Назад в будущее. История создания - Гейнс Касин

До того, как Струзана пригласили для создания плаката «Назад в будущее», он не читал сценария и не видел никакого отснятого материала. Вместо этого Бобы вместе со Спилбергом описали ему самые важные моменты: они рассказали, что главный герой — подросток, которого играет Майкл Дж. Фокс, Кристофер Ллойд играет безумного ученого, а Криспин Гловер и Лея Томпсон — родителей мальчика, что часть фильма происходит в пятидесятые годы, что там есть машина времени, сделанная из ДеЛориана, и многие образы фильма связаны с часами. Ему выдали три папки с сотнями фотографий, сделанных Ральфом Нельсоном на съемочной площадке. Струзан приготовил шесть или семь набросков и показал их продюсерам, которые, к счастью, оценили потенциал всех его творений.

«Они были очень вежливыми и открытыми для обсуждения, — говорит Струзан, — вот почему с ними было так здорово работать; они уважают творчество других людей. Поэтому они ко мне и обратились. Они видели другие мои работы, и им понравилось. Здесь не было так, как иногда бывает, когда вокруг творится черт-те что, и непонятно, чего от тебя хотят. Мне была предоставлена полная свобода. Я думаю, что с такой нежностью вспоминаю эту работу именно потому, что меня так уважали, и мне было легко работать».

Обоим Бобам и Спилбергу понравились все рисунки, и они не могли решить, какой из них выбрать. Струзана попросили создать полноценные цветные картины на основании каждого наброска, или чистые макеты, как их принято называть. Затем они стали высказывать свои соображения. На одном макете Марти сидел на огромных часах, и они предложили, чтобы художник сделал более старые часы. Подождите, а как же насчет часов в будущем? А что, если его родители будут отражаться на внешнем циферблате старинных карманных часов? В конце концов после долгого отбора способом проб и ошибок все макеты были забракованы.

Сейчас Дрю Струзану было бы легко рассказать, как он нашел правильную идею, но даже по прошествии десятилетий он признаётся, что не знает, как ему это удалось. Приближался выход «Назад в будущее», и у Спилберга возникла новая мысль, которую он предложил художнику. Ему нравился стиль Струзана и то, что было сделано к этому моменту для фильма, но теперь он хотел, чтобы тот попробовал воплотить предложение кого-то из сотрудников «Юниверсал» — изобразить Марти, глядящего на свои часы и не верящего собственным глазам. Исполнительный продюсер дал Струзану фотографию, на которой Марти стоит в той позе, которая теперь всем знакома. Это был тот образ, который, по мысли продюсеров, должен был представлять их фильм. Художник сделал макет, очень понравившийся и Бобам, и продюсерам, и вскоре плакат был готов.

Плакат ко второй части изображает Марти в такой же позе рядом с теперь уже летающим ДеЛорианом, и на его создание ушло больше времени, чем можно было бы предположить. «Теперь все по-разному вспоминают, как это было, — рассказывает Струзан, — обычно они говорят: „Мы хотели сохранить ту же концепцию, чтобы подчеркнуть связь между всеми тремя картинами“. Но суть в том, что я сделал около тридцати пяти набросков, разрабатывая все варианты для второй части, какие мне только могли прийти в голову. Я сделал тонны рисунков. И только в самом последнем из них были изображены они оба. В конце концов было решено: „Мы сделаем вот это. Ведь всем понравился плакат к первому фильму, так почему бы не повторить его?“»

Когда концепция была одобрена, Струзан начал работать над созданием плаката для «Назад в будущее-2». Производство «Третьего» к тому моменту уже началось, и у Майкла Дж. Фокса было больше свободного времени, чем при съемках двух первых фильмов, поэтому продюсеры предложили художнику не только создать рекламный плакат, но еще и сфотографировать актеров в нужных ему позах, чтобы потом использовать эти фотографии при работе у себя в мастерской. Струзану понравилось это предложение. В течение всей своей долгой карьеры он ни разу не имел возможности использовать позировавших ему актеров. Для первого фильма кто-то сделал ту фотографию Фокса, которую Струзану дал Спилберг, но использовать ее при создании плаката было совершенно невозможно. Поза на фотографии показалась художнику совершенно неестественной и неподходящей для того, чтобы показать Майкла Дж. Фокса как восходящую кинозвезду. «Он ужасно позировал для той фотографии (я этого раньше никогда никому не говорил). Мне пришлось сделать новую фотографию, от которой я и отталкивался, — рассказывает он, — тело там мое, а голова Майкла. Фотография, которую мне дали, была плохо освещена, в ней просто не было никакой души. Поэтому я переделал ее так, как мне нравилось, в соответствии с моими вкусами и чувствами. Похоже, что это было правильное решение, потому что с тех пор ее всюду используют».

