Новая Зона. Вертикаль власти - Сергей Недоруб

Надо было как можно быстрее перевести дух и определить свои дальнейшие действия. Первым делом Борланд ощупал карманы охранника и вытащил его удостоверение. Ничего особенного, парень просто работал в централе обычным вертухаем. Это определенно не был сотрудник ГРУ, случайно забредший сюда снизу. Впрочем, если бы он действительно являлся проштрафившимся бойцом из управления, у Борланда не было бы никаких шансов сделать его в схватке один на один. В Зоне еще может быть, но не здесь. Территория тоже имела значение.

Переодеваться в форму охранника Борланд не стал — это шло вразрез с его планами. Вот некоторые элементы снаряжения могли ему пригодиться. Борланд лишь снял с охранника часы и надел себе на запястье. С этого момента он должен был следить за временем.

Клинч дал четкие указания. У него оставалось всего шестнадцать минут до прихода связного. Борланд едва не пришел в ужас от такой раскладки — режим «Вертикали» определенно подорвал его чувство времени. Ему казалось, что в запасе еще несколько часов.

План майора состоял в следующем: связной придет в изолятор в качестве адвоката, имея все необходимые бумаги, в строго определенное время, чтобы встретиться с заключенным из камеры 17. Через четверть часа Борланду предстояло стать этим заключенным. Для этого требовалось предпринять ряд мер: добраться до записей постояльцев и подделать их, раздобыть форму, попасть в саму камеру, не вызывая подозрений — не исключено, что там сидят двадцать человек, ни один из которых его, разумеется, не знает, — и найти способ после встречи с адвокатом беспрепятственно выбраться обратно в теплую и уютную каюту, где Хрюс, вероятно, уже склеивает свои страницы.

Теперь про эту цепочку можно было забыть. И даже не из-за лимита времени или неминуемых сложностей в выполнении этих шагов, сколько из-за заронившихся в голове Борланда подозрений насчет истинных намерений Клинча. Не факт, что план действительно предусматривал возвращение. Иначе на кой ему понадобился человек со стороны? Единственной причиной, по которой майор не мог сам сгонять наверх, была невозможность воспользоваться услугами Камаза по получению ключа, но сейчас Борланд понимал, до чего нелеп и смешон этот предлог. Вот ему самому татуировка с болтом никак не помешала получить желаемое.

Быстро придумав обходной путь, Борланд все же стащил с охранника одежду. Комбинезон уборщика оказалось снять намного проще, чем надеть, — склеенные изолентой куски костюма разошлись еще больше, превратив комбинезон в кучу резиновых лоскутов. Пожалуй, в мире двадцать первого века не осталось ничего прочнее, чем синяя изолента.

Форма охранника на Борланде сидела настолько неудобно, насколько было возможно. Радовало, что сам боец в этих шмотках выглядел не лучше. Сталкер обездвижил охранника с помощью обрывков каната, висящих на вбитых в стену крючьях. Затем покинул комнату.

Одиннадцать минут. Борланд дошел до ближайшей развилки и на ее углу нашел план этажа. Ценнее артефакта он и придумать не мог. Жадно изучив взглядом каждый закоулок, Борланд постарался запомнить как можно больше и быстрым шагом направился к камерам.

Камаз говорил, что в Орловском централе смотрели на закон сквозь пальцы, и в этом был один положительный момент: отсутствие строгого регламента. По пути Борланд встретил двух человек — азиата, подметавшего пол, и еще одного охранника, лениво читающего газету. Ни один даже не поднял на Борланда глаз. Если на предприятии никто не смотрит за исполнением приказов, то их можно и вовсе не отдавать. Конечно, попытайся он выйти за ворота или перебраться через стену, исход бы оказался плачевным. На стене уже никто халтурить не будет. Вот внутри все было не в шоколаде, как и описывал Камаз. В нормальной тюрьме Борланд не прошел бы и одного коридора, не посмотрев при этом в лицо человеку за стеклом, который нажатием кнопки открыл бы дверь тому, кого знает. «Вертикаль» в этом плане оказалась местом отсталым. Хотя от изолятора, устаревшего морально и технически, ничего другого ждать не приходилось. Что говорить о порядках в колонии, где одна из камер превращена в открытый музей? Именно эту деталь Борланд и знал про Орловский централ, славящийся уже тем, что здесь когда-то сидел сам Дзержинский.

Быть может, полный вариант комплекса и планировался как совершенная тюрьма, но до этого оставалось еще слишком много работы. Пока что сталкер ловил все недочеты в организации, чтобы достичь нужной цели. В недрах дуба под названием «Вертикаль» он чувствовал себя термитом, так что оставалось только грызть кору.

До камер Борланд добрался еще минуты через три, успев сжечь немало нервных клеток. Здесь располагалась будка охраны, в которой орал телевизор. Внутри никого не было. Похоже, что кто-то предпочитает слушать трансляцию издали, а не смотреть ее. Или же местный авторитет оказался капризнее Камаза и выторговал себе право на приток звука. Во всяком случае, сейчас это было очень удобно — Борланд заглянул внутрь и взял связку ключей со стола. Заодно прихватил лежащую на тумбочке заточку — кусок заостренного металла с рукояткой из пробки. Мало ли что ему пригодится.

Электричества на эту часть тюрьмы не жалели, о чем свидетельствовали залитые ярким светом стены, пожелтевшие от времени. Вот бы куда краска пригодилась. Не исключено, что заведение собирались в ближайшем будущем сворачивать. Объяснить по-другому все это безобразие было сложно.

Заключенных было мало, не больше трех человек в камере. При виде Борланда они перестали шушукаться и впились в него взглядами. Не глядя на них, сталкер добрался до двери с табличкой 19 и как ни в чем не бывало принялся ее отвинчивать. Никто из следящих за ним не проронил ни слова.

Журнал Камаза оказался там, где тот и рассказывал. Потрепанный, с загнутыми краями, воняющий плесенью, он напоминал давно утерянную инкунабулу. Настоящий дневник узника, не больше и не меньше. Борланд спрятал его за пазуху.

По ту сторону решетки за ним испуганно смотрел молодой парень с бритой головой. Увидев журнал, он подскочил к двери и трясущимися руками схватился за нее.

— Начальник, это не мое, — простонал он. — Мамой клянусь!

— Мамой, говоришь? Отойти от двери!

Парень чуть не заплакал, глядя, как Борланд перебирает ключи в поисках нужного. К счастью, они были пронумерованы, и сталкер открыл замок, стараясь сильно не дребезжать. По его меркам, в столь расхлябанном подобии колонии у него было несколько минут, прежде чем его присутствие здесь будет раскрыто. Кто-то хватится ушедшего охранника, или человек из будки заметит пропажу ключей, или еще что-нибудь случится. К тому времени лучше уже оказаться в комнате для встреч. Дальше придется импровизировать.