В плену нашей тайны (СИ) - Сью Ники

— А он типа тебе нравится? — подал неожиданно голос Вишневский. Мы с Майей как по команде посмотрели на него, а потом переглянулись.

— Ну… — помялась Орлова.

— Из-за него Майя стала красным флагом в глазах Лолиты и ее друзей.

— Понятно, — кивнул Ян то ли нам, то ли самому себе. Он взял стакан с соком и поднес его к губам, планирую сделать глоток.

— И он даже не знает, как тяжело приходится Майе, — с обидой в голосе сказала я. Орлова опять вздохнула, казалось, из нее медленно выкачивали силы.

— Детка, ты серьезно думаешь, что он не знает? — усмехнулся Вишневский, и поставил стакан обратно, так и не сделав глоток.

— Нет, он точно не знает, — вмешалась Майя. Ян положил руки на стол, и наклонился, словно пытался рассмотреть что-то важное в глазах девушки напротив.

— Серый никогда не станет красным, это также очевидно, как и тот факт, что человек вряд ли сможет летать. Ты можешь любить кого угодно, но это не изменит его истинного лица. Если человеку нравится другой человек, даже без интимного подтекста, если он не трусливая птичка, то он никогда не пройдет мимо. А твой друг либо трус, либо ему плевать на тебя, либо он кусок дерьма. Склоняюсь к последнему варианту.

— Дело не в нем! — воскликнула Орлова, сжимая кружку в руках. — Дело во мне. Я… я просто не имею права находиться рядом с кем-то вроде Андрея.

— Почему? — удивился Ян, прожигая глазами Майю.

— Ты разве не видишь? Я… я такая… — она замолчала, опуская голову. Все мы боимся сказать вслух о своих недостатках. Порой, кажется, ты — единственный, кто родился с отклонениями от нормы. И все попытки кончаются неудачами. Я тоже опустила голову, тяжело вздохнув. Мы были похожи с Майей, мы обе отличались от идеального мира. Но рядом со мной всегда был Ян, пусть между нами и полыхала ненависть, однако рядом с демоном я чувствовала себя сильней.

— Очнись, милая, — усмехнулся Вишневский. — Ты абсолютно нормальная, как и моя грешная дурочка. Это может, конечно, не мое дело, но не все ли равно, что думают остальные о тебе? Главное, быть честной по отношению к самой себе. В этом мире нет идеальных людей, понимаешь? Хватит зацикливаться на своей внешности. В конце концов, влюбляешься же не в фигуру, а в состояние, которое испытываешь рядом с другим человеком. Тут, знаешь ли, тонна косметики не поможет.

— Так значит, дело не в моей милой мордашке? — пнула я локтем Яна, улыбаясь. Он прищурился, и щелкнул мне пальцем по носу.

— Эй! — вскрикнула, протирая переносицу.

— Спасибо вам, ребят, — подала голос Орлова. Я перевела взгляд на девушку и заметила, как ее губы расплылись в улыбке, а в глазах загорелся огонек. Это было неожиданно приятно: там, где не смогла я, смог Ян.

Посмотрев на Вишневского, я тоже улыбнулась. Что ж, кажется, не просто так он был негласным лидером в школе. Видимо не только мне, было, комфортно находиться рядом с ним.

Глава 35

Улетали мы поздно ночью, и многие едва не засыпали на железных стульях в зале ожидания. У меня тоже слипались глаза, поэтому нагло прильнув к груди Яна, и обвив его руку, я пользовалась моментом сладкой близости. Вишневский тем временем листал ленту в соцсетях, а потом неожиданно у него на экране всплыл входящий вызов от Карины.

Сердце пропустило ревнивый удар, сжалось и потухло. Мне не хотелось, чтобы они разговаривали, и вообще, пусть бы все девушки забыли номер моего Яна. Но так, конечно, не будет. Демон скинул вызов, а я отодвинулась от него и достала свой сотовый, делая вид, будто тоже занята изучением новостей.

— Ты чего? — спросил Ян. И пускай я не смотрела в его сторону, но физически ощущала, как Вишневский разглядывает меня. Кажется, он улыбался.

— Ничего, — себе под нос прошептала.

— Я думал, ты спишь. Хочешь кофе или поражённое? До вылета тридцать минут, мы успеем.

— Нет, я не голодна, — сухо ответила, продолжая залипать в экран мобильного.

