Всё прекрасно. Всё чудесно - Ирина Бондарук

всего, негативно. Но ведь и подумает на него, ведь Драко тоже был бывшим Пожирателем Смерти. Он начал убеждать её, в первую очередь, оставить ребенка. Поэтому, все первые мётлы полетят в него. Всё слишком сложно. Если бы он знал об этом пророчестве раньше, он бы не подвергал такому большому риску Грейнджер. Но сможет ли это она понять?

Конечно, нет, Малфой. Она была готова убить этого ребенка раньше, ведь он от тебя. И ты только убедил её, что этот ребенок — самый лучший. И ты тоже можешь быть хорошим. Это всё Грейнджер расценит, как способ наладить отношения с отцом. И восстановить Пожирателей Смерти. Как же сложно жить с таким паскудным прошлым, когда все, абсолютно все, воспринимают тебя, как главного антагониста. Сложно, что никто не видит ту дыру, что была и есть в его груди. Его никто не смог понять, кроме Грейнджер. Которая в ту ночь протянула ему руку.

Всем всегда казалось, что я никогда и никого не понимаю, никогда не умел любить и не умел чувствовать. Если бы вы только знали, что я чувствовал каждый раз, когда ей грозила опасность.

Он вспомнил второй курс, ведь тогда он встретился с ней один на один. Они ещё были такими детьми. Она сидела в библиотеке и что-то искала. Я знал задумку своего отца, знал, кого он выбрал своей жертвой. И в тот день, я тоже пришёл в библиотеку. Она выглядела испуганной, когда я подошёл к ней и протянул листок, вырванный из книги в «Флориш и Блоттс», про Василиска. Просто я не видел смысла в воскрешении Тёмного Лорда. И именно я отправил к Поттеру Добби. Я надеялся, что он останется, а с ним — и Грейнджер.

Я до сих пор вспоминаю с ужасом тот день, когда увидел тебя на кровати в оцепенении. И я никогда тебе об этом не расскажу. Потому, что это не способно отбелить мою чёрную душу.

Он убрал руки от лица и взглянул на огонь в камине. Моя душа так же горит в аду, да? Если это так, то я самый счастливый в этом мире, ведь я до сих пор жив. А рядом со мной — она. Та, которую я пытался не дать в обиду даже в раннем возрасте. Если бы хоть кто-то поверил в то, что я не такой, каким был в школе, я бы рассказал ему всё. То, что происходило со мной в то время, как Золотая Троица бросались в пламя опасности.

Ему легче обмануть Грейнджер, чем рассказать всё, что гложет его шесть лет. Малфои привыкли грешить красиво и со вкусом. Это никогда не нравилось Драко. Только рядом с ней он начинал терять контроль над собственными мыслями и чувствами. Иногда бывало такое, что он даже чуть было не улыбнулся ей.

Она бежала по ступенькам слишком громко. Это и вывело из раздумий юношу.

— Не бегай, можешь упасть, — выкрикнул он уже в который раз, но разве её можно было остановить? Нет, только не Грейнджер.

Она подошла к нему и облокотилась на спинку кресла. Её волосы упали ему на щеки. Он пытался их убрать рукой, ведь они сильно щекотали его кожу.

— Это девочка, — прошептала она, улыбаясь. В её глазах было столько счастья и радости. Dieu merci. Он закрыл глаза и засмеялся. Спасибо, Господи, за лживое пророчество.

* * *

Они сидели в комнате Малфоя. Ужинать было ещё рано, да и Нарцисса сказала, что сообщит об этом. Он лежал рядом с ней и касался пальцами живота. Эти прикосновения были такими невесомыми, но она чувствовала тепло, которое медленно растекалось по всему её телу.

— Как ты бы её назвала? — спросил Малфой, полностью опустив ладонь на живот. Гермиона наблюдала за ним, за его движениями. За его эмоциями. И ей было так спокойно.

Ещё очень давно она боялась его, а сейчас — добровольно лежит рядом и наслаждается его обществом. Ведь любовь не приходит из неоткуда. Внутри может быть маленький, совсем одинокий огонёк, которому достаточно влить несколько капель спирта, чтобы разжечь там костёр.

— Роуз, — тихо ответила она, вспоминая вчерашний вечер, когда Малфой подарил ей цветок. Он был первым. Никто и никогда не дарил ей цветы до этого момента. И это останется её маленьким секретом.

— Я согласен, — прошептал юноша, взглянув на неё. Грейнджер перевела взгляд с его рук на его лицо. Даже под той маской спокойствия, что он привык надевать перед ней, она видела, как проскальзывают в его глазах счастье и радость. Он был действительно в восторге от того, что они ждут девочку. Да и Грейнджер не смела перечить. Пусть она хотела мальчика первого, чтобы он защищал сестрёнку, но ведь время ещё есть. И плевать, если у них будет разница в несколько лет.

Он коснулся её губ первым. Простой и невинный поцелуй преследовал их уже несколько месяцев. И как бы там ни было, она скучала за теми слегка агрессивными и страстными поцелуями, которые дарил ей Малфой в ту ночь.

Она отстранилась первой. Села на колени на кровать и схватила юношу за край рубашки. Потянула на себя, чтобы он поднялся. Коснулась его шеи губами первой. Почувствовала тот сладкий и слегка тёрпкий запах, что принадлежал только Малфою. Мне так было мало тебя, Драко. Я едва не сошла с ума. И сейчас хочу быть немного сумасшедшей.

Она слышала, как он тяжело дышит ей в волосы, а руками касается плеч. Она небрежно касалась губами его шеи, стараясь не задерживаться на каком-то определённом месте. Впитывала его запах, словно хотела, чтобы он покрыл всё её тело. Ведь без него она больше не представляет своей жизни.

Коснулась губами его скулы, запустив пальцы в светлые волосы. Переместилась на щеку, кое как нашла его губы. Она была готова отдать всё, чтобы ощутить его каждой клеточкой своего тела.

Его губы были пересохшие и жестковатые, но ей это так нравилось. В каждом поцелуе она отмечала только повадки Малфоя. Властный поцелуй и легкая дрожь по всему телу от её прикосновений. Она опустила ладони ему на скулы и слегка надавливая, провела ногтями вниз. Улыбнулась сквозь поцелуй, услышав его сбивчивое дыхание.

Она слышала, как он что-то шепчет на французском в её губы. Чувствовала, как он аккуратно, но все же требовательно пытается прижать её к себе ближе. Да, Малфой, я тоже больше не могу. Тебя не было рядом слишком долго.

Она отстранилась рывком. Взглянула на его