Забудь мое имя! - Анна Гринь

— Сейчас принесу! — засуетилась девушка и выбежала из комнаты, оставив меня наедине с подносом.

— Эх! Война войной, а обед по расписанию, — прокряхтела я, подтягивая себя поближе к тепленькому, вкусненькому и сытенькому, стараясь не думать о местном феномене полураспада стульев.

О прошедшей ночи пыталась не думать тоже, а то в голове сразу начинал матерно вопить внутренний голос. Сложнее всего оказалось решить, натворила ли я непоправимых глупостей или все сделала правильно. Сказанное Бесу эхом отзывалось в ушах, так же как и его довольно прохладная реакция. Может все так и надо?

Не то чтобы я боялась ошибиться, но в любом случае хочется не вляпаться еще больше. Мне хватает проблем и сейчас. Дополнительных не требуется. Мало ли как все дальше будет.

Еще бы понять, что я чувствую к Бесу. Это вообще сложнее всего! На Празднике ощущала что‑то, близкое к безумной и мгновенной влюбленности… А сейчас? Куда делось то странное чувство волшебства и сказки? Может я все себе придумала? Ведь не может он ко мне что‑то испытывать! Мы вообще разные. И я не та красавица, что подошла бы ему.

— Тогда зачем он заставляет тебя сомневаться? — спросила сама у себя, размешивая в пшеничной каше кусочки каких‑то сушеных фруктов. — Почему, слушая его, глядя в его синие глаза, тебе кажется, что Бес говорит искренне? Не обманывай себя, мартыха! Такого быть не может. Не бывает сказок про красавца, влюбившегося в девчонку, вроде нас с тобой. Это Золушке несказанно повезло. И то… исключительно по протекции доброй тети Феи. У нас такой нет! И даже красивые глазки и рыжие космы не делают нас мечтой и совершенством. А значит, закатали губу обратно, пришили пуговку и застегнули, чтобы оная часть тела не самовольничала при виде одной особи мужского полу иностранной и иномирной национальности.

Еще нужно уговорить сердце не биться чаще, а мозг — не отключаться в самый ответственный момент, с показом пошлых картинок, вместо приличных и умных мыслей.

А еще успокоиться и не волноваться перед встречей с графом. Даже наедине с Бестелионом я так не трусила, как сейчас.

— Есть ли у меня план, есть ли у меня план? — спросила я себя. — Есть у меня план!

План действий подсказал тот же самый демон, но думать сейчас нужно не о нем. Бес прав! Все эти люди уверены, что я умею колдовать. Может и умею, после стула в голове роятся сомнения! Вне замка все старались держаться от меня подальше, но не внутри здания. Из‑за серебристых кленов граф и его подданные уверены, что я не представляю для них угрозу. Даже одурачить пытались…

Дорисовав в намеченном плане пару штрихов, я гаденько захихикала.

— Вы хочете песен? Их есть у меня!

Вернулась служанка со стопкой моей выстиранной и выутюженной одежды. Быстренько одевшись и сложив в сумку то, что не пострадало от вчерашнего дождя, велела проводить меня к графу. По коридорам мы прошествовали безмолвной процессией. Я на ходу натягивала на лицо самое серьезное выражение.

У одной из запертых дверей дорогу нам перегородил вчерашний соблазнитель–неудачник. Сегодня Теор выглядел куда хуже, чем за ужином. Я бы даже сказала, что мужчина как‑то в одночасье постарел. Или мне кажется, или вчера меня пытался охмурить мой прадедушка!

— К Его милости, Авессаломию Алекторисскому, сейчас нельзя! — заявил Теор, попытавшись оттереть меня в сторону. Служанка тихо ойкнула и моментально сбежала.

— Вчера вы были куда учтивее! — заметила я. — И, кажется, моложе!

Теор попытался прожечь меня взглядом, но у него ничего не вышло. Будь на моем месте какая‑нибудь другая девчонка, то та бы давно уже билась в предсмертных судорогах. Но после устных зачетов по психологии я получила противопожарную закалку, и мне не светит даже тепловой удар.

— С дороги ушел! — рявкнула я ему.

И не важно, что со стороны сцена похожа больше на то, что мелкая болонка пытается рычать на волкодава! Окончательно расхрабрившись, сцапала Теора за жилетку и прошипела:

— Я по–хорошему прошу!

Мужик взвыл и отпрянул в сторону, в ужасе глядя на мою руку. Не понимая, что случилось, я и сама посмотрела на свою конечность, после чего чуть не заорала громче Теора. Моя родная и аккуратная левая лапка блистала потемневшей кожей с мелкими чешуйками на костяшках и возле… когтей, в которых я сжимала кусок жилетки инкуба.

— М… миленько, — прошептала я.

«Похоже, спектакль удастся на все двести процентов, — отрешенно подумала, открывая дверь кабинета графа. — Зрители останутся довольны!»

А вслух же сказала:

— Здравствуйте, милорд граф. Хорошо устроились, заведя себе такого секретаря!

Авессаломий поднял на меня взгляд и хрипло недовольно спросил:

— Что вам нужно?

— Ну как же, господин граф! — воскликнула я, пряча руку за спину и усаживаясь напротив Авессаломия в неудобное кресло. — Жалоба на вас имеется! О порче государственного имущества.

— А вам какое до этого дело? — зло выплюнул слова толстячек через стол. — И с чего вы решили, что я буду перед вами отчитываться? Если удалось запугать моих людей, то это не значит, что я вас боюсь. Эти стены защищены от магии. Да и… не уверен, что вы что‑то умеете, хоть и раскусили уловку Теора.

— А вы стали храбрее со вчерашнего дня, граф, — промолвила я, закидывая ногу на ногу и многообещающе улыбаясь. — Но… Вы бы, граф, поостереглись мне хамить.

И картинно погрозила Авессаломию пальцем с острым когтем. Увидев мою черную звериную руку, граф ойкнул и откинулся назад.

— Кто вы? — прохрипел он. — В этом доме ни у кого не получится колдовать!

— Откуда вы знаете? Говорят же, что магов в этих землях давно не видели… — рассеянно отозвалась я, рассматривая ладонь, на которой чернота начала растворяться, растекаясь знакомым рисунком веточек и листиков от запястья к локтю.

Заметив это изменение, граф побелел лицом и попытался вскочить. Пресекая попытку спастись бегством, я негромко фыркнула.

— Куда вы собрались?! Неужели думаете, там вас не достану?

Граф вжался в кресло, стараясь на меня не смотреть.

— Так что, будем признаваться или как? — жестко уточнила я, поднявшись и принявшись вышагивать по кабинету, заложив руки за спину.

— В чем? — проныл граф.

Я, всерьез разозлившись, метнула в Авессаломия грозный взгляд. Граф дернулся, когда висевшая за его спиной картина свалилась на пол, и истошно заверещал:

— Да! Каюсь! Я!..

Пару секунд приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Совпадение или это я свалила картину?

К моменту, когда немного очнулась, граф уже вовсю завывал что‑то неразборчивое.

— Стоп! — гаркнула я басом. — Сначала и по порядку. И начните с того, кого же вы так боитесь?