Ты мой! Расплата за измену (СИ) - Колоскова Галина

– С дьяволом вы на одной ноге, не я, – растянутые в улыбке пухлые губы, а в серых глазах неприятие.

Она наблюдала на лице старой ведьмы отражение собственных эмоций. Если бы взглядом можно было убить…

– Павлика дома нет, – цедила карга сквозь зубы. – Пудрить мозги некому, я вижу насквозь твою алчную душу, – она легко села на постели.– Говори предложение. Что ещё от нас урвать надумала?

Нина улыбалась, пройдя к окну и открыв на проветривание. Ещё пару минут, и она задохнётся в спёртом воздухе.

– Мальчика вашего хочу избавить от бремени по воспитанию чужого ребёнка, а он настойчиво сопротивляется.

– Потому, что дурак! –Тамара захлебнулась словами, оценив платье развратницы. – Я сразу говорила, что ты шлюха!

Нина усмехнулась, пододвинув к широкой кровати кресло.

– Но на наш брак согласились, – идеально очерченная бровь взмыла вверх.– Знали, что на мне пахать можно, и я разовью ваш бизнес?!

Старуха плюнула вслед прошедшей мимо первой снохи.

– Павлуша сам неплохо справлялся!

– Да ну?– Нина рассмеялась.– Всю недвижимость мы купили вместе, и основные предприятия холдинга заработали при моём участии.

– Была бы другая, но порядочная, результат был бы тем же! – вставная челюсть скрипела.– Всё тебе, оборванке, за детей отдал! А должна была, как при разводе. Как пришла в семью с голой жопой, так и ушла!

Нина сомкнула веки, считая про себя до десяти. Странно, что Тамара ударилась в рассуждения об имуществе, вяло отреагировав на не отцовство Павла. Знает давно или настолько певать на обоих внуков? Не будь грымза старухой, с удовольствием выписала бы затрещину.

Она сложила на груди руки, отрезав:

– Не собираюсь вести с вами дискуссию, а ставлю перед фактом. Алиса не его дочь и пусть прекратит натравливать на меня опеку!

Тамара бросила взгляд на портрет сына, что висел на стене спальни, выговорив написанному маслом изображению:

– Глупый мальчишка! Никак не забудешь дохлую тварь. Что там любить, кожа да кости!

Шатенка с ухмылкой качнула головой, напомнив изображающей маразм:

– Я вообще-то здесь, перед вами стою.

Старуха вскинула голову, впившись глазами в стройную длинноножку.

– Лучше бы провалилась вместе со всеми своими выродками!– зло швырнула она, перебираясь в инвалидное кресло.

Нину переклинило. Красная пелена закрыла глаза, она шагнула вперёд, вырывая сидение из-под плоского зада ненавистной свекрови. Та взвизгнула, но не упала, а сделав несколько шагов за колёсами, догнала мягкое кресло, плюхнувшись в него с глухим звуком.

Ненавистная невестка всплеснула руками.

– Боже, что святой пендаль творит с инвалидами! – зашипела она, с трудом сдерживая гнев.– И не приберёт вас никак чёрт. Георгий Борисович скучает по жёнушке на сковородке!

Она до крови вдавила в ладони ногти. Хотелось рвать и метать. Кричать проклятия, призывая смерть на седую голову ненавистницы, но нельзя. Эту запись будут смотреть многие.

Старуха не осталась внакладе. Её понесло, разрывая от ненависти:

– Тварь деревенская, ни пуля тебя не берёт, ни нож, не авария! – скрюченные артритом пальцы побелели, намертво вцепившись в отполированные ручки кресла. – Всё испробовала, но никак не сдохнете ни ты, ни твои выб…ки! – проорала она, брызжа слюной. Всклоченная голова тряслась на тонкой жилистой шее в такт словам: – Ненавижу! Ненавижу вас всех! Надо было отравить, когда вы жили с Павлом!

– Вы и родную кровь не пожалели, чтобы отвести от себя подозрение?

Нина замерла, надеясь услышать ответ, который потом покажет Светличному.

Тамара оправдала ожидания.

– Я готова сама умереть, лишь бы забрать тебя за собой! – она стукнула кулаком по ручке кресла. – Снайпер не должен был промахнуться!

Старуха кричала, в уверенности, что никто не поверит Нине. Слова против слов. Поэтому онемела, услышав из дверей в спальню растерянное:

– Мама, я же сын тебе, а Трофим внук…

Тамара подскочила с кресла и, сделав пару шагов, рухнула на постель, зарывшись с головой в одеяло.

