Германо-итальянские боевые операции. 1941–1943 - Илья Мощанский

Бронегруппа «ударного кулака» состояла из 77 танков, из них (со слов Роммеля) 19 «Тигров». Чтобы собрать такое количество бронетехники, фон Арним привлек к операции 15 танков, прибывших в Тунис для усиления 21-й танковой дивизии. Однако необходимо отметить, что Роммель не собирался отдавать фон Арниму ни единого танка, так как готовился атаковать 8-ю армию.

Немцы планировали осуществить наступление на 5-й британский корпус, состоявший в свою очередь из следующих соединений:

— 46-й пехотной дивизии;

— 48-й пехотной дивизии;

— 5-й пехотной дивизии.

Также британцам (138-я бригада) были приданы французские части:

— 3-й батальон 9-го полка алжирских стрелков, находящихся в подчинении 138-й британской пехотной бригады;

— 3-й батальон 43-го полка колониальной пехоты в составе 138-й бригады;

— 3-й полк (из трех батальонов) алжирских стрелков под командованием все той же бригады.

Таким образом, в совокупности — 5 батальонов французской пехоты.

Несмотря на изменения, произошедшие в последний месяц, операция «Бычья голова» началась 26 февраля, как и было запланировано. Как отмечал Лиддел Гарт в своей знаменитой хронике Второй мировой войны: «Это был наглядный пример оперативности и гибкости германской активной обороны, даже, несмотря на то, что поспешность при проведении операции была вызвана необходимостью учета некоторых важных обстоятельств».

Именно в северном секторе (согласно сделанным незадолго до атаки изменениям в первоначальном плане) немцы добились значительных успехов. Наступление началось с ввода в бой пехоты, поддерживаемой 69-м танковым полком и передовыми подразделениями 86-го пехотного полка. Первые результаты не были столь обещающими, так как захваченный район был вновь отбит союзниками, в частности, 3-м полком алжирских стрелков. На следующий день немцами была предпринята более стремительная атака, и англо-французские войска были отброшены назад.

Тукабер со своим маленьким гарнизоном, состоящим из алжирских стрелков, солдаты Йорка и Ланкаширский полк оказались под угрозой окружения немцами. На следующий день ситуация ухудшилась, и вечером британское командование дало разрешение французам на отступление. Оно прошло без больших потерь ранним утром 1 марта, чего нельзя сказать о некоторых британских подразделениях, которые были уничтожены, не успев отступить. Таким образом, на следующий день напор немцев осуществлялся по всем направлениям, и союзникам вновь пришлось отдавать занятые позиции.

К примеру, когда 3-й полк алжирских стрелков был выведен из 3-дневного боя, его потери составили: 14 убитыми, 476 ранеными и 332 пропавшими без вести, то есть треть всей численности полка. Большинство пропавших без вести были взяты в плен.

Побережье у мыса Серрат было захвачено при поддержке кораблей из 3-й и 7-й флотилий быстроходных катеров, которые высадили в тылу противника немецкие диверсионные группы с раскрашенными в черный цвет лицами и прикрытые арабской одеждой. Эти катера базировались в Фервилле в районе Бизерты и в основном выполняли задачи на море, связанные со срывами снабжения англо-американской группировки войск. 12 марта торпедный катер «S55» потопил британскую баржу водоизмещением 1900 тонн.

Вдоль берега части итало-германской коалиции наступали на Французский колониальный корпус, состоящий из трех батальонов 1-й полубригады и 2-й бригады, находившихся в это время на стадии реорганизации. Ее атаковали следующие части и подразделения стран Оси:

— 16-й и 34-й батальоны 10-го полка берсальеров;

— отряды «Т4» и «А30»;

— батальон саперов-парашютистов Витцита;

— батарея 150-мм (149,7-мм) орудий;

— 3 орудия калибра 88 мм;

— противотанковые пушки.

Против германских войск использовались дымовые завесы и стада баранов, пущенные тунисцами. Атака немцев была эффективной лишь в первые часы, но уже к 17.00 французы контратаковали 10-й берсальерский полк. Исследователи Марсель Спивак и полковник Леони описывали штурм следующим образом: «Была проведена стремительная и мощная контратака, пулеметы противника подавили, пехоту зажали в ловушке в овраге Зилия и окружили со всех сторон, так что противник тут же сдавался в плен в панике, распространившейся на весь личный состав, несмотря на усилия итальянских офицеров. В плен взяли 380 человек, а также было захвачено трофейное снаряжение, 6 минометов, 8 тяжелых пулеметов, 12 ручных пулеметов».

