Золотое перо первой любви (СИ) - "xMissKapriZx"

Кабинка снова тронулась с места и медленно поплыла вниз. Вики развернулась ко мне, складываясь ладошки на мою шею и заглядывая в глаза. Сейчас она выглядела очень ранимой.

— Я очень скучаю по папе, а это место погрузило меня в воспоминания, которые я уже начала забывать. Спасибо тебе за это. Это лучший день во всех моих жизнях.

Я обнял ее, прижимая к груди, опираясь подбородком на ее макушку.

— И он ещё не закончился.

Внизу Вики снова как подменили, она опять светилась от счастья, бегая от одного аттракциона к другому, иногда даже забывая про меня. Тогда я ждал в сторонке и любовался ей, такой живой, веселой, потрясающей. Постепенно темнело, и в стороне, на площади собралось много людей. Мы тоже решили присоединиться, подходя ближе.

Играла громкая музыка, дети и взрослые водили хороводы, танцевали и скакали. Я устроился на скамейке, наблюдая за беснующейся толпой. Вики крутилась с компанией детей, около семи лет каждому. Они окружили ее, такую веселую, солнечную. Она играла с ними в догонялки, стоило поймать одного, как каждый заливался звонким хохотом.

Я наблюдал за этим и думал. Не соврал ей, когда говорил, что не хочу забывать прошлую жизнь, и сейчас придавался воспоминаниям.

Веррье. Она была совсем другой. Сильная, знающая себе цену, дерзкая. Даже по меркам демонов жестокая. Хоть она и приняла меня, я всегда знал, что любви ко мне не испытывала. Тогда мне это было и не нужно. Достаточно того, что была рядом, и позволяла любить ее.

Я был уверен, что измен с ее стороны не было, но после гибели злые языки стали нашёптывать, что она не была мне верна. Не знаю, правда ли это, да и никогда уже не узнаю. Но боли от мысли о том, что кто-то мог быть с ней, когда наши отношения были в самом пике — не было. Она была слишком свободолюбивой.

Помню как мы ругались из-за того, что ей казалось, будто я пытаюсь ее контролировать. В этих ссорах мы умудрялись разрушить все вокруг. А после вместе зализывали раны.

Я сравнивал сейчас то, каким был тогда, и каким стал сейчас. Возраст и опыт, безусловно, давали о себе знать. Я стал спокойнее, когда закрыл чувства. Абстрагировался от окружающего мира, замкнулся в себе, позволяя эмоциям проявляться лишь на уроках, ведь ученикам сложно было бы воспринимать информацию от полудохлого в душе преподавателя. Но разница в мироощущение тогда и сейчас, поражает даже меня самого. С Веррье я был неуправляемым, таким же дерзким, как она. Во время войны убивал, не дрогнув. Совести и жалости к убитым не было. Вспоминая об этом сейчас, я сожалел о стольких загубленных душах.

И хоть тогда была война, и другого выбора не было, сейчас все изменилось.

Веррье я любил. Первая искренняя любовь, которая на многое закрывала мне глаза. Тогда мне казалось, что я чувствовал себя с ней счастливым. Сейчас, сравнивая свои чувства, я понимал, что это было не так.

Единственной, кто дарил мне истинное счастье, стала Вики. Такая живая, добрая, любящая, она окружила меня своей любовью, даря покой. Рядом с ней я оживал. Проснулись все запрятанные глубоко внутри чувства.

Вспомнилось, как мы разговаривали с ней о баллах распределения в моем кабинете. Тогда я впервые ощутил ту магнетическую силу, что тянула меня к ней. Если б Фенцио не ворвался, уверен, я уже тогда украл бы у неё первый трепетный поцелуй.

Она восхищала меня. Тем, как раскрывалась передо мной с каждым днём. Как становилась уверенне в себе, смелее. Как просыпалась ее демоническая сторона. Поражало и то, что за всеми этими изменениями, она все так же осталась доброй, верной своим принципам, нежной и ласковой. Той, которая всегда готова пожертвовать собой ради близких.

В этих раздумьях я не заметил, как окончательно стемнело, и толпа постепенно начала расходиться. Запыхавшаяся Вики присела рядом со мной на скамейку.

— О чем ты думал? Я чувствовала твою энергию. Ты успел погрустить.

Я обнял ее за плечи, притягивая к себе, вдыхая сладкий аромат пиона.

