Проклятие старого ювелира - Борис Бабкин

– А где она сейчас?

– Чего не знаю, того не знаю. Да и желания знать нет. А мне больше не звони! – В сотовом Илины зазвучали частые гудки.

– Сучка! – процедила Илина.

Отбросив сотовый, встала. Вошел Бык.

– Все уложено, – доложил он. – Стрелочник обещал вагон. Говорит, завтра с утра пойдет состав на Ярославль. Лес, уголь, еще какая-то хреновина, и с пяток вагонов будет закрытых. Вот нас туда и вставят.

– А насчет проверок он ничего не говорил? А то на первой крупной станции может быть проверка, и тогда нам всем каюк.

– Уверяет, что все путем будет. Обещал какие-то бумаженции приготовить. В общем, он так передать велел.

– Понятно. Ты вот что сделай – отправь пару ребятишек к гостинице. Пусть узнают, Кристинка еще там или переехала куда. Если ее нет, пусть по частным гостиницам и мотелям пройдутся. В общем, надо ее, сучку, найти. У нее есть выход в Японию. Она не просто так сюда приехала. И кроме этого денег с собой наверняка привезла много. В общем, желательно ее найти.

– Я свяжусь с Гусем. У него же дела с этими деятелями гостиничными. Он обзвонит всех и узнает, есть такая или нет.

– У нее могут быть другие документы. Она умная стерва и приехала сюда не просто так, я уверена. Но пусть твой парень постарается ее найти.

– Гусь найдет, если ему предложить хорошие бабки.

– Надеюсь, пары тысяч хватит?

– Вполне. Пятьсот аванса и полторы потом.

– У вас не атипичная пневмония? – закрывая платком рот и нос, усмехнулся сидевший перед столиком следователя Алимов.

– Нет, – улыбнулся Соболь. – Наконец-то мы встретились, господин Алимов. Я следователь Генеральной прокуратуры, юрист…

– Наслышан, – кивнул Гарик. – Только на вас и надежда.

– Не пойму, на что вы надеетесь, – сказал Соболев. – Свидетели на процессе признаются, что их запугивали, и, поверьте, это будет не в вашу пользу. Вы могли бы получить минимум наказания, но выбрали другой путь.

– Понятно, – кивнул Алимов. – Решили на мне очков набрать? Не выйдет. Кстати, я уже заявлял, что без адвоката ничего говорить не буду…

– Адвокат был вам предоставлен сразу после задержания, но вас он не устроил. И того, которого вы назвали, Смагина Валерия Павловича, мы вам, к сожалению, предоставить не можем, – насмешливо проговорил Соболев.

– Тогда я отказываюсь давать показания.

– Ты с ним скоро встретишься. Он задержан в Якутске за незаконное хранение золота. Так что вы вполне можете оказаться в одной зоне. Если же нужен адвокат, назови, кого бы ты хотел. Или мы вызовем государственного…

– Смагу взяли?

– На два дня позже тебя. Твои друзья почему-то адвоката тебе не предоставили. Видно, боялись засветиться. Кстати, Кутрич испарился, его в городе нет уже двое суток. Может, конечно, дома сидит… Свидетель один есть, к тому же и проводницы скажут правду. Так что глупо ты себя ведешь. В Москве вот-вот начнут давать показания твои партнеры по торговле драгоценностями. У тебя еще есть время, но не так много, как ты думаешь.

– Время мне как раз некуда будет девать, – горько улыбнулся Алимов.

– Объясни мне так, чтобы я понял, – во имя чего ты сажаешь себя в тюрьму на весьма длительный срок? Ведь ты можешь получить минимум и…

– Я ни в чем не виноват! – горячо перебил его Алимов. – И вообще, – он резко встал, – требую адво… – И тут же, охнув, плюхнулся на стул.

– Не люблю, когда встают без разрешения, – усмехнулся Соболев.

– Требую адвоката, – прохрипел Алимов. – Ты меня ударил.

– Вызову врача, если хочешь. Он зафиксирует симуляцию и попытку очернить следователя. Отказаться от меня ты не сможешь, я из Генеральной прокуратуры. Так что прими совет на будущее: не вставай, пока я не разрешу. Ну ладно, – увидев, что Алимов пришел в себя, сказал следователь, – иди отдыхай.

– Я напишу жалобу, – процедил Алимов, – и…

– Хоть в Генеральную прокуратуру, – хмыкнул Соболев.

