50 знаменитых террористов - Илья Вагман

Спустя некоторое время неудачники-экстремисты вытащили из земли провода, а динамит оставили под рельсами, так как техники давали ручательство, что, по меньшей мере, в продолжение двух лет взрыва не последует. А мины могли пригодиться весной для повторной попытки, когда император с семьей будет ехать из Петербурга в Крым на летний отдых.

Под руководством Перовской вечером 19 ноября 1879 года на третьей версте Московско-Курской железной дороги, во время следования в Москву поезда с императорской обслугой (царя там не было) террористы взорвали полотно железной дороги. Один багажный вагон перевернулся вверх колесами и восемь вагонов сошли с рельс. К счастью, никто не пострадал.

Экстремисты под руководством Желябова продолжили охоту на самодержца России и предприняли попытку убить его в Петербурге в феврале 1880 года. Но плотник-революционер взорвал динамит под столовой Зимнего дворца раньше, чем туда зашел Александр II с семьей.

Полиция тоже не сидела сложа руки. 25–30 октября 1880 года в Петербурге прошел первый крупный процесс по делу членов «Народной воли» («Процесс 16-ти»). Их обвиняли в покушении на Александра II. А. А. Квятковского и А. К. Преснякова приговорили к смертной казни, четырех человек – к вечной каторге, остальных – к различным срокам каторги и ссылки.

В ответ на репрессии властей в 1881 году Андрей разработал новый план физического уничтожения монарха, теперь уже в Санкт-Петербурге. Террористы должны были взорвать императорскую карету бомбой, заложенной в подкоп под Малой Садовой улицей, по которой ездил царь. Если он поедет другой дорогой или заряд не сработает, в дело вступят метальщики с ручными бомбами. На случай, если и они не убьют императора, Желябов и Тригони это сделают кинжалами.

На Малой Садовой улице в начале 1881 года народоволец Богданович (Кобозев) арендовал подвал, где устроил сырную лавку. На самом деле из этого помещения шел подкоп к дороге, по которой проезжал Александр II. Однако планы террористов неожиданно были нарушены – вождя народовольцев 27 февраля 1881 года арестовали. Случилось это в меблированных комнатах Лихачева на Невском проспекте, которые находились под контролем царской «охранки». В нарушение элементарных правил конспирации там поселился вызванный Андреем из Одессы Тригони под своей настоящей фамилией, которая была известна полиции. Понятно, что за ним установили наблюдение, как и за Желябовым. Несмотря на замеченную слежку, они встретились вопреки всем правилам конспирации на квартире Тригони. Здесь их взяли «без шума и пыли», хотя террористы имели револьверы. После ареста самых опытных «рыцарей бомбы и кинжала» руководство террористической операцией взяла на себя гражданская жена вождя экстремистов – Софья Перовская.

Когда в полдень 1 марта царь выехал из дворца, в «сырной лавке» все было готово для взрыва. Метальщики с ручными бомбами стояли в условленных местах. Александр II поехал не по Садовой улице, а по набережной Екатерининского канала. Перовская дала сигнал носовым платком, и метальщики Рысаков, Гриневицкий, Емельянов и Михайлов примерно в 100 м друг от друга заняли места у решетки канала.

Во втором часу пополудни раздался взрыв бомбы мещанина Николая Рысакова, чудом не причинивший вреда царю. Через несколько секунд последовал второй – в Александра II метнул роковую бомбу Игнатий Гриневицкий. В тот же день в 3 часа 35 минут император от полученных ран скончался, как и его убийца. Пострадали и невинные люди. Ранеными оказались 11 полицейских (в том числе полковник Дворжицкий) и девять случайных прохожих. Двое взрослых и 14-летний крестьянский мальчик-посыльный, Николай Максимов, умерли от ран спустя несколько часов.

Чудовищный исторический парадокс убийства «императора всея Руси» заключался в том, что он в тот день в своем портфеле вез на обсуждение в Сенат проект первой демократической конституции России. Если бы не фанатики-террористы, возможно, империя пошла бы в развитии по английскому пути.

Схваченный на месте преступления Рысаков на допросах выдал Перовскую и Михайлова, а также конспиративную квартиру. Желябов присоединился к арестованным по собственному желанию. Из тюрьмы он послал прокурору судебной палаты следующее заявление: «Если новый государь, получив скипетр из рук революции, намерен держаться в отношении цареубийц старой системы, было бы вопиющей несправедливостью сохранить жизнь мне, многократно покушавшемуся на жизнь Александра II и не принявшего физического участия в умерщвлении его лишь по глупой случайности. Я требую приобщения себя к делу первого марта и, если нужно, сделаю уличающие меня разоблачения. А. Желябов. Второго марта 1881 года».

26–29 марта того же года состоялся политический процесс, обвинителем на котором выступил заместитель прокурора Петербургской судебной палаты Н. В. Муравьев. Защищали подсудимых Унковский, Халтари, Герке, Герард, Кедрин. Суду Особого присутствия Правительствующего Сената подверглись: тихвинский мещанин Николай Рысаков, 19-ти лет; Андрей Желябов, 30-ти лет; дворянка Софья Перовская, 27-ми лет; крестьянин Смоленской губернии Тимофей Михайлов, 21-го года; Николай Кибальчич, изготовивший бомбы, и мещанка Минской губернии Геся Гельфман, 26-ти лет. На квартире последней происходили встречи террористов, здесь одно время размещался печатный станок для изготовления революционной литературы и газеты, хранились прокламации, взрывчатка и т. п. Подсудимые на суде сами говорили о своем участии в антигосударственной деятельности и ни в какой степени не заботились о смягчении приговора.

На судебном заседании Желябов рассказал: «Отроду мне 30 лет, женат, имею сына; где находится семейство, не знаю; полагаю, у тестя моего Яхненко, в Тираспольском уезде, Херсонской губернии. Вероисповедание христианское, служу для освобождения родины; из родных имею отца, мать, сестер, брата, все они живут в том же Феодосийском уезде. Жил на средства из фонда для освобождения народа. Признаю свою принадлежность к партии «Народная воля» и то, что готовил убийство при покушении взорвать императорский поезд 18 ноября 1879 года. Настоящей квартиры моей в Петербурге, а равно и знакомых назвать не желаю. Проживал под многими именами, называть их считаю неуместным. При моем задержании у меня изъят заряженный револьвер и несколько патронов, а также в запечатанном конверте два листа, написанные шифром, открыть который, понятно, не желаю».

Все обвиняемые были признаны виновными в смерти государя и других лиц, а также в принадлежности к тайному сообществу русской социал-революционной партии, имевшей целью ниспровержение государственного строя в России путем насильственного переворота. Суд приговорил террористов к смертной казни через повешение.