Ученица жнеца высшего уровня (СИ) - Юлия Зимина

капот рядом стоящей машины. — Что ты делаешь? — округлила она глаза, пытаясь подняться, но я не позволил, навалившись на нее сверху. — Ты спятил?! — ахнула обращенная.

Моя рука скользнула к разрезу юбки, расположившемуся вдоль правого бедра.

— Остановись! — упиралась Сиа, пытаясь меня оттолкнуть. — Прекрати! — учащенно дышала она, пока я прижимался все теснее, покусывая кожу на ее шее. — Боги… — судорожно вздохнула кареглазая, стоило мне откровенно прижаться пахом, — что ты творишь… Мы ведь на улице… Среди… — она шумно втянула носом воздух, так сладко реагируя на кончик моего языка, скользящего по ее ключице, — людей…

— Плевать на них! — рыкнул я, подхватывая ногу обращенной под коленом и чуть отводя ее в сторону, чтобы в следующую секунду податься бедрами вперед. — Зачем мучаешь меня? — шептал я, походя на безумца. — Мстишь за прошлое? Если да, то это слишком жестоко… — упираясь локтем в металл автомобиля, я впился в приоткрытые пухлые губы, теряясь в пространстве.

Мой язык напористо скользнул внутрь, протискиваясь между ровного ряда белоснежных зубов, но Сиа увернулась, и я припал поцелуем к мочке ее уха, учащенно дыша и двигая бедрами, словно уже находился в ней.

— Ты сошел с ума… — задыхалась Сиа, стискивая в кулаках шелк моей рубашки. — Отпусти меня… — едва ли не стонала она. — Отпусти, Ноан…

— Позже… и ненадолго…

Немного отстранившись, я расстегнул ширинку, высвобождая налитую плоть и направляя ее в кареглазую, предварительно отодвигая в сторону кружево влажных трусиков…

— Ты же не… а-а-ах…

Ее стон… такой сладкий и сводящий с ума, напрочь отключил мое здравомыслие.

Отыскав ладонь девушки, переплел наши пальцы, и снова одним резким толчком проник в узкую глубину, умирая от охватившего меня блаженства.

Знал, что творил нечто немыслимое и никогда бы на такое раньше не осмелился, но сейчас мне действительно было плевать на все.

На город опускались сумерки, вдоль дорог зажигались фонари и нам повезло, что машина стояла под кроной дерева, пусть и немного, но все же скрывающей нас.

Сиа кусала губы, сдерживая стоны и выгибаясь в пояснице на каждый мой толчок. Ее волосы разметались по капоту, она выглядела такой манящей и желанной.

— Будь моей… — сходя с ума, скользил в ней, ощущая, как она сжимает меня изнутри. — Только моей и ничьей больше, Сиа!

Обращенная задержала дыхание, а потом издала приглушенный стон, двигаясь вместе со мной.

Ощущая сокращение ее мышц, я толкнулся еще раз, впиваясь в желанные губы и целуя так, словно в последний раз.

«Не отдам! Я никому тебя не отдам, даже если придется спуститься хоть в саму бездну!»

48. А мы проследим

Недалеко от происходящего безобразия

— Внимательно смотри по сторонам! — предупреждающе рыкнул Харон, зорко вглядываясь вдаль, тем самым "прикрывая" двигающуюся задницу своего друга, устроившуюся между разведенных ног его младшей сестры. — Вот позорище-то! — фыркал чистокровный жнец. — В такой роли мне еще не доводилось бывать! Вспомнит Ноан свое прошлое, и я голову ему оторву за все то, что он наговорил и сделал!

— Неужели ты забыл, как триста с лишним лет назад начинались их отношения? — усмехнулся Лойд, сканируя пространство на присутствие таких же, как и они сами. — Сиа постоянно издевалась над ним, действуя на нервы, а Ноан злился, от ярости едва волосы на себе не выдирая. И чем все закончилось?

— Вот только не надо вспоминать, — Харон ткнул в сторону друга выставленным указательным пальцем.

— Мы поймали их на кухне, на обеденном столе, — Лойд растянул широченную улыбку. — Сиа тогда так мило краснела, пока Ноан рычал на нас, выгоняя за дверь.

— После этого они больше не расставались. Всегда и везде были вместе, — печально вздохнул брат кареглазой. — Матушка с отцом так радовались за них. А уж когда у обоих ожило сердце… — голос Харона прервался, и он поджал губы. — Жалко, что родители далеко и больше никогда не вернутся….

В голове чистокровного жнеца против его воли всплыл тот ужасный день, когда жизнь потеряла всякий смысл. Он вспомнил, как теплое солнечное утро заволокло грозовыми тучами, лишая его тех, за кого он был готов пожертвовать своей жизнью.

Сиа с самого детства отличалась доброй душой, которая в конце концов и сыграла с ней злую шутку. Во время работы ей попался молодой паренек, жестоко избитый отчимом и его собутыльниками. Мальчишка умирал в муках, захлебываясь собственной кровью от разрыва внутренних органов. На его теле не было ни единого живого места, и Сиа, увидев это, не смогла остаться равнодушной. Их с Хароном отец работал в департаменте и фильтровал список в книге Знаний для своей дочери, зная ее отзывчивость и сочувствие, но в этот раз, по всей видимости, что-то проглядел, и Сиа совершила непоправимую ошибку. Она пожалела умирающего, за которым пришла, и влила в мальчишку свои жизненные силы, отчего он смог дождаться врачей, отвезших его в больницу и вытащивших с того света.

Отцу Сии и Харона сильно попало, ведь вмешиваться в судьбы людей, которые были занесены в книгу Знаний, строго-настрого запрещено, но он, пользуясь уважением и положением в обществе, смог избежать серьезного наказания, как и не допустить, чтобы была наказана его дочь.

Все вроде бы утряслось. Тот мальчишка выжил, выздоровел и, казалось бы, живи и радуйся второму шансу, подаренному тебе самим жнецом, но этот глупец решил поступить иначе, позволяя своей мести, укоренившейся в нем, взять над ним верх.

Тот, кого спасла сестра Харона, рискуя собой, расквитался с отчимом и его дружками, убивая их с неописуемой жестокостью. Только он и на этом не остановился. От вида ножевых ранений и безжизненных тел спасенный тронулся рассудком, выходя на улицу и продолжая свое кровавое дело. В общем… Сиа спасла того, кто забрал жизни девяти людей. И пусть среди них было четверо тех, кто постоянно бил его и издевался, но остальные пятеро не заслужили такого конца.

Когда отца кареглазой вызвали на заседание совета старейшин, чего никогда ранее не было, то он сразу заподозрил неладное. А уж увидев свою дочь, скованную по рукам и ногам магическими силками, у него едва не случилось помутнение рассудка.

Сколько бы он не умолял смягчить наказание, никто не сжалился. Ни один из старейшин не встал на сторону его дочери. За самое страшное нарушение ее приговорили к тремстам годам отбывания в мертвом мире. Там, где времени попросту нет места. Небытие.

Полчаса… Ей дали ровно полчаса на то, чтобы попрощаться со всеми.

Отец, матушка, Харон, Ноан, его родители… Они авторитетны и имеют немалое влияние в нашем мире, но никто не смог помочь.