Тайны Парижа. Том 1 - Понсон дю Террайль

— Да, — ответила она чуть слышно.

— Тогда бежим, — сказал он страстно, — потому что здесь наше счастье невозможно… слишком много врагов угрожают нам… мы уедем в Англию.

— Отец добр, — пробормотала Маргарита. — Он не захочет, чтобы его дочь была несчастна.

— О! Препятствие не в одном вашем отце.

— Я не знаю других, — сказала она простодушно. Гонтран смутился; он чуть не выдал тайну общества.

— Маргарита, — произнес он, — верите ли вы, что я человек честный?

— Конечно, — ответила она.

— Если я сообщу вам нечто, поверите вы мне?

— Клянусь.

— Ну так слушайте. Страшная опасность грозит нам обоим… если мы останемся здесь… наше счастье рушится навсегда, любовь наша будет сокрушена, как былинка.

— Но, наконец, — спросила Маргарита, — кто же эти враги и в чем опасность?

— Увы! — прошептал Гонтран. — Я не могу вам этого сказать. Это тайна между мною и Богом, Маргарита, это тайна не моя…

Видя ее удивление, он приложил руку к сердцу и продолжал:

— Верьте мне… я вас люблю и говорю правду…

— Бежать, — прошептала растерявшаяся Маргарита… Бежать от отца… разве это возможно? О, нет, никогда!..

— В таком случае прощайте, Маргарита, — печально сказал Гонтран. — Я завтра уеду, так как не хочу быть причиной ваших несчастий…

— Что вы говорите? — вскричала она.

— Выходите замуж за де Монгори, — продолжал маркиз. — Может быть, вы будете счастливы…

— Боже мой! Боже мой! Я с ума схожу! — прошептала молодая девушка вне себя от горя.

— Прощайте… Маргарита… — повторил Гонтран и сделал шаг к двери.

— Гонтран!.. — воскликнула Маргарита, и вся душа ее вылилась в этом слове. — Говорите, приказывайте… я люблю вас!

— Так надо бежать, бежать, завтра же…

— Но как?

— Завтра вечером, в полночь… все будет готово… Маргарита ушла, подавив вздох; любовь к Гонтрану победила в ней чувство к отцу.

Что касается Гонтрана, то он сразу превратился в человека решительного, которого не страшат препятствия. Маргарита обещала ему следовать за ним; у него оставалась только одна цель — подготовить бегство.

XXX

В замке обыкновенно завтракали в дни охоты в половине девятого, а в остальные дни в десять часов.

— Дядя, — сказал д'Асти, войдя в столовую и пожимая руку Гонтрану, — наш друг покидает нас на двое суток.

— Почему? — спросил удивленный барон. Маргарита, вошедшая в эту минуту, не смогла скрыть

своего изумления. Молодая девушка сильно побледнела и опустила глаза, губы ее побелели, все обличало пережитое ею волнение.

— Как! Вы покидаете нас? — спросила она.

— Да, — ответил за Гонтрана шевалье. — Мой друг де Ласи едет осмотреть замок Фолейн и, вероятно, там ночует. Я даже советую ему проехаться до Шастеля, другой археологической достопримечательности.

— Может быть, — пробормотал Гонтран.

Он взглянул на Маргариту, и глаза его сказали: «Я лгу… я хочу подготовить все для нашего бегства».

Де Пон нашел проектируемую поездку Гонтрана вполне естественной и сел за стол очень веселый; он начал говорить о близкой свадьбе Маргариты.

— Ах да, дядя, — лицемерно спросил д'Асти, — значит, свадьба решена окончательно?

— Конечно, — ответил де Пон, — даже сам король не мог бы ничего изменить.

— Вот как!

— Племянник, — строго сказал барон, — когда человек, подобный мне, даст слово, то даже Бог не помешает ему сдержать его.

Гонтран и Маргарита переглянулись, как бы говоря: «Дольше нельзя колебаться».

Шевалье рассчитывал именно на такой ответ барона, чтобы победить нерешительность Маргариты.

Де Пон поспешно позавтракал. На нем уже был надет охотничий костюм.

— Ты поедешь? — спросил он шевалье.

— С удовольствием, дядя.

— Сегодня погода прекрасная. Поедем с нами, маркиз, дорога в Фолейн идет на пол-лье та же самая, что и в Монгори.

Сказав это, Пон поцеловал свою дочь в лоб.

— А ты, значит, останешься одна? — спросил он ее.

— Я поеду навестить тетю, — отвечала Маргарита. Гонтран уличил время, когда шевалье и барон выходили из столовой, и, подойдя к молодой девушке, шепнул ей:

— Сегодня вечером в десять часов… в конце парка… я все устрою…

Маргарита побледнела, но утвердительно кивнула головой. Гонтран отправился с шевалье и бароном.

Час спустя три всадника доехали до перекрестка, где они должны были расстаться. Де Пон и его племянник поехали налево, а Гонтран направо и скоро исчез в лесной чаще. Но, проехав с четверть лье, маркиз вдруг повернул обратно, пришпорил лошадь и, проехав немного по берегу Ионны, переправился через нее вброд, затем поскакал по дороге в Кламеси, куда приехал в полдень. Он направился к той самой гостинице, где при проезде достал лошадь и проводника. План Гонтрана еще не был окончательно составлен, но он решил пока найти резвых лошадей и почтовую карету.

У входа в гостиницу Гонтран де Ласи заметил сидящего на скамейке лакея, поразившего его своими манерами парижанина; на лице у лакея, одетого по-дорожному, было как будто написано: меня можно нанять и купить; невдалеке от него стояла карета, запряженная парою отличных лошадей.

— Это ваша карета? — спросил Гонтран.

Лакей поклонился маркизу, как человек, понимающий с полуслова.

— Не совсем. Но это все равно. Гонтран вопросительно взглянул на лакея.

— Сударь, — сказал последний, — я камердинер одной дамы, которая возвращается в свое поместье, отстоящее в пяти лье отсюда, и мне приказано отвезти дорожную карету в Париж к завтрашнему вечеру…

«Завтра вечером, — подумал Гонтран, — это поздно, но не беда!»

Затем, обратившись к лакею, он спросил:

— Хотите вы заработать пятьдесят луидоров?

— Черт возьми! А что прикажете сделать? — спросил лакей.

— Во-первых, завтра вечером, когда начнет смеркаться, вы будете ждать меня с каретой в указанном мною месте.

— Хорошо, а что дальше?

— Затем, — продолжал Гонтран, — вы отвезете нас в Париж как можно скорее.

Лакей улыбнулся, поняв, в чем дело.

В это время, в нижнем этаже гостиницы, в одном из тщательно завешанных окон, откинулась занавеска, и любопытные глаза, глаза женщины, устремились на Гонтрана де Ласи в то время, когда он передавал повод своей лошади лакею. Занавеска опустилась. Гонтран вошел в гостиницу и начал расспрашивать хозяина о путешественнице, возвращающейся в свое поместье.

— Это очень красивая женщина, одетая во все черное, — ответил ему тот. — Откуда она едет, я не знаю, потому что она не захотела сказать мне своего имени; она не показывается со вчерашнего вечера, с самого своего приезда, и сама убирает комнату.

— И вы не знаете, как ее зовут?