Новые приключения Гулливера - Даниэль Мусеевич Клугер

Малый тронный зал, как объяснил мне мой любезный Вергилий, предназначался исключительно для церемонии лизания пыли у подножия трона и в прочее время был закрыт. Он представлял собою овальное помещение шириной примерно 30 ярдов и длиной около 60. Из стен, отделанных редкими породами дерева, выступали ажурные полуколонны, поддерживавшие сводчатый потолок. Двери были выполнены в виде двух створок гигантской раковины цвета морской волны. Напротив дверей, на небольшом возвышении стоял трон с изогнутыми ножками и высокой спинкой, увенчанной гербом Лаггнегга — змеей, несущей на спине парусное судно.

Придворные в пестрых одеждах и самых разнообразных головных уборах располагались по обе стороны между входом и троном, образуя посередине зала достаточно широкий проход.

Я чувствовал на себе любопытные взгляды. Видимо, слух о моем прибытии дошел не до всех ушей в Тральдрегдабе, а платье мое выдавало иностранца. Тем не менее, я еще раз отметил, что врожденная учтивость, являющаяся одной из основных черт лаггнежцев, смягчала столь же врожденное любопытство и не делала его обременительным. Исключение составлял стоявший прямо напротив меня человек с холодным презрительным лицом. Был он обряжен в длинный до пят халат из темно-зеленого шелка. Я обратил внимание на то, что халат украшал приметный герб, похожий на герб маркиза Стальда. Только серебряный змей, вытканный на халате этого придворного, держал в пасти не солнце, а полумесяц. Незнакомец не отводил от меня взгляда, при этом брови его грозно сошлись на переносице. Узкие глаза смотрели проницательно и недобро.

Я шепотом поинтересовался у Стальда, кто этот человек.

— Граф Болгоральг Икплинг, — так же шепотом ответил маркиз. — Не обращайте внимания, позже я вам объясню, в чем дело.

Ровно в одиннадцать у двери появился придворный в черно-золотом халате, с черным длинным жезлом в руке.

— Скойрик Туту, — вполголоса пояснил Кайлиш Стальд. — Блиффмарклуб, то есть обер-гофмейстер двора.

Думаю, Скойрик Туту стал блиффмарклубом не в последнюю очередь благодаря своему необычайному для лаггнежца росту. Он на голову возвышался над окружающими. Лицо его показалось мне смутно знакомым. Я вспомнил, что мой расторопный помощник Клофт Флерик был дальним родственником некоего вельможи, а несомненное его сходство с блиффмарклубом делало весьма вероятным предположение, что именно сего вельможу я вижу перед собой.

Туту несколько раз мерно ударил в пол своим жезлом и торжественно провозгласил:

— Глоффзсроб сквутсеромм блиоп Лаггунту пиригнар!

На лаггнежском наречии это означало: «Его небесное величество Лаггунту Двенадцатый!»

Створки гигантской раковины распахнулись. В зал вошли латники и встали в две шеренги по двенадцать человек. Тотчас все (и я в том числе) упали на колени. Лишь после этого в полной тишине в малый тронный зал ступил его небесное величество Лаггунту XII. Я исподтишка старался разглядеть владыку Лаггнегга. Если бы я не знал, что это король, и просто увидел бы его в толпе придворных, скорее всего, я принял бы его за еще одного царедворца. И одежды, напоминавшие одеяния китайских мандаринов, и мягкие сапоги с загнутыми носками были весьма похожи на наряды тех, кто сейчас стоял перед ним на коленях. Отличия заключались, пожалуй, в большом количестве изумрудов и рубинов, нашитых по краю золотистой мантии, массивном скипетре из черного дерева с золотым набалдашником и короне, похожей на оклеенную сусальным золотом коробку в форме правильного куба.

Выглядел он намного старше своего возраста. Я уже знал, что Лаггунту XII вчера, в день нашего приезда, исполнилось двадцать пять лет, но выглядел он по меньшей мере лет на сорок. Лицо короля, словно по контрасту с богатством одеяния, казалось нездоровым и утомленным: монарх отличался бледностью, его щеки впали, а узкие глаза обведены были синими полукружьями. Блестящая чернота волос, ниспадавших из-под короны на лоб, подчеркивала мучнистую белизну лица. Довершал картину тусклый взгляд.

Притом его величество улыбался, хотя непонятно было, кому эта улыбка предназначалась: присутствующие смотрели в пол, Лаггунту XII — поверх голов, так что улыбка, скорее, относилась к собственным мыслям государя.

Король неторопливо прошествовал к трону. Изредка он постукивал скипетром по чьей-то согнутой спине. Обладатель спины немедленно простирался ниц. Маркиз Стальд шепотом пояснил мне, что постукивание скипетром по спине — знак особой милости и что отмеченные таким образом могут ожидать новых назначений. Наконец король поднялся по ступеням к трону, стоявшему на небольшом возвышении, сел и милостивым жестом позволил царедворцам и гостям подняться с колен.

Вслед за тем блиффмарклуб объявил громким голосом, кому именно дарована сегодня высокая честь лизания пыли.

Счастливца звали Аггдугг Бриндран. Маркиз указал мне на тучного придворного с одутловатым лицом в тесноватом и криво сидящем халате темно-синего бархата с вытертыми швами, и сообщил, что тот — уроженец Бальнибарби, приехал в Тральдрегдаб вместе с женою около пяти лет назад и ныне занимает должность придворного цирюльника.

Я ожидал, что отмеченный королевской милостью брадобрей тотчас упадет на колени. Но нет, по знаку обер-гофмейстера мы все отошли к стенам, после чего в зал вошел молодой человек в красно-зеленой ливрее, коротких штанах и меховой шапке — паж. В руке он держал кожаное ведро с пылью и метелку из перьев. Юный паж быстро и умело рассыпал пыль по полу ровным тонким слоем, в некоторых местах подправив толщину метелкой. На мой взгляд, пыли на полу и без того хватало. Но местный этикет, по-видимому, диктовал иное.

После ухода пажа обер-гофмейстер трижды ударил в пол длинным жезлом. Тучный Аггдугг тяжело опустился на четвереньки, высунул язык и медленно двинулся к трону. За ним в пыли тянулась чистая и чуть влажная борозда, проделанная его языком. Придворные стояли неподвижно, склонив головы. Слышно было лишь громкое сопение придворного цирюльника, удостоенного высокой чести.

Наконец, доползши до подножия трона и собрав языком около фунта пыли, Аггдугг Бриндран остановился. Его величество милостиво улыбнулся и жестом велел ему подняться с колен. Толстяк, покачиваясь, встал на ноги. Меня предупредили заранее, что после того, как король прикажет подняться, я должен буду встать и низко поклониться.

Толстяк, по-видимому, должен был поступить так же. Но вместо того он вдруг нелепо взмахнул руками, захрипел и рухнул навзничь у самого подножия трона.

— Как это невоспитанно! — прошептал осуждающе маркиз Стальд. — Если б я его не знал, ей-богу, принял бы за невежу-иностранца или за неотесанного деревенского увальня.

Улыбка застыла на лице короля. Он подождал какое-то время, но толстяк лежал неподвижно. Тогда, хлопнув в ладоши, его величество вызвал стражников. Когда из-за трона выступили два высоких молодца в стальных полированных нагрудниках поверх дворцовых ливрей, король указал на лежащего. Стражники попытались поднять