Путешествия туда, но, главное, обратно - Евгения Фабр

– А может не нужно охрану? – робко спросила Белла.

– Ну, уж это позвольте нам решать, – улыбнулся мужчина. – Отдыхайте.

* * *

Слона и Стёпу похоронили на Троекуровском кладбище. Прощаясь у могилы, Белла искренне рыдала во весь голос, понимая, что они спасли жизнь не только ей.

* * *

– Да что же это такое! – воскликнул вернувшийся после слишком долгого отсутствия Сергей. – Тебя просто нельзя оставлять одну.

– А ты не оставляй, – прошептала она, кладя его руку на свой живот.

– Ты же знала, за кого выходила замуж. – Сергей усадил располневшую Беллу к себе на колени. – Придётся опять отложить поездку в тёплые края. Малыш подрастёт, тогда все вместе и поедем.

Глава 22

Во дворе «генеральского» дома с неделю, как «поселился» новый бомж. Небритая синяя рожа в комплекте с лохматой нечёсаной шевелюрой и грязным заношенным камуфляжем, кроме отвращения у благополучных жильцов приличного дома ничего не вызывала. Неприглядная, но довольно безобидная фигура в течение дня перемещалась в определённой последовательности. Утром, когда граждане спешили на работу, бомж, разложив на коленях старую газету, завтракал сидя в игрушечном домике на детской площадке; в обед он перемещался на бульвар, откуда были хорошо видны обе арки, через которые во внутренний двор входили пешеходы и въезжали машины. Вечером «лохматый», как окрестили его жители дома, опять перемещался на детскую площадку и тихо дремал на крайней скамеечке в стороне от играющих детей. Только поздно вечером, прихватив свой нехитрый скарб, он проникал в подъезд и укладывался спать в тёмном углу под лестницей.

Сначала жильцы первого этажа хотели вызвать милицию, но «лохматый» тип не вонял, не гадил, мусора после себя не оставлял и его оставили в покое: пусть уж лучше этот живёт, нежели придёт новый и неизвестно, чего от него ждать.

Федюна лежал под лестницей и вспоминал свой разговор со Слесарем.

– Сами нагадили, сами и подчищать будете, – рявкнул Слесарь, выслушав отчёт Феда.

– Это как?

– Как обычно. Для начала узнайте всё об этих бабах.

После первой неудачной попытки в этот раз женщину с собакой вычислили быстро, и Фед уже неделю наблюдал за её квартирой. Оказалось, что в квартире бывает и вторая женщина, которая часто по вечерам гуляет с собакой, а потом, как правило, уезжает на другую квартиру, где ухаживает за старухой. Которая из них в тот злополучный день видела их у леса, он не знал: обе были симпатичные молодые и стройные, а та, которая помоложе, – просто красавица. Теперь Фед воспринимал свою работу, как удовольствие. Каждый вечер он с нетерпением ожидал приезда молодой. Делая вид, что он дремлет на лавочке, из-под прикрытых век он наблюдал за Таней, как она идёт, плавно неся высоко поднятую голову, как она весело болтает с соседкой из квартиры напротив и смеётся какой-то шутке.

Недели через две тихий бомж исчез со двора «генеральского» дома. Не приходил и ночевать под лестницу в тот подъезд, где жила Белла.

А Федюня, отчитавшись о проделанной работе, промытый, наглаженный и благоухающий дорогим парфюмом, совершенно «случайно» столкнулся вечером с Таней, когда та выгуливала собаку на бульваре. Достаточно было лёгкой похвалы старой Клуше, чтобы девушка прониклась доверием к этому мускулистому стройному парню. О том что Фед «вступил в контакт с наблюдаемом объектом», Слесарь не знал. И теперь почти каждый вечер с риском быть кем-нибудь узнанным, Федюня ошивался на бульваре в ожидании Тани. Однажды мама Беллы пожаловалась, что Таня стала поздно приходить домой. Белла возразила с улыбкой: – «Должна же быть у молодой красивой девушки личная жизнь».

До знакомства с Таней Феду было всё равно, что будет с женщиной, которая видела их на поле. Белла и Ольга были единственными свидетелями, которые могли хоть как-то опознать третьего, так как Толян и Боб твёрдо стояли на своём, что оказались в этом месте случайно, а оружие нашли, когда решили отдохнуть у дороги. Подельники понимали, что если докажут обратное, то учитывая их «героическое» прошлое, сидеть им до конца их молодой жизни. Террор, да ещё против членов правительства – это тебе не мелкий грабёж и даже не простая заказуха. Ольгу так и не вычислили, а за Беллой и Таней давно наблюдали, ожидая подходящего случая.

И случай подвернулся. Для начала Беллу решили как следует «пугнуть, чтобы не теряла нюх». Но никто не ожидал, что на помощь ей придёт сам Слон. А это уже было опасно. Конкуренты давно подозревали Слона в «порочащих его связях», и в криминальной среде некоторые чуть ли не считали его «кротом». Прямых контактов Беллы и Слона наблюдатели не заметили, и очень удивились, обнаружив на даче у дома Беллы его машину. Вначале решили, что у него к ней тоже какие-то претензии. Но, увидев вполне дружеское отношение, испугались, что Слону станет известно о сомнительных действиях Слесаря, далёких от обычного криминала. А чего ждать от Слона, не знал никто.

Так, за безобидной прогулкой с собакой потянулась целая цепь трагических событий.

– Белла, ты в очередной раз не закрыла дверь в спальню. Собака опять спала на вашей постели, да ещё на подушке и под одеялом. Посмотри, всё в шерсти, – возмущалась Таня.

– Она же старенькая, тепло любит, – улыбнулась Белла. – Не ворчи, сейчас всё постираем. Ты лучше скажи, что за молодой человек тебя ждёт каждый вечер на нашем бульваре?

– Откуда ты знаешь? – изумилась Таня.

– Ты забыла, где у нас работает Серёжа? – сделав серьёзное лицо, ответила Белла.

– Господи, что, уже и за мной следят? Никуда от надзора наших спецслужб не денешься, – вздохнула Таня.

– Шучу, – засмеялась Белла. – Тётя Люба сказала. Она каждый вечер со своим пуделем там гуляет и будет покруче всех спецслужб мира. Сказала, что парень симпатичный.

– Это Федя. Мы познакомились на бульваре. У него тоже был ротвейлер. Ты же знаешь, кто хотя бы раз держал ротвейлера, уже никакую другую собаку не заведёт. Вот он и тоскует.

У Федюни действительно когда-то давно в детстве во дворе жила собака – беспородный рыжий Бобик. Однажды он проделал под забором дыру и убежал. Федюня долго искал его по всему городу, но так и не нашёл. А позже он и сам последовал за Бобиком – уехал из дома и не вернулся. «Так, чем же я был лучше той собаки, которую любил и кормил с руки», – думал Федюня. И Федюней-то его стали называть с лёгкой руки бабушки. А рука у неё действительно была лёгкая: всю жизнь она плела кружева и