Газлайтер. Том 20 - Григорий Володин

скорость запредельная. Пингвины мчатся, словно почуяв запах мяса, не обращая никакого внимания на летящий над ними «Буран».

— Как такое вообще возможно? — Светка не отрывает взгляд от дисплея, её ресницы часто-часто хлопают. — Почему пингвины стали одержимыми?

Я хмыкаю, задумчиво глядя на этих странных созданий:

— Всё просто. Ледзор обронил ледник прямо на монахов с лампами джинов. Лампы разбились, джины вырвались на свободу и выбрали ближайшие тела. Очевидно, неподалёку оказались пингвины. Вот в них они и вселились.

Светка ошеломлённо выдыхает, её глаза расширяются.

— Ничего себе совпадение.

— Ага, — кивает Веер, впечатлённая. — Это отличная идея для сюжета моего следующего фильма.

— Кому что, а вшивый всё о бане, — хмыкает Шаровой, пожимая плечами. — Хотя, если так подумать, все наши диверсии тянут на сюжет для блокбастера.

— Только наши операции нельзя разглашать, — вздыхает полька, но тут же её глаза загораются энтузиазмом. — А вот демонических пингвинов, думаю, можно! Это же вне рамок задания!

Мерзлотник смотрит на меня:

— Филин, дадим бой этим пернатым?

— Нет, — отвечаю я, всматриваясь в приближающуюся снежную равнину. — Для начала нужно убедиться, что невинные не пострадают. А то вдруг в пылу схватки какой-нибудь пингвин к ним прорвется. Вперед, Шнур.

Гвардеец за рулем вдавливает газ. «Буран» ускоряется, опережая пингвинов. Через несколько минут перед нами появляется небольшой посёлок, если это слово вообще можно применить к группе из десяти танковых контейнеров. Они грубо переделаны в жилые помещения: в стенах прорублены окна и двери, а сами контейнеры стоят на сваях, словно пытаясь защититься от снежной стихии. Всё это выглядит скорее как временная стоянка, чем полноценное поселение. Перед домами висит вывеска на испанском: «Comuna Anturtica de Chile».

— Чилийцы? — произношу я с изумлением, оглядывая коммуна. — Откуда они тут?

Фирсов ухмыляется, отрывая взгляд от дисплея:

— Ты пропустил университетский курс, Филинов, вот и не знаешь, — ухмыляется Фирсов. — Королевство Чили претендует на часть Антарктиды и объявило эту территорию своей провинцией ещё сорок лет назад. За это время они построили несколько таких коммун.

Я оглядываю посёлок с нескрываемым скепсисом:

— Серьёзно? За сорок лет всего десяток железных коробок? Великолепное достижение!

Фирсов пожимает плечами:

— А кто захочет тут жить? Морозы, ледяная пустошь, ни лесов, ни пашен. Максимум триста человек наберётся в этой так называемой провинции. Да и никто в мире не признаёт этот кусок Антарктиды за Чили. В том числе и Россия.

Я киваю:

— Эсто кляро. Интентимос перверо лас переговорионс. (пер с исп: Понятно, начнём с переговоров.)

Фирсов бросает на меня хмурый взгляд:

— Амулет переговоров я на тебе не вижу. Неужели выучил испанский?

Я пожимаю плечами, сохраняя невозмутимый вид:

— Просто пока пропускал университетский курс, занимался дома.

Фирсов хмыкает, помрачнев. А я вспоминаю учебник истории. Чили… Королевство бывших испанских конкистадоров. В этом мире Южный Винланд (аналог нашей Южной Америки), также достался испанским колониям, тогда как Северный пал под натиском выходцев викингов. Вот и получается, что англосаксы лапу сосут.

Перед нами открывается неожиданная сцена: группа местных жителей купается в проруби посреди антарктических льдов. «Буран» приземляется с грохотом, взметая в воздух фонтан снежной крошки и сразу же привлекая к себе внимание. Первой из воды вылезает загорелая девушка с тёмными волосами, одетая лишь в набедренную повязку и простую повязку на груди. Несмотря на пронизывающий холод, она и не думает бежать одеваться. За ней следуют и остальные «моржи».

— Пресентате! Кто вы такие? — громко спрашивает чилийка, когда мы выпрыгиваем наружу.

— Салюдос, сеньорита! — взмахиваю рукой в приветственном жесте. — Мы русские. Я граф Данила Вещий-Филинов. Мы на задание по зачистке врагов человечества. Вам нужно срочно уходить — сюда движутся Демоны. Вон там на западе уже можно увидеть черные точки.

Девушка резко вскидывает голову, её волосы, ещё влажные от ледяной воды, прилипают к загорелым плечам. Она одним движением отбрасывает пряди назад, обнажая твёрдую линию подбородка.

— Я Чилика де Вальдивия, глава провинции Арктика-Чили!

Она обводит нас огненными взглядом.

— Ме да игуаль! И мы никуда не уйдём! Это наше государство, наша провинция, и мы будем её защищать!

Светка тут же хмурится, упирая руки в бока, словно собираясь устроить разнос, но я удерживаю её взглядом и спокойно продолжаю:

— Баста, сеньорита. Здесь нечего защищать. Не считая снега, тундры и железных коробок.

Девушка на мгновение замирает, а потом с вызовом поджимает губы.

— Коробки⁈ Это наши дома! — громко возражает чилийка.

— Это танковые контейнеры, — сухо парирую я.

Но Чилика оказывается чертовски упертой. Да и не стоило мне, наверно, называть вещи своими именами. У девушки явно какой-то бзик насчет своей крошечной коммуны. Для неё эти контейнеры — не просто железные коробки, а символ гордости и собственного достоинства. Ну, не каждый сможет жить в Антарктике годами, это правда, но она сильно перебарщивает с громкими названиями а-ля провинция и государственные владения.

Остальные чилийцы тоже недовольно косятся на нас. Хоть бы прикрылись, а то некоторые даже без бельевых повязок. Вон и Светка покраснела.

— Это наша земля, и вы, русские, не имели права сюда вторгаться! — Чилика окончательно потеряла голову. — И вообще вам нужно было оформить разрешение на въезд в провинцию!

Я едва не закатываю глаза:

— Простите, но где же ваши пограничники? Что-то я их не заметил. Как и в принципе границу.

Чилика вдруг застыдилась и отворачивается.

— Пограничники были на задании.

Понятно, моржевали вместе с ней.

— Сеньорита, — пробую донести до нее в последний раз. — За моей спиной лучшая боевая машина человечества. А также Грандмастеры русской армии. Отступите временно, в течение часа мы разнесем Демонов, а потом вы снова сможете возвращаться в свою коммуну.

— Спасибо, но свою провинцию мы сами защитим, сеньор, — упирается она.

Я пожимаю плечами, бросив взгляд на Чилику:

— Ладно, как хотите.

Без лишних слов мы загружаемся в «Буран», и машина отлетаем в сторону, оставляя посёлок на пути надвигающейся угрозы. Мое дело — предложить, а уж их — отказаться.

— Вот же коза упрямая, — замечает Светка.

— Да потому что с ней нет рядом ни одного красивого мужчины, — обосновывает Веер. — Видела этих чилийцев? Без слез не взглянешь. Особенно ниже пояса.

Пингвины подходят всё ближе. Внешне они безобидны, но их астральная аура заставляет сгруппировавшихся чилийцев нервно переглядываться.