Простушка - Коди Кеплингер

– Кажется, я впервые вижу тебя такой счастливой, – заметила Кейси в понедельник, когда мы выехали со школьной парковки. Голос у нее был чересчур веселый и бодрый – увы, так действовала тренировка команды поддержки – и она так и подпрыгивала на сиденье. – Так не похоже на обычную тебя!

– О боже, Кейси, тебя послушать, так обычно я потенциальная самоубийца какая-то.

– Нет, не в этом дело, – ответила она. – Просто ты не такая злая на мир, как всегда. И эта перемена к лучшему.

– Я не злая на мир.

– Нет, злая. – Она потянулась и похлопала меня по коленке. – Ничего, Би. Такой уж у тебя характер. И мы принимаем тебя как есть. Но ты больше не источаешь негатив, и это просто здорово. Без обид.

– Как скажешь. – Делано насупилась я, но, не сдержавшись, улыбнулась.

– Вот видишь! – воскликнула Кейси. – Ты улыбаешься! Не можешь не улыбаться, правда? Я была права – такой счастливой я тебя еще не видела!

– Ну ладно, допустим, так, – призналась я. А ведь она и впрямь была права. Мы с Кейси и Джессикой снова стали подругами. И у папы опять все нормально. Так чего жаловаться?

– Я всегда права. – Она наклонилась вперед и переключила радио на какую-то отстойную станцию с лучшими хитами. – Так что там у вас с Тоби? Есть о чем посплетничать?

– Не особо. Сегодня после обеда он ко мне заедет.

– Ого! – Она откинулась на своем кресле и подмигнула мне. – А говоришь не особо. Уже запаслась презервативами самого большого размера, а?

– Замолчи, – выпалила я. – Мы не собираемся ничем таким заниматься. Он придет делать задание по американской политике. Это…

Меня прервал звонок: мой телефон, лежавший в подстаканнике, начал вибрировать и проигрывать громкую мелодию. Пальцы сжались на руле. Я знала, на чей номер у меня стояла эта песня, и услышав ее первые такты, сразу поняла, что с этого момента день испорчен.

– Бритни Спирс? «Бабник»? Ты поставила эту песню как рингтон, серьезно? Господи, Би, да это же старье 2008 года, – рассмеялась Кейси.

Я ничего не ответила.

– Ты возьмешь трубку?

– Нет.

– Почему?

– Потому что не хочу с ним говорить.

– С кем?

Я не ответила. Кейси взяла мой телефон и взглянула на экран. А потом понимающе вздохнула. Через несколько секунд музыка замолкла, но расслабиться я уже не смогла. Я сидела вся напряженная и встревоженная, а Кейси вдобавок сверлила меня взглядом.

– Ты так с ним и не разговаривала?

– Нет, – буркнула я.

– С того самого дня, как я за тобой заезжала к нему домой?

– Угу.

– Ох, Би, – вздохнула она.

В машине повисла тишина – не считая раздражающего блеяния какой-то бесталанной поп-певички по радио. Той явно не было дела до моих проблем – она распевала о том, что ее бойфренд ей изменил.

– И что ему надо, как думаешь? – спросила Кейси, когда песня закончилась. Кажется, она немного злилась.

– Зная Уэсли… наверное, хотел предложить заняться сексом, – пробормотала я. – Раньше он звонил только по этой причине.

– Ну тогда хорошо, что ты не ответила. – Она кинула мой телефон обратно в подстаканник и скрестила руки на груди. – Ведь он тебя совсем не заслуживает, Би. К тому же теперь ты встречаешься с Тоби, он просто идеально тебе подходит и относится к тебе так, как полагается… в отличие от этого придурка.

В глубине душе мне хотелось заставить ее замолчать. Броситься защищать Уэсли. Ведь он совсем неплохо ко мне относился. Ну да, называл жупой постоянно, это было досадно и обидно… но в целом, ничего плохого мне не сделал.

Но я не стала говорить об этом Кейси. Я промолчала. Она ничего не знала о той последней нашей ночи с Уэсли, о том, как он был моим другом целых двенадцать часов. Не знала о папином срыве, о том, как Уэсли заступился за меня. И я никогда бы ей об этом не рассказала.

Она злится на него, потому что боится. Боится, что я вернусь к нему и снова забуду о них с Джессикой. И если бы я начала его защищать, она бы еще сильнее разволновалась.

В глазах Кейси всего за несколько дней Тоби превратился из ботана в героя. По той простой причине, что не отнял меня у нее. Я не проводила с ним все дни, как с Уэсли. Мне этого по правде и не хотелось. Порой это меня пугало, но я решила, что это нормально. Здоровые отношения, в которых никто не пытается сбежать от реальности – в отличие от тех отношений, что были у меня с Уэсли. Теперь я радовалась возможности побыть с подругами.

Я свернула на дорожку, ведущую к дому Кейси, и нажала кнопку автоматической разблокировки на своей двери.

– За меня не волнуйся. Ты права. Тоби просто чудо, и благодаря ему мне гораздо легче двигаться вперед. Я уже все забыла. У меня все хорошо, так что не переживай.

– Ладно, – сказала она. – Я рада. До завтра, Би.

– Пока.

Она вышла из машины, и я уехала, размышляя о том, соврала я ей или нет. Если честно, я сама не знала.

По пути домой Уэсли позвонил опять.

Я проигнорировала звонок.

Потому что у меня все было в полном порядке.

Я оставила прошлое позади.

А еще говорить по телефону за рулем небезопасно.

Увидев машину Тоби у своего дома, я велела себе забыть о Уэсли. Папа еще не вернулся с работы, и Тоби сидел на моем крыльце и читал книжку. Оправа его очков сверкала в солнечных лучах. Он был словно мой золотой чемпионский кубок.

Я вышла из машины и поспешила к нему навстречу.

– Привет, – сказала я. – Извини, мне нужно было отвезти Кейси.

Он поднял голову и улыбнулся.

Это была не самодовольная ухмылочка, как у…

Тут я встрепенулась. Нет, не стану я думать об Уэсли! И не позволю себе скучать по нему! Только не теперь, когда у меня есть Тоби. Милый, нормальный, сияющий и улыбающийся Тоби.

– Да ничего, – ответил он. – Вот, греюсь на солнышке. Весной погода такая непредсказуемая. – Он положил в книгу закладку. – Хорошо, когда солнце выходит.

– Бронте? – спросила я, увидев обложку его книги. – «Грозовой перевал»? Разве это не книга для девчонок, Тоби?

– А ты ее читала?

– Вообще-то, нет, – призналась я. – Читала «Джейн Эйр», и этот роман явно предвестник феминизма. И это не проблема, я лично обеими руками за феминизм, но для парня роман слишком примитивный, я бы сказала.

Тоби покачал головой.

– «Джейн Эйр» – это Шарлотта Бронте. А «Грозовой перевал» – Эмилия. Две сестры писали совершенно по-разному. Конечно, «Грозовой перевал» обычно относят к любовным романам, но я другого мнения. Это же почти история о призраках, и в нем больше ненависти, чем любви. Все герои этой книги жестоки, развращены, эгоистичны… Это как сериал «Сплетница», только в девятнадцатом веке. Только книга, конечно, менее дурацкая.

– Любопытно, – пробормотала я, злясь на себя за то, что втайне смотрела «Сплетницу» и не пропускала ни одной серии.