Темная роза - Синтия Хэррод-Иглз

Пол встал на колени и сложил руки в молитве, повторяя знакомые слова «Отче наш», которые успокаивали его душу и зачаровывали ее, как зачаровывает птицу мелодия дудки птицелова, пока она совершенно беспечно не садится на его руку.

Этот год был удачным для Нанетты. Конечно, прошло много времени, прежде чем она смогла забыть случившееся, и еще дольше перед ней стояло несчастное лицо Пола, тревожащее ее в минуты одиночества, но жизнь при дворе была столь весела и разнообразна, а люди, составлявшие кружок, центром которого были она и Анна, так блестящи и остроумны, что это помогло ей справиться с болью. Кроме того, этот кружок скоро расширился, включив в себя самого короля и его неразлучных спутников, графа Саффолка и Хэла Нориса, а когда придворные перестали нервничать и примолкать в присутствии августейшей особы, то даже стали гордиться своей значимостью.

Всем было ясно, что король ухаживает за Анной с гораздо большей страстностью, чем обычно, и Том много раз делился с Нанеттой опасениями, что Анна сама не понимает опасности своего положения. Насколько это позволяла ситуация, Том осмеливался выступать в качестве соперника короля, а король, любивший его почти так же, как Хэла, относился к этому снисходительно. И когда Том пытался спасти Анну, она, в свою очередь, защищала его перед королем, заявляя со свойственной ей прямотой, что она не любит Тома, как и самого короля.

Нанетта проводила много времени с Томом, пока Анна была занята своим венценосным поклонником, и постоянно пыталась успокоить его, говоря, что Анна не собирается становиться любовницей короля. Нанетта временами пеняла ему за то, что он подозревал Анну в корысти, предполагая, что она может отказаться от своих принципов в обмен на материальные блага, которые доступны любовнице короля, и он, устыженный, признавал, что ему следует больше доверять Анне. Тем не менее, все испытывали облегчение, когда король занимался своими делами, а Анна, Джордж, Том, Нанетта, Хэл и Мэдж могли поболтать и посмеяться свободно, петь или музицировать, играть в карты. Выдавались дни, когда Нанетта почти забывала о горе своего дяди и любовника, оставшегося где-то далеко, в Йоркшире.

Весной 1527 года, сразу после того, как Нанетте исполнилось девятнадцать лет, король договорился с кардиналом, что его призовут к церковному суду по обвинению в разврате, заключавшемся в женитьбе на жене брата. Слушания суда должны происходить тайно, но единственным человеком, который не знал о них, была, пожалуй, сама королева. Как и следовало ожидать, короля признали виновным, поэтому папе была послана просьба об объявлении брака незаконным. Разрешение на брак, выданное предыдущим папой, должно было быть аннулировано, так как не в компетенции папы пренебрегать законами Левита.

– Как ты думаешь, папа согласится? – спросила как-то Нанетта Тома, прогуливаясь с ним в Хэмптоне.

– Не сомневаюсь. Папа давал разводы и при наличии более ничтожных поводов – например, сестре короля, королеве Маргарите Шотландской, и его шурину Саффолку. К концу года король будет свободен.

– И тогда... французская принцесса, если кардинал победит, – продолжила Нанетта, – ну что ж, по крайней мере, при ее дворе будет больше развлечений, чем при нынешней королеве. Вероятно, ей придется уйти в монастырь?

– Наверно. И там она будет более счастлива, бедняжка, – согласился Том. – Не понимаю, почему она не избавит короля от этих хлопот и сама не удалится в монастырь – это было бы самое лучшее в ее положении.

– Анна говорит, что французская королева может оказаться вроде Клавдии, а это не очень-то весело.

– За исключением того, – сухо заметил Том, – что пока король будет занят новой женой и заполнением королевской детской, у него будет меньше времени и охоты преследовать Анну.

– И это, конечно, больше бы пришлось тебе по вкусу, милый Том?

– Ты сама это знаешь. Но мне кажется, что и Анна вздохнула бы с облегчением: ведь сколько можно выдумывать все новые изящные причины для отказа королю? Никогда не знаешь, что будет, если ей не удастся придумать очередную шутку, которая рассмешит его.

Нанетта коснулась его руки:

– Не волнуйся. Я стараюсь быть рядом с ней. Я обещала не покидать ее. Мы оба позаботимся о ней.

– Если бы она согласилась выйти за меня, – грустно произнес он, – я предлагал ей развестись и жениться на ней, но она не хочет и слышать об этом.

– Возможно, когда король женится снова и потеряет интерес к ней, Анна передумает. Ты знаешь, она считает, что тебе опасно проявлять к ней повышенный интерес.

– Да, я знаю... о, гляди-ка! Кто это там впереди? – Том указал на бегущего к группе слугу, отчаянно машущего руками, – идем, Нан, узнаем, что случилось.

Остальные члены кружка уже столпились вокруг курьера и оживленно беседовали с ним, а когда к группе подошли Том и Нанетта, то Джордж пересказал им новости:

– Кажется, прибыл курьер из Италии, испанская армия захватила Рим, и папа оказался пленником императора.

Том и Нанетта переглянулись.

– Как это повлияет на дело? – спросила она. Том пожал плечами:

– Никак, я думаю. Вулси любимчик папы, а король – видный член церкви. Он все равно подпишет прошение.

– А, вы думаете о разводе, – сказала Анна, – давайте поговорим о чем-нибудь еще – последние месяцы все разговоры только об этом. Я просто устала от них. Давайте лучше пойдем и посмотрим, не созрела ли земляника!

И они направились на огород, но Анна до него не дошла – по дороге ее перехватил другой слуга, сказавший, что король желает немедленно переговорить с мисс Анной, и, слегка пожав плечами, она послушно последовала за ним. Нанетта встревожилась и осталась на террасе, ожидая возвращения Анны. Однако та так и не появилась. Нанетта встретилась с ней только по дороге в церковь к вечерней молитве.

По ее виду Нанетта сразу поняла, что что-то стряслось, так как Анна была бледна, как снег, а ее глаза странно блестели. Она схватила Нанетту за руку, стиснув ее так крепко, что Нанетта вскрикнула, и отвела в альков.

– Нам нужно поговорить, – прошептала она.

– Что случилось, Анна? Зачем тебя вызывали? У тебя такой странный вид!

– Я говорила с королем, – ответила Анна. Она посмотрела на свою руку, и Нанетта увидела, что у нее на пальце блестит новое золотое кольцо с большим изумрудом, явно очень дорогое. – Это он подарил мне его, – продолжала Анна, – и он снова просил меня стать его любовницей. Конечно, я сказала, что не могу, и пыталась вернуть кольцо. Я говорила ему, что никогда не стану его любовницей, но он выглядел так странно, что я испугалась.

– Ох, Анна, – выдохнула Нанетта, беря подругу за руку.