Фазовый переход. Том 2. «Миттельшпиль» - Василий Звягинцев

Сказал и замер с благородным выражением породистого лица.

– Вот и видно, что мыслить тонкими категориями тебе ещё учиться и учиться. Это ж тебе не преферанс, где заучил, что «дама бьётся, своя и чужая» – и вперёд. Ещё и не дослушал, а уже выводы на уровне «клуба пикейных жилетов» делаешь, – с лёгким сожалением и сочувствием в голосе сказал Новиков. – Теракт мы какой хочешь без твоей помощи учинить можем. Сердце не дрогнет и руки тоже – после всего, что эти ребята на Земле натворили. Хоть атомную станцию можем взорвать. Но – ни к чему это. Как говаривал всё тот же Остап: «Низкий класс, не чистая работа». А вот устроить такую диверсию, чтоб по масштабам не слабее нью-йоркской была, но зрелищнее и без жертв – это голову нужно иметь…

– Излагай, интересно услышать, насколько вы умнее меня, – с намёком на вызов сказал Арчибальд. Новикову стало интересно, способно ли такое явление, как Замок, обижаться на слова человека, или он только научился (да и то не до конца) имитировать подходящие к случаю эмоции. Наверное, в той части, что отведена под человекоподобие, всё же может. Раз обладает аналогом свободы воли.

– Некоторое время назад, выступая перед Конгрессом по поводу выколачивания очередных фондов и дотаций на флот, министр обороны Макэлрой, мотивируя необходимость заказа очередного авианосца, заявил, что «любой пятиклассник знает – АУГ (авианосная ударная группировка) США не может быть уничтожена ни одной державой мира, настолько она сильна и сбалансирована». На основании этого достаточно спорного утверждения министр сделал ещё более спорное, вернее – алогичное. «Именно потому, что АУГ мощны и неуязвимы, мы делаем на них главную ставку, имея их десять, считаем нужным построить ещё две!» Речь министра была встречена аплодисментами, и ни один народный избранник, хоть от правящей партии, хоть от оппозиции, не задал простой вопрос: если даже ОДНА АУГ неуязвима и способна решать в Мировом океане ЛЮБЫЕ задачи, зачем их двенадцать? На крайний случай хватило бы двух – одна в море, одна на профилактике. При этом только авианосец, без «свиты» из крейсеров, эсминцев, подводных лодок, транспортов и прочего, стоит от пяти до двенадцати миллиардов долларов, а его годовое содержание обходится в полтораста миллионов. Опять же – только самого авианосца…

– И что? – спросил Арчибальд. – Вам жалко денег налогоплательщиков?

– Нисколько. Но очень бы было забавно показать всему миру, американскому народу, Конгрессу и адмиралам, чего на самом деле стоят их «неуязвимые» игрушки…

– И как вы собираетесь это сделать? – очевидно, Арчибальд за несколько секунд извлёк из всеобщего информационного поля нужные сведения и с видом знатока сообщил, что не видит способа без использования десятка-другого самых совершенных в мире российских противокорабельных ракет «Гранит» потопить любой из находящихся в строю американских авианосцев.

– Или – близким ядерным ударом, – завершил он свою тираду.

– Гроссмейстер знал только ход Е2–Е4, – засмеялся Шульгин. – Ты повторил то, что пишут ангажированные или просто глупые «специалисты». А если мозги включить?

– Можно с помощью пространственного совмещения заложить в жизненно важные места корабля несколько тонн взрывчатки. Склады боеприпасов, топливные цистерны, сам ядерный двигатель… Но это вызовет огромные жертвы, а вы, кажется, хотели их избежать? – с некоторой ядовитостью отметил Арчибальд.

– Незачёт, – спокойно сказал Новиков. – Теперь смотри, как просто решаются самые сложные задачи при нестандартном подходе. Извлеки из памяти «Пятнадцатилетний капитан» Жюля Верна и сделай ещё одну попытку…

Прямо перед заставленной книжными шкафами стеной кабинета Арчибальд развернул в воздухе аналог плазменного телеэкрана три на четыре метра. Изумительная разрешающая способность, превосходящая естественные возможности человеческого глаза, позволяла примерно с километровой высоты наблюдать великолепную картину полуденного, почти штилевого Тихого океана где-то между Филиппинами и Марианскими островами.

По густой аквамариновой глади, словно позируя для рекламного ролика «Флот США ждёт тебя, доброволец!», эффектным ордером двигалась именно АУГ в полном составе: авианосец «Рональд Рейган» и его сопровождение четырьмя кильватерными колоннами. Эффектное зрелище, кто будет спорить! Два крейсера ПВО типа «Тикондерога», дивизион противолодочной обороны в составе четырёх эсминцев, несколько фрегатов и корветов, две подводные лодки типа «Лос-Анджелес» в надводном положении, полдюжины танкеров и транспортов снабжения, плавучая мастерская выглядели с высоты отлично выполненными моделями, разыгрывающими в бассейне сцены из морской жизни.

