Сумеречный стрелок 8 - Сергей Харченко

Что могло пойти не так?

На секунду Дорн остановился.

А может, на них напали? Но кто? Кто мог знать об этом? На всякий случай Дорн перестраховался и дал им в личное пользование, но на время, конечно, жезл стирания памяти. Пришлось оторвать от сердца этот артефакт ювелирной точности и поражающей силы.

Ну, наконец-то!

Он увидел из окна знакомый белый фургон и направился к выходу. Надо было встретить их лично.

— Ну что, как дела? Забрали? — обратился он к вошедшим прислужникам.

— Д-да, — ответил один из них. — Там в кузове.

Ему показалось, или они какие-то потерянные? Впрочем, пока нет времени это выяснять. Надо спешить.

— Так, будете мне помогать, — ответил Дорн, засуетившись и обращаясь к остроносому. — Ты. Веди их сюда, — затем повернулся ко второму. — А ты — помогай мне всë подготовить.

Когда три воина вошли в специальную ритуальную комнату, камень призыва уже был настроен на следующую фазу и теперь мерцал не красными, а фиолетовыми символами. Осталось лишь связать своих соратников с артефактом и провести казнь непокорных советников.

И вот тогда всё будет идеально. Его люди обретут облик его врагов, и в Совете у него появятся не только по-настоящему верные ему люди, но и уши. Так он будет в курсе, если оставшая парочка советников замыслит против него бунт или вздумает пожаловаться императору. А потом, когда опустошенный артефактный камень вновь подпитается маной, он проведет ещё один ритуал, снова заменив нескольких неугодных.

Так постепенно он обрастёт своими соратниками, теми, кому он по-настоящему доверяет, и с кто пойдет на смерть, даже не моргнув глазом.

— Куда вы меня тащите⁈ Я же ничего не сделал! — услышал он со двора крик этой толстой жабы.

— Помогите! Кто-нибудь! — а это уже подал голос советник, похожий на крысу.

— Это преступление! Евпатий! Будь ты проклят! — вскрикнул третий.

Дорн улыбнулся. Сколько его уже так проклинали? Да он со счета сбился! И ничего — живой.

— Так, — обратился он к остроносому парню, махнув в угол ритуальной комнаты. — Давай, брат, бери вон тот посох. Им надо коснуться камня. Немного будет неприятно, но надо потерпеть. Во славу Обители.

Тот кивнул и сделал то, что просил его Дорн. Затем в помещение зашли трое в сопровождении длинноволосого прислужника.

— С прибытием, Варг, Приус, Рэйки, — поприветствовал он своих соратников. — Можете снять кольчуги. В этом мире их носить бессмысленно.

— Приветствую тебя, Дорн, — преклонил колено самый рослый из них со шрамом на лбу, за ним последовали и остальные.

— Можете подниматься,— ух, как же это нравилось Дорну. Он будто перенесся в свой замок и представил себя на мгновение сидящим на троне, собранном из костей своих врагов. Это был его расцвет.

Когда бойцы сбросили тяжелые кольчуги, оставшись в длинных рубахах, Дорн махнул им в сторону камня на столе.

— А теперь, мои верные воины, подойдите к артефакту и коснитесь его руками. Держите и не отпускайте, как бы ни было больно.

Трое воинов кивнули и через несколько секунд уже касались камня, который осветился ещё ярче. Во дворе он услышал громкие вопли агонизирующих в пламени советников, затем крики стихли. Дорн забормотал под нос сложное заклинание. И вот, со стороны пепелища в открытое окно залетели три струйки зеленой энергии. Они врезались в камень-артефакт,

Прислужник, держащий посох, сжал губы, побледнел, из его носа закапала кровь, которая тут же впитывалась таинственным камнем.

Через полминуты ритуал подошёл к своему завершению. Троица отпрянула от камня, но теперь это уже были старик с густыми усами, мужик, похожий на жабу, и смахивающий на крысу парень.

Они удивлённо смотрели друг на друга, а Дорн зловеще улыбнулся.

— Ну что, добро пожаловать в этот мир, мои храбрые воины! Это лишь начало большого вторжения.

А потом увидел, как пристально смотрит на него остроносый. Точно! Надо им стереть память!

— А ну верни тот самый жезл, который я давал тебе, — приказал ему Дорн и когда тот передал ему магическое оружие, настроил на малую мощность и направил его на прислужника. Небольшой сноп света вырвался из жезла и сбил того с ног. Один есть. Второго постигла та же участь.

Но… дело даже было не в этом. Почувствовав неладное, Дорн присмотрелся внимательней, настроившись на магические каналы. Кто-то за ним следил!

Нет! Никто не должен знать об этом! Слишком это опасно!

Дорн увидел метку слежения — полупрозрачное пятно на шее одного из прислужников — и, настроившись на энергию, отправился по тонкой нити к тому, кто буквально сейчас видит его. Главное тихо пробраться и понять, кто уже знает о его хитром плане.

* * *

Так вкусно кормили, наверное, только в моем поместье, в Сочи. Жареные перепелки буквально таяли во рту, а картофельное пюре и салат с креветками не уступали им в аппетитности.

Наевшись до отвала, мы принялись болтать на разные темы. Надя лишь грустно улыбалась и много пила шампанского.

«ХОЗЯИН!!!» — раздался непривычный визг Леи.

Я выскочил из-за стола и схватил лук, который лежал неподалеку. Стрела оказалась на тетиве буквально через секунду. И принцесса подскочила следом за мной, оглядываясь по сторонам и хватаясь за рацию.

«Ты чего кричишь?» — спросил я у паучихи.

— Кто-то пытается выследить сигнал! — она появилась на столе, отчего Надя отшатнулась, а потом, вглядевшись, успокоилась.

— Можешь понять, кто это? — спросил я у питомицы.

— Да, сейчас. Но времени нет. Надо как-то отключить слежку. А я не знаю, как разрезать эти магические нити!

— Зато я умею, — ответил Жорик, выхвативший кинжал. Телохранитель закрыл глаза, и Беспощадный загорелся ярко-красным.

В то же время и я включил магическое зрение. Пока увидел лишь нити, о которых говорила Лея. Они выходили из неё и терялись в пространстве в двух метрах над нами. Заметил и призрачное лезвие, формирующееся в воздухе перед Жориком.

Но вот нити, ведущие к паучихе, напряглись. Ох ты ж, мать твою! Их кто-то словно начал дергать.

Жорик резко повернулся и махнул перед собой Беспощадным. Призрачное лезвие отреагировало и разрезало магические нити. Часть спряталась в паучихе, вторая исчезла где-то наверху.

— Ну вот и всё, — улыбнулся Жорик и взял со стола салфетку, прикладывая её к порезам на ладонях.

— Лови, — я кинул ему пузырек с мазью и он тут же обработал раны.