— Ну ладно, тогда я скоро вернусь. Но если будешь клянчить, делиться не буду.

— Хорошо, — кивнула, раздражаясь нахлынувшим чувствам ревности. Надо было спросить прямо про Карину, но я не решилась. В итоге Ян молча встал и пошел к ближайшему кафетерию, оставляя меня один на один со своими мыслями.

Я прикусывала кончик губы, кликая по гаджеду, и, не особо вникая в то, что мелькало перед глазами. В голове каруселью крутились разные мысли, в том числе и страхи, что прекрасная сказка закончится, как только мы вернемся домой. Нет, с одной стороны, я прекрасно понимала, это глупо. Между мной и Яном не было интимной связи, только поцелуи, объятия и сладкие разговоры. По логике вещей, он не добился желаемого и не сбежит, при первой же возможности. Но мне почему-то все равно стало страшно. Кажется, я дорожила этими чувствами больше, чем думала.

Минут через десять вернулся Вишневский. Плюхнулся рядом и протянул мне пакетик, откуда исходил сладкий запах свежей сдобы. Во рту аж потекли слюнки от аромата вишни с творогом, и ванили. Я усмехнулась, но отказываться не стала.

— Как мило, — произнесла, откусывая кусочек.

— Я вообще очень милый, не находишь?

— Никогда не думала, что ты умеешь быть таким… милым, — с грустью произнесла. Мне хотелось, чтобы Ян заметил мое состояние, чтобы развеял страхи. Но демон словно сидел в розовых очках, за которыми не читались женские переживания.

— Видишь, ты потеряла столько времени без меня.

— А ты? — я натянуто улыбнулась.

— А что я? — не понял Вишневский. Однако договорить нам не дали, объявили посадку. Пришлось быстренько собраться, выбросить мусор от булочек и становиться в очередь. Хотя Ян планировал еще посидеть, но психологичка силой подняла нас, буравя строгим взглядом.

В самолете мы нагло уселись с Вишневским вместе, он возле окна, а я по центру. Взялись за руки, переплетая пальцы. Я положила голову ему на плечо, и постаралась не думать о плохом, тем более впереди взлет и посадка, тот еще повод для переживаний. Ян, к счастью, много болтал, отвлекал меня разными историями и смешными шутками. А когда я начала нервничать, он неожиданно наклонился и коснулся моих губ, видимо решил: клин клином вышибает.

Хорошо еще свет выключили в салоне, и никто особо не заметил, как наглые руки Вишневского скользили по моей ноге, поднимаясь выше к бедрам. Внутри разливалось тепло, а внизу живота сладко ныло от сводящей с ума близости. Я тонула в этом поцелуе, перестав осознавать, что нахожусь в воздухе, что вокруг нас люди, а высота между землей и небом увеличивается с каждой секундой в цифрах.

Нет, целовались мы не весь полет, конечно. Только вначале и в конце. В промежутках Ян включал всю свою харизму и умело отвлекал: рассказывал старые истории, и даже вспоминал про наш первый поцелуй и то, как он жутко нервничал до и после.

Это был единственный перелет в моей жизни, который не хотелось заканчивать.

До дома нас разводил водитель от школы на той же машине, на которой и вез в аэропорт. Меня высадили одну из первых, и в тот момент, когда мы расцепляли сплетенные пальцы с Яном, в груди сверкнул непонятный холодок тревоги. Я постаралась отмахнуться от него, решив, что человек за одну ночь не меняется. Тем более Вишневский чмокнул меня в щечку и выдал очаровательную улыбку на прощание. А после даже написал сообщение, с пожеланием сладких снов, и добавил много смайликов в конце. Конечно, я растаяла.

Однако на следующей день — в воскресенье, между нами, с Яном повисла гробовая тишина. Он не написал утром, в обед и даже вечером. Я начала нервничать, опять всякие мысли негативного характера полезли в голову. Хорошо еще папа отвлек: устроил семейный просмотр фильма в гостиной. Правда, смотрели мы втроем, мама задерживалась на работе.

А вот в понедельник утром, когда я приехала на занятия, случилось кое-что странное. Вернее, я стала свидетелем разговора, который мне в корне не понравился. В женский туалет зашла Карина, судя по голосу, и какая-то ее подружка. Сперва они обсуждали прошедшие выходные, и я честно не особо вникала, и даже уже планировала выйти из кабинки, как речь неожиданно зашла за Яна.