— Вспоминал прошлое. А потом думал о тебе. — легкий поцелуй коснулся ее макушки. Она широко улыбнулась, поворачиваясь ко мне лицом.

— Поэтому твоя энергия успокоилась. — она не спрашивала, но я все равно кивнул в ответ.

— Пойдём, наш маленький отпуск ещё не закончился.

Мы шли, держась за руки, вспоминая смешные моменты сегодняшнего дня. Думать о школе и о том, что нас там ждёт, категорически не хотелось. Узкая улица была совершенно пустой, фонари давали мягкое желтоватое освещение, создавая иллюзию горящего огня.

Подходя к небольшому деревянному дому, я притормозил, останавливаясь у низкого заборчика и прикрытой калитки. Рука перекинулась на внутреннюю сторону, аккуратно снимая крючок с петельки.

Вики недоуменно переводила взгляд с меня на домик, с яркой голубой крышей. Я улыбнулся, открывая перед ней калитку, и приглашающе протянул руку.

Дом был совсем небольшим, но очень уютным. В гостиной я быстро разжег камин, устраиваясь на диване вместе с Вики. Бутылка специально подготовленного заранее вина. Оно не опьяняло бессмертных, но вкус был приятным.

Мы много разговаривали, ведь я обещал ей вечера рассказов о своей жизни. Период до открытия школы сейчас рассказывать не хотелось, слишком приятный был вечер, потому я делился впечатление о том, как в школе было, когда она только открылась.

О том, как прибыли первые ученики, как проходили первые уроки. Мы так и сидели в обнимку, пока она не начала клевать носом.

Подхватив на руки, я отнёс ее в спальню. Уютное помещение, с огромной кроватью и большим балдахином. Только оказавшись в постели, в Вики словно открылось второе дыхание. Она притянула меня за шею, впиваясь в губы сладким, страстным поцелуем. Ее горячий язык юркнул мне в рот, заставляя дыхание замереть. Ноготки прошлись по задней стороне шеи, вызывая бег мурашек по плечам и спине. Зубы слегка оттянули нижнюю губу, от чего из груди вырвался тихий рокочущий рык.

Она отстранилась, открывая глаза, вглядываясь в мои. Взгляд, покрытый пеленой желания, завораживал.

— Мой. — тихий шёпот пробирался в сердце, в самые потаенные его уголки, разжигая в груди огонь.

— Моя. — я снова впился в ее губы, углубляя поцелуй. Ее руки ласкали мои плечи, царапая через ткань футболки, прижимая к себе, хотя казалось, ближе уже некуда.

Длинные ноги обвились вокруг моих бедер, спина прогнулась, прижимаясь грудью к моей груди, стон будоражил слух. Такая горячая, страстная, желанная, любимая. Бретелька сарафана соскользнула с плеча, открывая больше пространства для поцелуев. Юркие ручки потянулись к краю футболки, задирая ее, срывая, как самую ненужную.

Полушария небольшой груди показались из декольте, так и маня, притягивая, словно магнитом. Мои губы жаждали впиться в розовые соски, прикусить, обвести языком, приласкать, и наслаждаться все более громкими призывными стонами. Я не мог отказать себе в удовольствии подразнить ее, разжигая все больший пожар.

Чувствовать, как она извивается подо мной, стараясь прижаться ближе, почувствовать мой напрягшийся член хотя бы через преграду одежды. Она изнывала от желания, как, в прочем, и я.

Она сводила меня с ума. Никогда ранее я не желал никого с такой силой. Никогда раньше я не терял рассудок от женщины. Сейчас же мне хотелось помахать ручкой своей крыше, что слетела окончательно и безвозвратно.

Одежда летела в разные стороны, мои руки с силой вжимались в нежную фарфоровую кожу, я рычал, словно зверь, терзающий пойманную наконец добычу.

Когда головка члена слегка коснулась ее горячих, истекающих смазкой складок, я чуть не потерял контроль. Дрожь прошлась по всему телу, желание ворваться во влажные тесные глубины затмевало сознание.

— Я хочу тебя. — бессвязный шёпот сорвал все предохранители. Быстрые резкие точки, звуки соприкасающейся плоти, стоны и рычание, заполнили помещение.

Время словно остановилось для нас двоих, существовали только мы и агония страсти и наслаждения. Я чувствовал, как она теснее стала сжимать меня внутри, приближаясь к разрядке, но заканчивать все так быстро я не хотел. Выйдя, я отстранился под разочарованный стон.