За кораблями тянулись скрывающиеся за горизонтом белоснежные кильватерные струи, не смешивающиеся между собой. Они разлиновали гладь океана, словно идеально вспаханные борозды – целинную степь. Такое сравнение пришло в голову Новикову, хотя цветовая гамма в том и другом случае отличалась кардинально.

– Красиво плывут, – сказал Новиков, а Шульгин тут же вспомнил с детства любимый фильм и продолжил:

– Вон та группа в полосатых купальниках…[127]

– Ну, товарищ Арчибальд, начинаем? Покажите, на что вы способны, – предложил Андрей.

Авианосная группа во главе с «Рональдом Рейганом» была выбрана без каких-либо идеологических соображений, не играло роли, что намеченная жертва носит имя автора слогана «СССР – империя зла» и программы «Звёздных войн». Просто возглавляемая им АУГ (которую вполне можно назвать и эскадрой) оказалась в идеально подходящей для замысла точке Мирового океана и как раз в нужное время. Если угроза и её исполнение разделены достаточно долгим периодом, всякий воспитательный эффект пропадает, а только на него и делался расчёт. Материальными потерями американцев не очень-то запугаешь, а вот на психологические страшилки они ловятся, как голодная рыба на вкусную наживку.

Арчибальд, выслушав предложение друзей, которое ему неожиданно понравилось своей изящностью, немедленно определил на карте местоположение всех американских АУГ. Всего их на данный момент имелось в природе одиннадцать, при этом одна, согласно военно-морской доктрине, всегда находилась на профилактическом или текущем ремонте, а десять – в той или иной степени боеготовности. Сегодня четыре авианосца отстаивались в базах, а шесть выполняли задачи, приближённые к боевым, в морях. В Средиземном, Аравийском, Северном, Карибском. А «Рейган» вот очутился, на свою беду, в Филиппинском.

Для «торжественной порки», как выражался Я. Гашек, подошёл бы и головной в серии атомных авианосцев, «Нимиц»[128], движущийся сейчас в сторону Панамского канала. Но от точки, где технически исполнимо было впечатляющее «происшествие», его отделяли ещё почти сутки хода, и предполагаемое число ни в чём не повинных жертв могло оказаться слишком большим. А «Рейган» уже был фактически на месте, и, если его командиры поведут себя правильно, в соответствии с уставами и инструкциями, экипаж отделается только «лёгким испугом».

Арчибальд нашёл в непосредственной близости от курса АУГ подводную скалу, то ли гранитную, то ли базальтовую, не отмеченную на картах, поскольку заострённую её вершину отделяли от поверхности добрые пятьдесят метров. Как и предполагали Шульгин с Новиковым, Замку приподнять эту скалу на каких-то сорок метров ничего не стоило. Всего лишь – в какое-то число раз увеличить объём составляющих пик неодушевлённых каменных пород. А также и несколько видоизменить форму его верхней части соответственно поставленной задаче.

Ну и, конечно, навести авианосец, которому предназначалась роль нового «Титаника», на предназначенную ему скалу.

Не зря Новиков предлагал Арчибальду перечитать Жюля Верна. Как известно, негодяй, пират и работорговец, судовой кок шхуны «Пилигрим» по имени Негоро подложил топор под судовой компас, и герои романа попали вместо Южной Америки в Экваториальную Африку.

Сейчас, при всём прогрессе в области навигации, повторить такую штуку было ненамного труднее. Магнитные и гироскопические компáсы по-прежнему входили в стандартные наборы судовых курсоуказателей, но на практике такие продвинутые и уважающие себя мореходы, как американцы, на своих «лучше всех в мире построенных и оснащённых кораблях» предпочитали доверять компьютерным и спутниковым системам инерционной навигации. А, как известно, чем совершенней техника, тем легче её вывести из строя. А уж организовать незначительные, никакими приборами не улавливаемые помехи – тем более. Замку нужно было всего лишь внести небольшие поправки в электромагнитные, гравитационные и прочие поля, окружающие район движения эскадры. Как приближающийся грозовой фронт искажает работу радиостанций, так и эти микровоздействия согласованно вносили нужные поправки в показания одновременно всех гирокомпасов, компьютеров, спутниковых джипиэс, сохраняя на экранах дисплеев и всех имеющихся репетирах исходные цифры курса, координат, скорости. При этом истинный курс флагмана и сопровождающих плавсредств совсем ненамного отклонился к зюйду. С точностью до угловых секунд[129]. Даже очень наблюдательный штурман по положению солнца на небе ничего бы не заметил, слишком незначительна была поправка. Да и двигаться новым, ведущим к смертельной опасности курсом авианосной группе предстояло не больше двух часов, даже немного поменьше, потому что…