Искатель. 1982. Выпуск №5 - Юрий Пересунько

«Темнит, голубчик, ишь ты, «в одно местечко»… Сейчас тебе будет одно местечко, не обрадуешься».

Эдуард, конечно, знал Садовое кольцо как свои пять пальцев. «Если до Колхозной не скажет повернуть, так прямо во двор двадцать второго отделения и въедем…»

Он уже представил себе Борьку в полумаске, «нос прямой, расширенный книзу, зубы ровные, белые», оскалился и подступает к девице. А девушка тоненькая, худенькая, ну вылитая Дездемона, что-то лепечет, умоляя. Но Борька…

— Молодец, быстро едем, — сказал Борька. — А то я в самом деле опаздываю…

— Не опоздаешь, — пообещал Эдик, представляя себя в милицейской форме.

…И когда Борька, протянув свои дерзкие лапы, стал срывать с девушки водолазку, он, Эдик, не спеша вошел в комнату и, спокойно усмехаясь, облокотился о комод — в руке тяжеленный пистолет армейского образца — ну точь-в-точь тот майор из телевизионной серии, то ли Лялин, то ли Танин…

— За Колхозной — первый направо, — сказал Борька.

Но Эдик повернул раньше.

— Эй, ты куда?! — завопил родственник. — Я же сказал — за Колхозной!

— Сиди и не рыпайся! — процедил Баранчук, поворачивая к уже близкой милиции.

— Останови! — взвизгнул Борька. — Останови, говорю! Куда ты меня везешь?

— Сейчас узнаешь. — И Баранчук затормозил прямо у входа.

Он ловко выскочил из машины, на ходу ухватив монтировку, и тут же оказался по ту сторону «Волги». Борька сидел весь белый и перепуганный. Эдик рванул дверцу.

— А ну вылезай!

— Ты что, с ума сошел?! — прошипел Борька.

— Вылезай, кому говорю. — Баранчук левой рукой ухватил воротник замшевой куртки, а правой сунул под нос ее обладателю тяжелую монтировку. Борька отшатнулся, и воротник треснул по шву.

— Ты что же, гад, делаешь?! — с холодной яростью изумился он и попытался ткнуть Баранчука ногой, не вылезая из машины. Но Эдик был начеку. Он успел схватить брата за ногу и наконец выдернул его из машины на свет божий. Борька больно стукнулся задницей об асфальт и больше сопротивления не оказывал, а лишь постанывал, яростно сверкая глазами.

Эдуард втащил его в дежурную комнату, приткнул к стене и громко заявил:

— Арестуйте его! А заодно обыщите, у него может быть оружие.

— А кто это? — спросил дежурный капитан.

— Как кто?! — удивился Эдик. — Мой двоюродный брат.

— Ну, этого для ареста маловато, — миролюбиво улыбнулся дежурный.

— Да вы что, товарищ капитан! Вы же его разыскиваете, у нас его портрет в парке висит.

Капитан посерьезнел, стрельнул глазами в сержанта.

— Обыщи, Платонов.

Оружия при Борьке не оказалось, документов тоже. Зато сержант извлек из заднего кармана брюк пачку валюты — какой, Эдик не разглядел.

— Н-да… — сказал капитан.

Борька криво усмехался.

— Да я за границу еду, товарищ капитан. С группой…

Эдик Борьку прервал:

— Какой он теперь тебе товарищ? Ты ему «гражданин капитан» говори…

Дежурный поморщился.

— Рано. До суда рано. Платонов, уведи пока.

Когда все было оформлено, капитан от души пожал Эдику руку и записал ему на бумажке телефон.

— Позвони попозже с линии, водитель. Может, еще понадобишься сегодня. А так молодец. В парк сообщим, какого парня воспитали. Молодец!