Однако, несмотря на этот частный успех, вынужденное отступление было продолжено по причине общего натиска итало-германских войск на других направлениях. Союзники медленно отступали на запад, но немцы так и не завладели стратегической инициативой, к тому же на юге группировка Вебера потерпела поражение. Французский африканский колониальный корпус в Африке был изнурен до такой степени, что он не мог ни сражаться, ни маневрировать, находился на грани истощения и даже мятежа, поэтому его необходимо было вывести из боя.

Отметим, что 1 марта Мантейфель был отброшен на первоначальные рубежи, но его действия дали месячную передышку 5-й танковой армии, также ему удалось взять в плен 1600 англичан и французов, что явилось важным показателем его успеха.

В то время как Мантейфель наступал на севере, Вебер, располагавший более значительными силами и средствами, в частности в танках, не добился каких-либо ощутимых результатов, и его атака завершилась полным крахом.

Танковая группировка, в состав которой входили танки «Тигр» из 501-го батальона, захватила британские позиции у Сиди-Неир и начала наступление на Бежи, но за 15 км от этого пункта попала в болотистую долину. Роммель так описывал наступление фон Арнима: «Вскоре войска союзников предприняли яростные контратаки, но дождливая погода стала главной помехой атакующим войскам, использующим тяжелое вооружение. Наступление длилось несколько дней. Мы надеялись хотя бы на ограниченный успех, но потери немецко-итальянских войск оказались намного больше потерь противника. Ни на каком участке наступление не развивалось так, как было предусмотрено в нашем, как нам казалось, продуманном, тактическом плане. В итоге это мы впустую растрачивали силы и людей. К моему яростному негодованию, несколько танков „Тигр“, которые находились в Африке и в которых мне отказали несколько дней тому назад, действовали в болотистой долине, где их главное преимущество — дальность стрельбы из 88-мм пушек — не имело никакого значения. Большая часть танков увязла в грязи, остальные же боевые машины были нейтрализованы огнем противника. В итоге мы потеряли 15 из 19 боевых машин, принимавших участие в сражении. Также там находились и другие танки, рискнувшие дать бой в этой узкой долине. Большая их часть была уничтожена британцами. В конце концов 5-й армии был отдан приказ остановить это безнадежное предприятие. Но впоследствии спустя какое-то время оно было предпринято вновь и все в тех же рамках, но уже после того, как я покинул Африку. Мы вновь начали захватывать высоты, одну за другой, согласно твердой устоявшейся концепции, проверенной боями Первой мировой войны».

Роммель, конечно же, преувеличил, сказав, что фон Арним понес большие, чем у союзников, потери.

Лиддел Гарт считал, что нацисты потеряли чуть больше тысячи человек, а в плен они взяли 2500 человек. Но с другой стороны, немцы потеряли 71 танк, 15 из которых — «Тигры», тогда как британцы потеряли лишь 20. Впрочем, эти цифры тоже очень условны. Никогда нельзя полностью полагаться на ежедневные отчеты подразделений, участвующих в сражениях. Информация всегда недостоверна как с одной, так и с другой стороны. Лиддел Гарт, который выдал цифру — 71 уничтоженный танк, без сомнений, основывается на докладах британцев, но согласно другим источникам, уничтожено только 22 танка и 49 танков повреждено, и это все-таки не одно и то же. Так, подразделение, заявившее об уничтожении 40 танков, лишь повредило половину этих машин, которые, как правило, возвращались в строй после ремонта. Однако в обоих лагерях не лгали о собственных потерях, по крайней мере на уровне батальонов и полков. Когда, к примеру, подразделение теряет 15 «Тигров» или 30 «Шерманов», в походном журнале делается соответствующая запись, согласно которой осуществляется замена потерянной техники.

Эта ремарка очень важна: о потерях в операции можно судить только из сведений собственных потерь, заявленных командиром, за исключением сражений, приведших к победе. Этот принцип подходит как для танкистов, так и для авиации. И в заключение отмечу, что статистические данные, определяющие победу, в большинстве случаев являются субъективными: потеря 71 танка немцами в марте 1943 года является более ощутимым ущербом на ТВД, чем потеря 200 танков союзниками, из-за хронических перебоев со снабжением итало-германских войск в Тунисе.