Но теперь он хотел с самого начала все сделать по-своему. Художник, прихватив с собой фотографа, четыре часа добирался до Соноры и провел целый день на площадке. Майкл Дж. Фокс и Кристофер Ллойд переоделись из своих костюмов для вестерна в одежду из второй части. Фотограф поставил свет, и все встали на свои места. Струзан изображал арт-директора и давал указания участникам фотосессии, объясняя, как им надо встать, и излучая при этом настоящий энтузиазм фотографа, снимающего моделей. «OK, встань-ка туда. Да-да, вот туда. Смотри на часы. Ок. Теперь вы оба смотрите. Левее. Еще чуть-чуть. Нет, Крис, ты останься там, где стоишь. Майкл, чуть левее. Майкл, не мог бы ты…»

«Минутку!» — Фокс поднял руки вверх. Все замерли. Актер вышел в центр площадки, и у Струзана замерло сердце. Он оскорбил звезду фильма. Сейчас ему придется собрать свои вещички и отправиться домой. Актер посмотрел ему прямо в глаза и подошел к нему.

— Ты тот самый Дрю?

— Да, я Дрю.

— Я твой огромный поклонник.

Фокс знал, что Струзан сделал плакат для первого фильма, но не представлял себе, что человек, приехавший с фотографом сюда в пустыню, был тем самым художником, чьей работой он восхищался. Художник был благодарен за комплимент. Это было его первое впечатление от общения с Майклом Дж. Фоксом.

Когда пришла пора готовить плакат для третьей части, Струзана снова пригласили сфотографировать актеров. Как и в случае со многими другими делами, связанными с трилогией, в третий раз все прошло легче. Теперь уже была ясна концепция плаката — надо было нарисовать Марти и Дока, стоящими рядом с ДеЛорианом, поставленным на железнодорожные рельсы. Актеры его вспомнили и тепло приветствовали, а Фокс даже немного поболтал со Струзаном о его плакатах для других фильмов.

Фотографии для плаката третьей части делались на Площадке 12 в «Юниверсал», где как раз происходила досъемка. Струзан приехал на площадку, где все пребывали в веселом настроении, так как Земекис собирался снимать в звуковом павильоне эпизод с ДеЛорианом в пещере. «Подождите-ка. Подождите минутку. Подождите, подождите, подождите». Режиссер смотрел, как съемочная группа устанавливала свет. Предполагалось, что в отделенной от мира пещере должно быть темно, и Боб 3. считал, что оформление в чем-то не соответствовало его замыслу. — Откуда внутри пещеры свет?

— Оттуда же, откуда там музыка. — Дин Канди не полез за словом в карман. Оператор понимал, что публику не будет шокировать музыка Алана Сильвестри, которая будет раздаваться неизвестно откуда, и точно так же никто не будет задавать вопросов о том, откуда взялся свет, нужный для работы камеры. Кинематограф — это иллюзия, и пока вы создаете видимость реальности, публика будет вам верить. Земекис оценил легкую подколку своего друга, признал, что Канди прав, и работа продолжилась. Тем временем Струзан получил в свое распоряжение двух главных исполнителей. Фокс и Ллойд оделись в свои костюмы, фотографии были сделаны, и художник вернулся в мастерскую. Для третьей части надо было повторить основной образ, использованный для первых двух фильмов, но один элемент концепции вызывал сомнения и споры. «Мы сделали примерно шестьдесят макетов, прежде чем что-то получилось, — говорит Струзан. — Они хотели, чтобы на плакате было три „чего-то“, но не знали чего. Как насчет Марти, Дока и лошади? Марти, Дока и поезда? Как насчет Марти, Дока и… было много безумных идей. В конце концов начали печатать плакат, на котором были Марти, Док и машина, оформленная в духе вестерна. Пока его печатали, они наконец поняли, чего хотят, и сказали: „Минутку, думаем, что надо добавить Мэри Стинбёрген“. И вот опять, когда времени уже почти не оставалось, они приняли хорошее решение. Конечно, он было правильным, но понадобилось сделать очень-очень много вариантов, чтобы до него дойти».