– Ты ходишь?– глаза Светличного полезли на лоб.

– Чудо чудное! Да?– с издёвкой произнесла Нина, недоумевая откуда Павел появился и направилась к выходу.

Всё случилось даже лучше, чем она ожидала, но отчего так громко стучит сердце и хочется разреветься? Почему душит обида?

Любила по-настоящему два раза в жизни, но оба замужества вылились в полное разочарование. Видно любовь не для красивых и независимых.

Нина, словно издалека слышала новые проклятия старой ведьмы, совершенно позабыв какое на ней сейчас платье.

Она торопилась, чувствуя за спиной тяжёлые шаги, предполагая, кто устремился следом. Нужно незаметно забрать телефон у племянника Лечи и валить домой, до того, как Павел переключится на неё.

Неожиданный, сильный толчок в спину. Нина буквально влетела в приоткрытый кабинет Павла, мимо которого проходила.

Щелчок замка, похотливое сопение за спиной и холод прокатившийся по позвоночнику. За ней по пятам шёл не чеченец, а Светличный, позабыв про больную маму.

Она прижата грудью к столу так, что не пошевелиться. Платье задрано вверх, ноги грубо раздвинуты коленом. Полоска шёлка в промежности с треском разорвана. Нина чувствовала, как в неё с трудом входит член.

Довольный вздох и горячий шёпот на ухо:

– Останься со мной. Всё ещё можно исправить. Мать отправлю в богадельню. Аиша уже в психушке… – Резкий толчок и горячая плоть жёстко дерёт её на сухую. Он сбивчиво выговаривал между шлепками: – Ты я и дети. Так должно быть!

Она скулила, намертво прижатая щекой к толстой дубовой столешнице, не в силах сбросить тяжёлое тело. Вот и настиг бумеранг. Ещё один. За слёзы кого-то из брошенных ею мужчин.

Нина прошептала хрипло, с трудом продавливая слова сквозь сжатое пальцами горло:

– Отстань от меня. Зачем я тебе?– глупо было на что-то надеяться.

То, где у Светличного была совесть с остервенением входило в неё на всю длину.

Пульс с шумом бил в виски. Нина задыхалась, теряя сознание.

– Потому что ты шалая, – рычал он, между толчками и довольными стонами.– Самая сладкая. Кошка… дурею, рядом с тобой… Крышу сносит напрочь…

На этих словах была выбита дверь.

Брюнет сорван с распластанной, полуживой худышки.

Она с шумом втягивала воздух, расправляя сжатые лёгкие, с трудом соображая, что происходит.

Маты, громкие презрительные слова на чеченском. Глухие удары ногами по телу извивающегося на полу насильника.

– Я мать твою успокаиваю, а ты!– обещание, которое радует даже в такой обстановке.– Леча, с тобой разберётся!

Нина не помнила, как оказалась в машине, не видела дорогу до дома. В гудящей голове путались мысли. Она, словно в тумане наблюдала за пролетающими за окном автомобилями.

Сочувствующие взгляды телохранителей, бросаемые в зеркало. Их сбивчивые извинения и обещания больше никуда не пускать одну.

Она смыкала веки, не желая никого видеть. Стыдно, противно до мерзости и саднящая боль там, где обычно получала наслаждение.

Щёки горели, проклятия застыли в отёкшем горле.

Светличный в очередной раз растоптал не её тело, а душу.

Хотелось реветь, уткнувшись носом в стекло, скулить, словно шавка побитая, но нельзя.

Она с горькой усмешкой на пухлых губах, запустила пальцы в карман неизвестно кем накинутого пальто.

Прохладный пластиковый прямоугольник уютно лёг в ладонь.

Вот оно, признание заказчицы и верная статья, избавляющая от главного врага.

Всё в этой жизни имеет цену.

Сегодня она заплатила за свою свободу и безопасность детей…

Глава 23.2

– Не вздумай лезть в ванну!– Бероев рычал, выслушивая сбивчивый рассказ шатенки.– Слышишь?! Если ты спустишь это на тормозах, мне придётся размозжить ему голову! Отличный шанс лишить его детей и дать по мозгам. Здесь он точно не выпутается, даже если простишь в итоге, можно шантажировать, иначе он повторит снова и снова!

Олег, немного помолчав, выдал не свойственное: