилась ближе некуда, а он все еще был жив, и никто не вынес дверь вместе с косяком, азартно застигая на месте преступления. Значит, не в э т о м расчет, и на том спасибо, будем же радоваться нежданным подаркам судьбы, поскольку неизвестно, сколько их еще на нашем коротком веку осталось...

Та частичка трезвого сознания, что была оставлена на страже, прилежно фиксировала окружающее. Но ничего не происходило – никакой внешней агрессии, никакого хватания с поличным, вот благодать-то...

Во время одного из последующих эпизодов, когда самому и не приходилось ничего делать, Мазур бросил мимолетный взгляд в зеркало поверх ритмично двигавшейся златовласой головки – и поразился, насколько у него все-таки напряженное лицо, даже в этот приятный момент. И знал, почему оно такое – все время, пока менялись позы, пока ему то подсказывали дразнящим шепотом на ушко разные шалости, то уступали его прихотям, он напряженно искал секрет. Должен быть какой-то с е к р е т, обязан быть...

И только под занавес, когда его, напоминая о предосторожностях и невозможности уделить столь милым забавам излишне много времени, выпроводили из квартиры с умиротворенным лепетом и жарким поцелуем в губы, Мазур доискался. Догадка была не такой уж и глупой, ежели подумать...

Громко ступая, он спустился вниз – а потом взбежал на цыпочках этажом выше, потом на третий. И стал ждать. Прошло минут пять, но Лара из квартиры так и не вышла. Бормоча под нос: «Вот вы какие квартирки, значит, у себя завели...» Мазур спустился на второй этаж и позвонил в ту квартирку, что располагалась аккурат над любовным гнездышком.

Положительно, ему сегодня везло, как утопленнику. На звонок появился не уверенный в себе бизнесмен при галстуке или старая почтенная дама – дверь открыл мужичонка в грязной майке и отвислых на коленях тренировочных портках, небритый и пугливый, со следами алкогольных излишеств на физиономии. Что облегчало задачу предельно.

Извлекши двумя пальцами из внутреннего кармана ту самую милицейскую бляху, которую он так и таскал с собой на всякий пожарный случай, Мазур поводил ею перед носом хозяина, властно сказал:

– Нехорошо, гражданин, нехорошо... Сколько можно соседское терпение испытывать...

И протиснулся мимо хозяина в прихожую, словно кабан сквозь камыши. Хозяин вякнул за спиной что-то неразборчивое.

– Майор Ястребов, убойный отдел, – веско ответил Мазур, не оборачиваясь к нему. – Не пищи над ухом, а то посажу наконец, вот соседи вздохнут свободно...

Осмотрелся, стоя посреди большой комнаты, по планировке совершенно схожей с той, где он не менее часа отдыхал телом, но не душой. Хозяин, опасливо вздыхая за спиной, бубнил что-то насчет того, что соседям верить нисколечко не следует, потому что они сами алкаши, наркоманы и аспиды, только ухитряются проделывать все втихушку, а на нем, безвинном, свет клином сошелся...

– Молчать, подследственный, – громко сказал Мазур. – Вякнешь, когда допрашивать буду...

Квартирка была, как и следовало ожидать, загаженная, захламленная... и т р е х к о м н а т н а я. Две комнаты соответствовали по расположению Лариным, а вот третья портила подобие. Дверь в нее располагалась в той стене, что у Лары была глухой, украшенной вычурным зеркалом.

А это было неправильно. В полузабытые советские времена такие дома строили, не мудрствуя. Планировка всех без исключения квартир, расположенных друг над другом, с первого этажа и до последнего, повторяла друг дружку, как горошины из одного стручка. В Лариной квартире просто-таки обязана отыскаться т р е т ь я комната!