Гоблинам вход воспрещен. Том 2 - Алексей Ковтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но руда нужна… — снова разрезал повисшую тишину голос Ярослава. — А давайте попробуем накопать как можно больше, и если поймём, что не вывозим, просто убежим?
Некоторое время мужчины обсуждали детали плана. Кто побежит первым, и какая численность врагов будет считаться критической. К обсуждению также призвали и ремесленников.
Те насмотрелись на пиявок и приблизились к болоту явно нехотя, но Ярослав заверил их, что его навык никогда не врёт и в болоте сейчас никого.
Так что вскоре все встали на свои места и приготовились отражать нападение.
Ремесленники же заранее рассосались по трясине, погрузившись в чёрную вязкую вонючую жижу по пояс и стали искать руками подходящие куски руды. Но искали лишь там, где росли растения. В их корнях и формировалось пресловутое болотное железо.
— Готовы? — рыкнул Ярослав, дождавшись, когда рудокопы перестанут копошиться за его спиной.
Ремесленники по очереди отозвались, приготовившись доставать крупные комья со дна. И как только последний из них сообщил о готовности, здоровяк отдал команду.
— Пошли!
Несколько человек разом дёрнули куски руды наверх и побежали в сторону твёрдой земли. Остальные же стали пытаться выдрать свои куски, но выходило это у них плохо. Слишком большие, да и вросли в землю.
Но… Несмотря на то, что люди успели достать довольно много кусков руды, никто над вонючей водной гладью так и не появился. Хотя охотники всё равно продолжили смотреть в оба и готовиться в любой момент насадить любого на множество копий.
— Давайте ещё, пока никого нет! — здоровяк окликнул замерших на суше ремесленников, и те сразу побежали помогать своим товарищам.
Минут пять они таскали валун за валуном. Иногда попадались обычные камни, их просто сбрасывали обратно в трясину и сразу отправлялись искать следующие.
*Кья-я-я!*
Но в какой-то момент над водой появилась озлобленная бурая морда и яростно запищала на людей. Следом за ней из жижи показалось множество бобров, и все они как по команде разом рванули вперёд!
Считанные секунды спустя первые твари врезались в стену щитов, и в бурые спины тут же начали впиваться наконечники копий.
— Собирайте, сколько сможете! — гаркнул Ярослав, и тут же всадил своё копьё меж рёбер здоровенному бобру. Но тот даже не подумал умирать, и всей своей тушей навалился на щит.
Бобры — не пиявки. Они значительно крупнее, сильнее, да и живучее. Но не это главное. Пиявки ничего не могли сделать с деревянными щитами. Просто пытались перепрыгнуть, но неизменно бились об них своими присосками, получая в ответ порцию железа в извивающееся скользкое тело. А бобры могут этими щитами питаться.
Для этого у них есть мощные зубы, и вскоре люди столкнулись с этой проблемой вплотную. Разъярённые звери не только отталкивали охотников, врезаясь в щиты с разгона, но и выгрызали своими мощными зубами крупные куски дерева.
Также некоторые начали разворачиваться боком и бить хвостами. Такие удары сильно сушили держащие щиты руки, и потому люди неизменно отступали, причём всё быстрее и быстрее.
— Бросайте! Бежим! — в какой-то момент Ярослав понял, что бобров с каждой секундой становится всё больше, и приказал ремесленникам забыть про руду. И так натаскали достаточно.
И потому через секунду после того, как последний добытчик оказался на берегу, охотники в последний раз оттолкнули зверей со всей силы щитами и рванули следом.
— В лес! Туда они не пойдут! — люди организованной толпой побежали по берегу, но звери и не подумали отставать. А Николай как раз вспомнил, что за двадцать метров от воды вся живность каждый раз теряла к нему и Анне интерес.
Так и вышло. Как только люди забежали под тень деревьев и отбились от поджидающих их белок, бобры сначала остановились, а затем лениво побрели восвояси, что-то злобно фырча себе под нос.
Теперь ни у кого не возникало сомнений, что зверьё появляется лишь во время добычи ресурсов. Ведь два раза подряд совпадений не бывает. Значит, это правило.
— Скорее всего, тут есть такой же босс локации. Наподобие золотой белки. И если его победить, то зона добычи ресурсов расширится, — кивнул своим мыслям парень, но озвучивать их не стал. Всё равно первым делом надо разобраться самому, а затем только делать выводы и заявления.
Постояв так среди деревьев, крупная группа охотников и ремесленников двинулась обратно. По пути они подбирали тушки бобров и жаб, пиявок же оставляли гнить под солнцем. В качестве еды они не подходят, да и шкура после смерти твари становится непригодной для использования. И потому никакой ценности в них люди пока не нашли. Разве что, если сдать на монеты. Но их ещё дотащить как-то надо…
Хотя в поселении есть группа «учёных». Как раз они с интересом разбирают на запчасти каждое животное, пытаются изучать свойства растений и возможности применения окружающих деревню ресурсов. А также пробуют всё подряд, чтобы определить съедобность. По очереди, ведь иногда из-за повышенного любопытства приходится отправляться на площадь Возрождения раньше времени.
Ярослав охотно сотрудничает с ними и подкармливает, позволяя вести свои эксперименты. Иначе эти «бездельники», как их многие называют, давно бы померли с голода. Впрочем, до потери защиты новичков им ещё ой как далеко.
Так что только ради них в деревню отправили штук пять пиявок. И те были несказанно рады, ведь прошлую тушку до них так и не донесли, попытавшись приготовить и съесть.
Собственно и сейчас про исследователей вспомнили лишь потому, что один из них прибился к походу. Он старался лишний раз не совать нос в дела охотников и ремесленников, чтобы в будущем его так же брали с собой. Но, когда учёный увидел, что пиявок хотят попросту выбросить, его сердце попросту не выдержало подобного расточительства.
— Кстати руды здесь всего ничего, — седовласый тощий мужчина, что и был тем самым исследователем, лишь мельком взглянул на добытые в болоте пронизанные нитями корней комья грязи, — В основном там глина и песок. Дай бог, чтобы с пары камней руды хватило хотя бы на один наконечник копья.
Это он проговорил, мимо проходя, ведь все его внимание захватила туша пиявки. Мужчина с каким-то особым упоением стал ковыряться в присоске и трогать склизкую шкуру, окончательно
