Прикасаемый - Джус Аккардо

Как и ожидалось, когда я появилась на кухне, его уже не было на своем привычном месте, но он всё еще находился дома.

Нехорошо.

Отец пересек комнату, его телефон был зажат подбородком, и сам он записывал что-то на листке бумаги. Что бы он там ни писал, это было важно. Я знала, когда у него такое лицо. Так он выглядел, когда что-то было не так с его клиентами.

Я навела себе миску хлопьев, пытаясь подслушать беседу. Это оказалось невозможно, потому что со стороны отца слов практически не было. Он бормотал простые, скудные ответы человеку на том конце провода, типа «да», «конечно», «нет» и «абсолютно». Ничего из того, что могло бы дать мне подсказку относительно его собеседника или темы разговора. Он обычно покидал дом в восемь, без опозданий, так что происходило что-то значительное. В этот момент слушать чей-то лай было более полезно, чем превращения.

Минут через пятнадцать он присоединился ко мне за столом, сотового заметно не было.

— Удивительно видеть тебя еще дома, — сказала я, набив рот хлопьями. На этот раз мысль о кофе угрожал вывернуть мой желудок. — Взял выходной? — Это была шутка. Отец никогда не берет выходные.

— Я был на телефоне с Марком все утро.

— В самом деле? — я положила ложку.

— Когда ты в последний раз разговаривала с Брендом?

Необычная для июня влажность исчезла, оставляя место подползающему ледяному холоду. Я сглотнула ком хлопьев, вкус которых внезапно стал напоминать картон, и сделала все, чтобы не подавиться.

— Я пыталась дозвониться до него весь вчерашний день. Он занимался чем-то, поэтому забил на меня.

— Он ушёл.

— Ушёл?

Папа запнулся и отвернулся. Если он не мог и не смотрел меня в глаза, значит, дело плохо.

— Что значит «ушел»? — наседала я.

— Он мёртв.

Я уронила ложку. Та плюхнулась вниз, разбрызгивая капли молока и хлопья за края чашки. Ледяной воздух казался разбавленным. Легким не хватало кислорода. Или, может быть, воздуха было достаточно. Возможно, я прекратила дышать. Пальцы ухватили край стала для поддержки, потому что пол внезапно начал двигаться, как аттракцион на местной ярмарке. Тошнит. Меня сейчас вырвет.

Отец продолжал говорить, невзирая на мое состояние.

— Полиция думает, это, должно быть, связано с историей, над которой работает Марк. Они обнаружили его тело на дороге за машиной Кайрин сегодня утром.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, по крайней мере, я думала, что открыла, но ничего не произошло. Второй раз за последние двадцать четыре часа я забыла, как говорить.

Поморщившись, папа встал из-за стола. Его губы двигались. Что-то про одежду Бренда и его кровь. Я не могла его расслышать. Точнее, я не вслушивалась. Я неопределенно осознавала, что он взял свои ключи и закрыл за собой дверь по пути в гараж. Мой мозг только наполовину регистрировал рев двигателя и металлический стук гаражных ворот, когда они открылись и закрылись. Спустя не более двадцати секунд я вскочила со стула, натянула черную толстовку и выбежала за дверь.

Некоторое время я бежала вслепую через лес. Было влажно и дождливо, волосы впивались в лицо. Автопилот отключился, но у меня не заняло много времени понять, куда я направляюсь.

К Бренду.

Бренд жил по соседству всю мою жизнь. Правда, соседство было разделено четырьмя акрами плотного леса, но все же он никогда не был далеко. Я смогла заметить мерцающие синие и красные огни, даже не пересекая границу леса. Люди, полиция, соседи, проезжающие автомобили скопились перед домом. Дядя Марк был тих. Он наблюдал за дверью, пока тетя Кайрин безучастно смотрела на улицу, где двое мужчин загружали большой, длинный, черный мешок в скорую. Я представляла в этом мешке мусор, песок, даже камни, но только не своего кузена.

С самым душераздирающим криком, который я когда-либо слышала, дядя Марк сделал выпад вперед и бросился к каталке.

— Мне нужно увидеть его. Мой мальчик. Это я виноват!

Я больше ни минуты не могла смотреть на это.

Я отправилась назад через лес и спустя некоторое время обнаружила себя на дороге. У меня был миллион знакомых, которым я могла позвонить. Своим друзьям. Друзьям Бренда. Но только один понял бы, что происходит. Только один не предал бы меня, если бы я рассказала ему свои мысли по поводу того, что произошло с моим двоюродным братом.

Я завернула за угол по направлению к Руди.

Открыв заднюю дверь, я проскользнула внутрь. Я насквозь промокла, и при каждом шаге кроссовки хлюпали. Мое лицо было мокрым, может, это были слезы, или, может, дождь, и понятно, глаза покраснели и опухли. Без сомнений, я плакала, когда вошла в главный зал. Вся окружающая болтовня замерла.

Томми, проницательный, как обычно, увидел меня первым. Он помчался ко мне.

— Дэз, детка, ты в порядке?

У меня не было шанса ответить. Алекс оттолкнул Томми в сторону и затащил меня в заднюю комнату прежде, чем я смогла моргнуть.

— Что случилось? Что не так? — Он убрал мокрую прядь волос с моего лица. — Ты ранена?

Я открыла было рот, чтобы сказать, но единственной вещью, которая вырвалась из меня, это долгие, затяжные рыдания. У него в руках были ключи, и он вывел нас из двери прежде, чем я поняла, что произошло, и это было хорошо. Мой мозг официально перестал работать.

Час спустя я, наконец, успокоилась достаточно, чтобы говорить. И думать. Я рассказала Алексу все, включая тот факт, что я предполагала, что мой отец был как-то причастен к смерти Бренда. Алекс не был удивлен.

— Он копал информацию, — прошептала я. Горло воспалилось, глаза горели, и исчезающая уже головная боль от имитаций вернулась с новой силой. — Искал всякую дрянь на Деназен. Я говорила ему прекратить, но на самом деле, я была причиной, по которой он это начал. Я просила его найти что-нибудь, чтобы я смогла узнать больше. Нужно было понять, что он зайдет слишком далеко. Я его убила.

Я помнила слова отца о том, что думала полиция. Связь с историей, над которой работал дядя Марк. Он действительно собирался позволить собственному брату возложить на себя ответственность за смерть сына? Я не понимала, почему это меня удивляет. Это была лишь еще одна метка на ремне бессердечия, который был моим отцом.

Алекс был передо мной в тот же момент.

— Ты не имела к этому никакого отношения. Ты поняла меня? Это все Кросс.

Я уставилась на него.

— Бренд был его племянником. Сыном его брата. Как он мог…

— Вот такие люди в Деназене. Семья для них ничего не значит. Нам нужно сделать это сейчас.

— Сделать что?

— Ввести меня в игру. Ни за что ты вернешься туда одна.