Эдик вышел на улицу, закурил. Нет, он не чувствовал угрызений совести, хотя все-таки какой-то осадок был: как-никак родственник…

День близился к вечеру, начинался час «пик», и Баранчук, наверстывая упущенное, включился в работу. Он колесил по городу с пассажирами, а мысли его нет-нет да возвращались в одну точку: что такого мог натворить Борька? Видимо, что-то серьезное, раз милиция обратилась за помощью к таксистам, зря такой розыск не объявят.

Когда работа схлынула, на одной из стоянок уже перед самым концом смены Эдик решил маленько передохнуть и покалякать с ребятами. Он уже вышел из машины и, подходя к ребятам, услышал обычное «Везу я сегодня одного «пиджака», как вдруг вспомнил, что так и не взял ни одного заказа.

«Опять нехорошо, поди им потом доказывай, что был занят героизмом, — подумал Эдик. — А пассажир всегда прав, ему ехать надо, будьте любезны подать в течение часа».

Он вызвал со стоянки диспетчерскую и назвал свой номер, втайне надеясь, что все заказы в городе выполнены. Оказалось, что нет. А поскольку у Эдика знакомых среди диспетчеров не было и в элитарный круг водителей он не входил, то и заказ он получил не ах какой: кому-то приспичило на ночь глядя ехать на дачу. Туда, конечно, хорошо, но обратно «конем».

Когда Эдик подал машину к массивному дому в одном из арбатских переулков, оказалось, что клиент уже расхаживает вдоль тротуара и нервно курит.

— Что же так долго, товарищ водитель? — раздраженно спросил он.

— Я приехал на пять минут раньше, — возразил Баранчук.

— Ну хорошо, хорошо, поезжайте, только быстрей, прошу вас, я заплачу… — И он назвал адрес — дачный поселок у черта на куличках.

Эдик погнал, это было и в его интересах — смена почти закончилась. Пассажир всю дорогу курил, а к тому времени, когда выехали за город, весь извертелся, то закрывая окно, то открывая ветровичок. Они выехали за кольцевую.

— Нельзя ли еще быстрей?

Эдик прижал. Он не задавал вопросов, уже по своему недолгому опыту зная, что извержение начнется само. Так оно и случилось: не доезжая километра три до места, клиент повернулся к нему и заискивающе заговорил:

— Вы только поймите меня правильно… Как мужчина с мужчиной. Я, конечно, заплачу… вы, наверно, тоже женаты… Господи, что я говорю?! Слушай, парень, мы сейчас едем ко мне на дачу, а там моя жена… Словом, у нее кто-то есть…

Игра становилась интересной.

— А я здесь при чем? — спросил Эдуард, который, в сущности, не был поклонником домостроя, но к супружеской неверности относился резко отрицательно.

— Надо как-то войти в дом, чтобы он… ну то есть тот… чтобы они не успели одеться и убежать…

— Я постучу и скажу: телеграмма, — предложил Баранчук. Роль частного детектива сегодня просто улыбалась ему.

— Гениально! — прошептал мужчина. — Просто, но гениально!

Он достал какую-то купюру, положил в ящик между сиденьями.

— Вот деньги, тут хватит, лучше нам рассчитаться сразу… — по-прежнему заговорщицким шепотом оттарабанил пассажир.

«А чего он боится? — подумал Эдик. — Что любовник убьет его и он не успеет со мной рассчитаться?» Теплая волна сочувствия и нежности к этому благородному и обманутому человеку захлестнула Эдика. И он уже представил себя высоким стройным голубоглазым блондином (все верно, кроме того, что он был брюнет) в крылатке и цилиндре, с пистолетом «лепажа» в руке у дверей шикарного особняка с колоннами. За ним понуро стоит ее муж. Они входят в особняк, минуют анфиладу комнат и распахивают дверь в спальню. «Полиция нравов!» — говорит между прочим Эдик. Любовник в ужасе отшатывается к стене, а она, в пеньюаре, легкая, воздушная и прекрасная, в облаке пушистых волос, бросается Эдику на шею и жарко шепчет: «Спасите, мсье, они оба изверги…»