Элегантный убийца - Валерий Ильичев

Все было готово, но подполковник Кондратов медлил. Добротный каменный дом хорошо просматривался с выбранной им точки. Там, в квартире на первом этаже, засели трое. По оперативным данным, у них был охотничий карабин, наган, пистолет ТТ и два пистолета Макарова, взятые день назад у убитых ими охранников обменного пункта.

Кольцо поиска налетчиков постепенно сужалось, пока не замкнулось здесь, в центре небольшого районного городка. Им не вырваться: дом блокирован со всех сторон. К счастью, в квартире нет посторонних лиц. Хозяйка, двадцатилетняя подруга одного из бандитов, сама сообщила в милицию о своих опасных гостях. Сидящие в доме бандиты заподозрили неладное, когда уже все пути отхода были перекрыты.

Ну что же, предстоит упрощенный вариант — без заложников. Это уже неплохо! Но открытое пространство перед окнами квартиры, которую предстояло штурмовать, осложняло задачу. Оставалось два варианта: проникнуть в квартиру через взорванную дверь либо с крыши через разбитые окна. В любом случае риск был велик. А ему не хотелось терять своих людей. Вчера на шоссе, уходя от погони, преступники, отстреливаясь, убили водителя Мазина. Он был зачислен в их подразделение лишь три месяца назад. Но подполковник и его ребята успели полюбить его. И хотя ответным огнем по уходящей машине удалось ликвидировать одного из бандитов, ярость ребят не утихла, и подполковник Кондратов знал, что в случае начала штурма у засевших в доме мало шансов остаться в живых.

Местные милиционеры оттесняли от опасной простреливаемой зоны любопытствующих. Народу скопилось довольно много: ещё бы, какое событие для небольшого городка!

Кондратов тяжело вздохнул: он отвечал за безопасность не только своих подчиненных, но и этих до конца не осознающих грозящей им опасности людей. Сейчас все зависело от его решения.

К подполковнику подошел капитан местной милиции.

— Товарищ подполковник, мы обеспечили прибытие родственников бандита Григорьева: матери, сестры и старшего брата. От матери и сестры вряд ли помощь будет, а вот брата своего старшего Дмитрия он всегда уважал. Он штангист-разрядник, служил в погранвойсках. Петька его боготворил. Особенно мальчишкой. Может, послушает Дмитрия по старой памяти?

Кондратов почувствовал неуверенность в словах рыжего капитана.

— А что о двух других скажешь?

— Да ничего. Не наши они. В колонии Петька с ними спутался, он младше их. Молодой, а палец в рот не клади: уж очень зол и дерзок. Так что и не узнать, кто кем командует. А о тех двоих мне ничего не известно. — Капитан виновато заморгал, словно это было его упущение.

Кондратов же о тех двоих, что засели с Петькой в квартире, знал достаточно. Их послужной список был внушителен. И это вызывало сомнения: вряд ли они пойдут на переговоры. Но попробовать надо: в случае успеха его люди не будут рисковать жизнью. Ради этого стоит постараться. У него есть в запасе несколько козырей, небольших, но есть. И он их пустит в ход, если они согласятся говорить. Только бы они согласились. Ион решился. Усиленный рупором, его голос звучал уверенно:

— Эй, мужики, потолковать надо!

— А ты кто такой?

Подполковник представился.

— Ого! Какая честь!

Далее последовали нецензурная брань и хохот. Кондратов к этому был готов. Он даже не обиделся: действительно, что для них его должность и звание? Плевать они хотели! Но ведь жить они хотят, не сошли же они с ума все трое!

— Объяснить кое-что хочу, но наедине, без свидетелей. Только вы и я. — Это их должно было заинтриговать. И он не ошибся. Произошла заминка, затем сиплый голос, видимо, главаря, прокричал:

— Если не боишься, иди сюда.

Подполковник постарался, чтобы его голос звучал спокойно, даже буднично.

— Я подойду, если гарантируете мою безопасность. По крайней мере до конца переговоров.

Они совещались несколько минут. Пауза затягивалась. Если бы они согласились сразу, он бы сомневался в успехе. Наконец засевшие в доме решились. Кричал опять главарь:

— Хорошо, подполковник, мы выслушаем тебя.

Конечно, это было безумием — идти вот так в открытую по площади вплотную к окнам на первом этаже. Труднее всего было сделать первый шаг. Но, заставив себя вступить на открытое пространство и шагая на виду у всех через площадь, он сумел отрешиться от страха и уже не думал о последствиях. Остановившись в шагах пяти от дома, он поднял голову и увидел в приоткрытом окне лицо. В памяти всплыла фотография из сводки-ориентировки: это их лидер Седякин, трижды судимый. Лицо злое, но глаза умные. Из-за его плеча выглядывал Купцов. Тоже фрукт не из сладких. Григорьева не было видно, но каким-то чувством подполковник угадывал его присутствие где-то там, в глубине комнаты. Наверное, охраняет входную дверь, опасаясь внезапной атаки оттуда, пока их отвлекают переговорами.

