Заложница убийцы - Ася Невеличка

ушел к умывальникам. Я не успела подтереться, когда дверь туалета распахнулась и я услышала голос моих близнецов:

— Какого хрена ты тут делаешь?

Это, конечно, был Ден!

Я поспешно натянула трусы, морщась от непривычных ощущений после нестандартного секса, одернула юбку и выскочила из туалета.

— Не ори на него!

— И ты здесь? Ну, конечно, где тебе еще быть, — Ден неприятно прищурился.

— Зачем вы пришли? — я вышла вперед, загораживая Руслана.

— Твои подружки сказали, тебе стало плохо, — пояснил Дим, тоже меряя Руслана недобрым взглядом.

— И вы сразу же пошли искать меня в туалете? — возмутилась я. — Почему не в медкабинете?

— Что. Здесь. Делает. Он?! — Ден не уходил от темы.

— Он увидел меня в коридоре и помог…

Врала как умела! Меня колотило, что парни могли поймать нас на горячем. Тогда было бы не до разговоров. Хотя и сейчас я пыталась заговорить их, чтобы не дошло до драки.

— Помог, а потом остался караулить? — продолжал наезжать Ден.

— А надо было ее бросить? — Рус вышел вперед, задвинув меня плечом. Он расслаблено стоял перед набычившимся Деном, небрежно засунув руки в карманы.

— Какого хрена ты делал в женском туалете?

Ден уже подошел слишком близко к Руслану. Я беспокойно перескакивала взглядом с Дена на Руса, на Дима и обратно.

— Он просто помог. Ясно? Он стоял в коридоре. Это я попросила вернуть сумку. Он держал сумку в коридоре! А вы пришли, когда я попросила вернуть. Вот и все.

— Вернул сумку и не вышел? — скептически переспросил Дим, хотя от него я такого не ожидала.

— Отдал сумку, подошел помыть руки, а тут влетели вы. Чего тут непонятного? — вмешался Руслан с нагловатой ухмылкой.

Так бы и залепила ему по самоуверенной морде!

— А вот сейчас мы тебе и объясним, раз ты с первого раза не понимаешь!

И Ден пошел на Руслана, я завизжала, Дим схватил меня и оттащил от сцепившихся парней.

— Отпусти! Слышишь? Убери руки! — визжала я и брыкалась. — Разними их! Дим! Я сделаю все что угодно! Разними!

Дим следил за братом и Русланом, удерживая меня, словно я ничего не весила. Из-за жестоких ударов с обоих противников капала кровь. Еще минута — и вместо лиц останется месиво.

— Ну, пожалуйста, Дим! Растащи их! Я все что угодно сделаю…

— На двойное согласна?

Я захлебывалась рыданиями, но даже тогда поняла, что Дим торгуется! Как точно определил их Костров. Ден — палач, и сейчас исполняет свою роль. А Дим — дипломат, не на секунду не забывает о своей выгоде.

— Согласна! Помоги!

Он отпустил меня в ту же секунду и рванул в гущу сцепившихся тел, за шиворот раскидывая дерущихся.

За собственными рыданиями я не слышала, что говорил им Дим. Но вот Рус поднялся, отряхнулся и презрительно сплюнул кровавую слюну мне под ноги, а потом не оглядываясь вышел. Неужели он слышал про сделку?

Черт…

Почему я чувствую себя предательницей?

Ден умылся тут же, в женском туалете, склонившись над раковиной, потом повернулся к нам и махнул рукой.

— Вызывай тачку. Поехали домой. Некоторые дела нельзя откладывать.

— Сегодня? — севшим голосом уточнила я.

— А чего тянуть?

Я нервно оглянулась на Дима.

— У меня живот болит. У Дена нос разбит. Нельзя в другой день сделать это?

Я, конечно, приврала, у меня побаливал не живот, а задница. Не хотелось бы мне на нее продолжать приключения.

Парни вняли, на эту ночь оставив в покое. Руслан не отвечал на эсэмэски, пришлось их удалить, чтобы не спалиться. Настроение испортилось вконец, потому что я считала, что выкупаю жизнь Чернова. Второй раз, между прочим!

Сейчас меня раздирали страх и любопытство.

Страх перед болью, потому что Ден вряд ли будет так бережлив, как Руслан. И любопытство перед процессом и совершенно другими, я уверена, ощущениями.

Днем у Чернова даже шанса приблизиться ко мне не было. Ден нагло завалился в аудиторию и сел рядом со мной.

Преподаватель сразу заметил его и вместо приветствия уточнил:

— Костров, ты курсом, случаем, не ошибся?

— Нет. Сегодня я занимаюсь повторением.

— Это хорошо, — вздохнул преподаватель, с огорчением поглядывая на меня, — повторение — мать учения, Костров.

И как бы я ни шипела, ни истерила, Ден весь день таскался за мной, и даже в женский туалет, чтобы отлить, тоже.

Вечером меня уже потряхивало не от стресса, а от бешенства.

— Час икс, малышка, — плотоядно улыбался Ден и потирал руки.

Я поджала губы и с силой ударила его по рукам. Развернулась и ушла. Правда, долго мне одной побыть не дали.

— Дим, уходи!

Я знала, что именно Дим придет мирить нас. Дим — дипломат, как верно заметил Костров.

— Не могу, ты же знаешь!

Его улыбку я любила, она не бесила и не злила. Я знала, что Дим всегда подберет правильные слова и между нами снова будет мир.

— Я злюсь на вас, — обиженно проворчала я. — Вы так долго дразнили меня, а сами катались по девочкам!

— Кто тебе сказал? Мы? Никогда! — потешно заверял Дим, стукая себя в грудь.

— Да знаю я все, мне вас Костров заложил.

— Папа? Вот так взял и сдал со всеми потрохами? Детей своих? Кровиночек родных?

Я не могла спокойно смотреть на кривляние Дима и смеялась над ним в голос, когда он совершенно серьезно сказал:

— Раньше мы были не готовы к сексу так же, как и ты. Слишком нетерпеливые, неуклюжие, поспешные. Ты ведь не думаешь, что умение приходит само собой? Что с первого раза умеешь и понимаешь, как и куда совать?

Я тоже перестала ржать, слушая признания Дима.

— Нет, Мия. Я понимаю отца, который обещал открутить нам головы, если мы натворим с тобой дел. Тогда не понимал, ты ведь была нашей всегда! И будешь нашей. Какая разница, в шестнадцать, восемнадцать или девятнадцать?

— Ну да, — проблеяла я.

— Вот только сейчас мы поняли, что пап был прав. Сейчас мы можем любить тебя без спешки. Получать удовольствие и доставлять его. Тогда, без опыта, этого бы не получилось.

— Спасибо тебе, Дим.

Я привычно подошла, поднялась на носочках и чмокнула его в губы.

Дим обхватил меня за талию и углубил поцелуй, поджигая во мне