– Так, – вздохнула стоявшая у окна Вера, – значит, всем понадобилась москвичка. И Андрей что-то наверняка не договаривает. Она ему пообещала заплатить за информацию, если вдруг начнутся аресты. И я на этом сыграю, она отдаст эти деньги мне. Андрей ничего не сказал, когда я спрашивала, но он забыл, что у меня два аппарата, и не подозревает, что я часто слушаю его разговоры. Кстати, этого Тараса я не знаю и не слышала о таком ни от кого. А Андрей говорил с ним, как со старым хорошим знакомым. Кто же он, этот Тарас? – задумчиво прошептала она. – Да вообще-то какая мне разница? Того и гляди, начнут их всех брать, поэтому надо торопиться. Иначе у меня появится реальный шанс остаться с голой задницей. Жить на свои деньги я уже не смогу, Андрей приучил меня жить с размахом. Так что надо немедленно действовать. Во-первых, надо найти деньги Андрея, и тогда я помогу его коллегам упрятать майора Хамелина далеко и надолго. Если я возьму деньги, то буду жить не хуже, чем сейчас. Ладно, сегодня надо начинать. Деньги должны быть у меня. Где он может их хранить? На даче? Он не дурак и не будет держать такую сумму там, где могут найти. Значит, скорее всего в Биробиджане. Он туда ездил после каждого получения денег. Да, деньги в Биробиджане, у его бабки. Точно. Где ее адрес? – Она бросилась к письменному столу.

– Мать честная! – Отмычка зажмурился. – Знаешь, начальник, – он взглянул на стоявшего рядом Ларионова, – ты в натуре мужик!

– Не пой мне оду, – махнул рукой капитан. – Я сам еще не знаю, что из этого выйдет, и вполне возможно, буду потом очень и очень жалеть. Но предупреждаю: если ты надеешься уйти – пристрелю, даже если просто попытаешься.

– Да ничего я не хочу, – отмахнулся домушник. – Просто мне надо заехать в одно место…

– Знаешь, надеюсь, я не ошибся. Кто это? – Ларинов достал из кармана фотографию и показал Отмычке.

– Сын моей воспитательницы, – пробормотал Отмычка. – Она была мне вместо матери. Даже после детдома я в ее семье жил. У них пацан был. Потом я устроился в тюрьму, ну и понеслось. Писала она мне в лагерь, посылки присылала. Когда освободился, звала к себе – обещала помочь наладить жизнь. А я… – Он махнул рукой. – Но недавно, перед делом, сына ее случайно встретил. Я же до этого бывал у них, муж Светланы Николаевны погиб, он военный был, его в девяносто первом в Чечне убили. Сын их в девяносто шестом в Рязанское училище поступил. Потом в Чечне воевал, ранен был. Недавно мы встретились, и он… – Не договорив, Отмычка вздохнул. – В общем, надо мне…

– Поехали, – увидев остановившееся такси, кивнул Павел. – Адрес знаешь?

– Конечно. Но ведь тебе фитиль за это дело наверняка вставят.

– Переживу, – усмехнулся Ларионов.

– Что это с тобой? – спросила Маша брата, сунувшего ей и Елене букеты цветов и выставлявшего на стол шампанское и фрукты.

– Жизнь продолжается! – засмеялся он. – Я люблю тебя и прошу быть моей женой! – встав на колени перед растерянно смотревшей на него Еленой, воскликнул Вячеслав.

– Мы уже говорили об этом, – напомнила она. – Но в чем дело? Может, ты все-таки объяснишь нам?

– Все потом.

Поднявшись с колен, Вячеслав поцеловал ее и, подхватив Колю, усадил его на одно колено, а племянника на другое.

– Вам детское шампанское, – весело проговорил он, – и мороженое. Сейчас будем пить и гулять. Я люблю вас, пацаны! Тебя, сын, – он поцеловал Колю, – и тебя, племяш, – Вячеслав поцеловал Ваню.

Женщины переглянулись.

– Что это с ним сегодня? – прошептала сестра.

– Не знаю, – чуть слышно отозвалась Лена.

– Сегодня ее по-настоящему предупредят, – заявил Хамелеон. – В общем, я решил действовать. Вернее, мне подсказали выход, и я им воспользуюсь.

– Это кто же такой мудрый? – усмехнулся Фролкин.

– Мир не без добрых людей. И это действительно решение всех проблем. Ты, кстати, тоже заикнулся об этом, но…

– Ясно, – кивнул судья. – Решил начать убивать подельников. Надеюсь, я в твоем списке отсутствую?

– Пока – да. Алимова сегодня предупредят, и он по-прежнему будет молчать. Проводниц тоже наполнят на всякий случай. Ну а со Скворцовой поговорят очень жестко. Не поймет – изуродуют. И тогда пусть…

– Алимова сделают заказчиком убийства, – перебил Фролкин, – и он все расскажет обо всех. Он знает и тебя, и меня. Ты умнее ничего придумать не мог? Лучше бы в Москву отправил парочку киллеров – Торбу и бабу того вора убрать. Тогда останется только Алимов и…

– Лучше убрать домушника, тем более что это особого труда не составит. Он с муровцем находится в гостинице аэропорта.

– В гостинице аэропорта? – поразился Фролкин. – Но почему?

– Тот решил сам доставить его в Москву. По Отмычке уже целый букет нарушений, был бы хороший адвокат, его бы уже выпустили.

– Нет, – уверенно возразил Фролкин. – Он дал признательные показания и, кроме того, что признал обвинение в воровстве, сейчас является главным свидетелем против Торбы. А следовательно, и против нас. Так что его надо убрать. И Ваську Торбу с Ганной тоже.