Очень важна первая фраза. От неё зависит весь настрой дальнейших переговоров. Она у него заготовлена. Нужен лишь правильный тон. И он сразу пускает в ход один из главных козырей:

— У меня есть план, как вам спастись.

— Это что, сдаться, что ли? — Сиплый голос звучит насмешливо.

— Не так все просто, как тебе кажется. Начнем по порядку: у вас нет выхода. Отсюда не уйти. Сейчас 13.00. До темноты ещё далеко. Штурмовать вас мы можем начать в любую минуту. Учтите, на вас клеймо: кроме двух охранников в пункте обмена, вы нашего парня убили. И теперь вряд ли мои ребята оставят кого-либо из вас в живых, если начнется штурм. Я и так их еле сдерживаю.

— Пусть твои суки только сунутся. Напугал ежа голой…, — истерично прокричал подскочивший к окну Григорьев.

Пожалуй, он взвинчен больше остальных и больше их опасен. Уломать человека в таком реактивном психическом состоянии будет нелегко, — подумал он, а вслух произнес примирительно:

— Никто и не пугает. Я лишь объясняю обстановку.

— Да какой же смысл сдаваться, если на нас, сам говоришь, три трупа. Все равно ведь вышка. А так весело уйдем, с музыкой!

— А вот в этом и весь фокус. Каждый отвечает за свое. Может быть, их замочил Корзубый? Может, на нем и охранники и наш парень?

Купцов, глуповато хлопая глазами, раскрыл было рот, но Седякин решительно отодвинул его в сторону. Он все отлично понял, в его глазах мелькнула надежда. Но так просто он сдаваться не хотел.

— Послушай, начальник, все равно мне никакого смысла сдаваться нет. С моими рваными легкими я и пяти лет в зоне не протяну.

Аргумент серьезный, и надо было немедленно парировать.

— Там жизнь кончится через пять лет, а здесь сразу. К тому же ты парень лихой и всегда можешь сделать ноги. Все же шанс, а сейчас у тебя никаких шансов. — Что-то влице Седякина изменилось. Надо дожимать.

— Да что ты, Кощей, его слушаешь! Он тебе лапшу на уши вешает. Взять живыми хочет и медаль себе на одно место повесить. Ато их у него мало! Дай я его кончу. Посмотрю, какого цвета у него мозги. — Это Григорьев, от него можно всего ждать. Боже мой, до чего же противен этот холодок, пробежавший по спине при виде направленного прямо в лоб ствола карабина!

— Ну, не балуй! Это мы всегда успеем. — Седякин отводит ствол в сторону и подталкивает Григорьева в глубь комнаты. — Стой здесь и следи за дверью.

Да, Григорьев явно мешает, и надо попробовать его нейтрализовать.

— Ты, Петр, особенно не гоношись! Хоть мать пожалей. Она тут на площади вместе с сестрой и Дмитрием. Говорить с тобой хотят.

— А вот тут твоя ошибка, начальник. Мать после смерти отца только сопли распускать умеет. ИМитьку-чистоплюя видеть не хочу. Говорить мне с ними не о чем.

Да, тут явный прокол! Но кто же знал, что парень совсем с орбиты слетел? — подумал Кондратов.

— Начальник, объясни, какая тебе тут польза?

— А у меня положение пиковое. Если будет штурм, то могут погибнуть мои люди. Яза них отвечаю. А если даже они сработают чисто и останутся невредимыми, то вас живыми не оставят: уж очень они злы на вас. И я их не осуждаю. Но с меня и за таких, как вы, спросят: почему живыми не взял? Для нас это брак в работе. Так что в любом случае я буду нести ответственность.

— Послушай, подполковник, а кто даст гарантию, что вы нас не перестреляете, когда мы выйдем на открытое место?

— Да ты сам подумай, дурья башка. Как мы вас перестреляем на глазах у десятка людей, если вы без оружия сдаваться выйдете? Не сидеть же вместо вас в тюрьме за превышение власти.

Главарь явно клюнул — это подполковнику совершенно ясно. Идея свалить все на Корзубого ему пришлась по душе. Но он не понимает, что баллистическая экспертиза и показания свидетелей помогут установить объективную картину. И следствие выяснит, кто из них что делал. А потом уж сами, голубчики, начнут друг друга засыпать, выгораживая себя. Но главное, чтобы они сейчас решились сдаться.

— Ладно, начальник, иди к своим людям. Дай нам минут пять-десять подумать. Выходить будем по одному.