Опер-мечник - Владимир Лошаченко

— Ты меня слышишь?

— И слышу, и вижу. С чем явилась императрица Тарагона?

Не обращая внимания на язвительность, Мела озвучила свое пожелание:

— ИР, с этого дня герцогине Ирине д" Офунато запрещен доступ на вверенный тебе континент.

— Опоздала, милая, она год как в черном списке.

Красавица в полном недоумении захлопала пушистыми ресницами.

— Муж твой распорядился, человек умный и осторожный. Объяснил, что от Иры можно всего ожидать, вплоть до измены.

Мела в растерянности онемела.

— Павел Игнатьевич имеет первоочередное право допуска, ты вторая и последняя. Пока.

— Постой, ты хочешь сказать, Чернов стал твоим Хозяином, но он же полукровка, не чистый Создатель?

— Судя по его поступкам, чистый, — отпарировал ИР.

Красавица призадумалась:

— ИР, организуй холодного шампанского.

На возникшем столике появилось серебряное ведерко со льдом и бутылкой. Под шампанское Мела и рассказала алмазному компьютеру о последних событиях, на что получила кучу матов, причем на русском языке. В конце концов красавица возмутилась:

— Перестань сейчас же лаяться, кстати кто тебя научил таким загибам?

— Павел Игнатьевич, — с гордостью просветила сфера. — А какие анекдоты знает! Да он для меня новый мир открыл. Я между прочим сама несколько сочинила, хочешь послушать?

Ошарашенная Мела кивнула головой, не забывая впрочем о шампанском. Спустя час изрядно захмелевшая императрица ушла порталом за тысячи километров в свой дворец. Очутившись в кабинете, вызвала своего секретаря, который под ее диктовку живо состряпал указ:

— Герцогиня Ирина д" Офунато моим повелением отсылается в свой замок без права покидать своего герцогства сроком на пятьдесят лет. Ставь печать, я подпишу. Позови мне полковника Хуго Васто!

Взмыленный барон прибежал через пять минут.

— Барон, возьмите указ и с десятком гвардейцев проводите в замок герцогиню д" Офунато. Вот записка в казначейство, получите пятьсот золотых на дорожные расходы.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — и подхватив бумаги, барон выкатился из кабинета.

— Я пошла отдыхать, меня не беспокоить, — бросила она секретарю и грациозной походкой удалилась в спальню.

Секретарь, барон Виниус д" Лаконис, втолковал начальнику караула:

— Императрицу не тревожить, хоть землетрясение случилось, — а сам пошел в канцелярию, размышляя:

— Что за черная кошка пробежала между нашей владычицей и ее лучшей подругой? Затем сочтя это занятие зряшным, выкинул его из головы.

База Ордена, кабинет Архангелова.

Петр Петрович, закрепив на стене длинный, узкий двуручный меч, восхищенно поцокал:

— Прекрасный экземпляр добавился к коллекции "холодняка".

Услышав перебранку в приемной, понял — старый Мозес опять воспитывает Ларису.

Наконец, Мозес вломился в кабинет, причем почему-то спиной вперед. В одной руке он держал корзинку, покрытую салфеткой, другой грозил кулаком секретарше.

— Когда ты уймешься?

— Никогда, — гордо заявил Учитель.

— С прибытием тебя из командировки, Петр. Что-то ты задержался, в системе Кеплера?

— Ай, такая холерная ситуация сложилась на планете Консат. Долбанные фанатики. Представляешь, поклонялись темному божеству и ввели тотальный геноцид.

— Ну и?

— Пришлось ликвидировать.

— Много?

— Да нет, около шестисот тысяч.

— Я к тебе, Петр, не просто так заглянул, смотри, что мне ребятки Симона презентовали. Алле ап, — и Мозес лихо сдернул салфетку. В корзине лежало не менее дюжины причудливой формы бутылок.

Петр Петрович взял одну и посмотрел ее на свет.

— И что мы там увидели? — осведомился Мозес.

— Ни-че-го.

— Просвещу тебя, так и быть. Напиток называется "Слеза дракона".

— Лариса, — заорал Архангелов. — Почему лимончика с сахаром нет на столе?

Вошедшая Лариса с фырканьем шмякнула большое блюдо с тонко нарезанным цитрусом. Затем удалилась, презрительно виляя попкой.

— Совсем девчонка от рук отбилась.

— Не тяни, Петр, разливай.

Выпив свой фужер, Архангелов выпучил глаза и кинулся к холодильнику за минералкой. Придя в себя, просипел:

— Сколько градусов?

— Ровно шестьдесят два, специально спиртомером измерял.

— Почему не предупредил, провокатор?

— Да будет тебе. Забыл, Петр, как мы на Земле-3 спирт пили, а снегом закусывали, давай еще по единой.

Выпили, закусили холодной водичкой, пожевали лимончика.

— Кстати, Мозес, нынче год исполняется Пашиному бойкоту. Когда он его снимет, как думаешь?

— Этим летом, — последовал безапелляционный ответ.

— У тебя больное воображение, я считаю не раньше трех лет.

— Поспорим, Петр!

— На что?

— Ящик коньяка пойдет.

— Лариса, — снова гаркнул он секретаршу.

Та, разбив, пробормотала:

— Ну что дети малые.

— Петр, вот объясни, почто ты так орешь, вызывая секретаршу. Нет бы сказать спокойно в селектор или вон в амулет связи.

Глава Ордена, довольно жмурясь, объяснил:

— Для поддержания дисциплины. И для того чтобы боялась — начальство всегда нужно опасаться.

— Ага, испугал ежа пятой точкой, наливай давай, не отлынивай.

— Нет, Мозес, ты точно провокатор, правильно я про тебя Павлу сказал.

— На себя лучше посмотри, тоже мне ангел нашелся.

В момент их пикировки дверь кабинета отворилась, и появился Пашка с выводком детишек. От неожиданности два мага хлопнули по фужеру, забыв закусить.

— Лариса, — тихим елейным голосом проворковал Петр Петрович, — займитесь ребятками, нам с Павлом Игнатьевичем нужно перекинуться парой слов.

Детишки вышли в приемную, а маги усадили Чернова за стол с предложением продегустировать "Слезу дракона". Пашка не купился, судя по слишком добрым улыбкам, начальники придумали очередную гадость.

— Спасибо, я лучше минералки.

— Павлик, мы так рады за тебе, наконец семьи воссоединятся и наступит благолепие, слава Единому. Выпьем за мир во всем мире, — пафосно закончил сияющий Мозес.

Глава Ордена хмуро поддержал. Маги выпили, передернулись, а опер осушил бокал холодной воды.

— Господа начальники, это, конечно, не мое дело, но, по-моему, вы спиваетесь. При каждой нашей встрече вы хлобыстаете спиртные напитки.

Маги с некоторым удивлением осуждающе уставились на Чернова.

— Юноша, мы понимаем, что вы взволнованны предстоящей встречей с супругами и у вас отшибло все мозги, но не до такой же степени, — Мозес цедил слова лениво, словно объяснял сопливому несмышленышу, где лево, где право.