Бег по лезвию клинка - Владимир Михальчук

Да, целоваться она умеет. Но вот потом…

Тело Пламенеющей превратилось слово бы в иллюзию, а через мгновение и вовсе исчезло. Зато голос остался, пусть он теперь звучал не снаружи, а изнутри.

— Я теперь в твоем разуме, Крест. Только так можно обмануть заклятие. Только так…

— И… Сколько ты будешь в таком состоянии? — я хоть и поразился услышанному, но смог сдержать неконтролируемый ужас. Привык за последнее время ко всяким нереальным с точки зрения материализма вещам и событиям.

— Пока не уляжется возмущение всех энергетических полей и не появится возможность открыть новый проход. Месяц, быть может чуть больше… Но я уверена, что ты найдешь чем заняться. У тебя остались еще враги, которых ты хочешь найти.

— Олаф, Малковиц, Холбик, Марио…

— Первые трое — их можно и найти, и уничтожить. Зато последний не совсем человек, а еще и Змея. Тут понадобятся мои знания.

Я почему-то в этом и не сомневался. Было бы крайне глупо с моей стороны надеяться угробить Марио-Змею без помощи личности, свободно ориентирующейся в оккультных знаниях. Ладненько, разберемся со временем.

Пока очень хочется залечь на дно денька хотя бы на два и банальным образом отоспаться. Устал как собака, того и гляди отрублюсь прямо тут. Ни для кого подобные нагрузки не проходят даром. Надо отдохнуть, ой как надо.

— А скажи мне, радость моя, ты всегда будешь в таком… виртуальном состоянии или все же можешь принимать более радующий глаз облик?

— Могу, но не постоянно. И глаза тут, как я понимаю, не главное. Радости для глаз тебе будет маловато, как я поняла.

Я попытался деланно смутиться, но явно не преуспел в сем безнадежном деле.

— Ну…

— И нечего из себя скромника разыгрывать — тебе не идет, да и ни в жизнь не получится. Не переживай, я сама ненавижу скромность…

Все. Оружие по большей части сбросим. В городских условиях носить штурмовую винтовку — не хорошее решение. Тут нужна скрытность.

Из вооружения остались ножи, пистолет с парочкой запасных обойм, да милая ручная граната. Невелик арсенал, понимаю, зато и его хватит. К тому же есть у меня и секретное, очень эффективное оружие. Да-да, Пламенеющая со всеми своими знаниями. Игра продолжается, судари мои, Игра продолжается!

Конец первой части

Часть 2. Кресты на могилах

Глава 14

Из истории Игры

«Будь проклят ты, нелюдь! Будь проклят, кровавый убийца! Пусть ты убьешь мое тело, но дух мой, душа настоящего, стандартного, Гражданина будет жить вечно!

Спятивший нестандарт, тебе не уйти от праведного возмездия Гончих!

Да здравствует общество! Да здравствует Рес…

Прозвучала очередь. Звук не стихал до того момента, пока затвор не отщелкнулся в последний раз, а магазин опустел. Вязкие пятна крови и мозга заляпали монитор расплавленного лэптопа.

Дорогие друзья, уважаемые граждане Республики, к сожалению мы должны прервать онлайн-трансляцию романа «Я выиграл (мемуары раскаявшегося)» великого писателя и, несомненно, лучшего из всех, Роберта Коуна; человека, который с гордостью, пусть даже в последние минуты жизни, из мерзкого нестандарта превратился в Личность! Мы скорбим о потери всего общества — окровавленная рука сумасшедшего маньяка оборвала дыхание замечательного мистера Коуна. Помните, дорогие сограждане, последние слова почившего в мире писателя: да здравствует Республика.

Мы скорбим по убитым Гончим и Робертом Коуном. Потому по единогласному решению руководства канала сейчас прозвучит величественный гимн Мирового Конгресса. Затем будет объявлена минута молчания. Все желающие принять участие в скорби, могут воспользоваться Мгновенной Доставкой «Дяди Молнии», чтобы заказать на дом государственный флаг и набор ритуальных свечей. В честь великого писателя Роберта Коуна сегодня вечером решено организовать Час Скорби. Каждому гражданину Республики надлежит поставить на подоконнике своего дома свечу. И пусть миллионы огней загорятся под вечерним небом, как символ светлого будущего!

А сейчас анонс. В тринадцать ноль-ноль программа для старшего школьного возраста «Социальная этика». Тема программы: сочинение на тему «Как я ненавижу своего врага».

Четырнадцать тридцать — заключительная серия многосерийного фильма «Последний нестандарт: гибель сумрака».

Шестнадцать пятнадцать — часовой рекламный блок, посвященный кухонной утвари и бытовым приборам.

Семнадцать пятнадцать — «Танцплощадка». Разучиваем новое движение: взмах от бедра, подбородок приподнят, ступаем с правой ноги на носочке…»

12.05, 242 год нового исчисления

Мегаполис, воскресенье, шестнадцать ноль-ноль. Игра продолжается.

Клоповник пополам с блошатником! Ну, может быть, я выражаюсь излишне резко. Однако в моем эмоциональном высказывании есть существенная часть правды. Этот номер, в месте, которое теоретически называется гостиницей — просто форменное издевательство. Разумеется, клопов и блох тут нет, а вот со всем остальным не очень. Пьяные вопли из соседнего номера, вид из окна не добавляет ни грамма приятных эмоций. Обстановка в номере оставляет желать лучшего. Ну и на десерт — постоянное желание всучить мне очередной экспонат из области сексуально-бордельных услуг.

Да, тут нечто вовсе жуткое. Сначала портье попытался соблазнить девочками на любой вкус, которых мигом доставят. Чуть ли не всовывал фотографии довольно потасканных девиц, расхваливая их сомнительные прелести. Однако, это было только начало.

Уже в номере, спустя пару часов, раздался звонок в дверь. Открыл, конечно, пусть и будучи готовым всадить нож в любого нежелательного визитера. Ан нет, визитерша. Вежливо попытался объяснить, что не хорошо навязывать свое общество тому, кто от него ну никак не в восторге. Увы! По-видимому, недостаток культуры и должного воспитания помешал ей воспринять мои слова с должным пониманием и без скандала. Начала повышать голос, использовать малоцензурную лексику. Пришлось захлопнуть дверь, предварительно высказав пару коротких фраз на более понятном ей диалекте.

— Дыра, — усмехнулся я, выпроводив шлюху и вернувшись в комнату. — Провались она в тартарары, и никто особо не заметит и не расстроится.

— Зато в таких местах постояльцев не запоминают. Слишком их много и никому они не нужны. Специфика, Крест, поэтому ты и здесь.

— МЫ здесь, — поправил я свою собеседницу, вольготно раскинувшуюся на кровати.