История усталости от Средневековья до наших дней - Жорж Вигарелло

метров в минуту. За ширину шага принимается 80 сантиметров; таким образом, пешеход делает 125 шагов в минуту и 7500 шагов в час. Он может ходить так в течение восьми с половиной часов каждый день и продолжать как угодно долго без вреда для здоровья и не выбиваясь из сил. Следовательно, в среднем пешеход может пройти 51 километр в день без потери сил958.

Рекомендаций по поводу того, как вывести средние значения, сгладить различия и облегчить сравнения, сразу становится больше. Это важнейшее рационализаторское предприятие, касающееся всех сельских жителей, уточняющее, «сколько навоза может разгрузить один человек за десять часов работы», сколько «посеять пшеницы», какую часть луга «скосить», сколько «пересадить» репы, сколько «снопов погрузить на телегу», «уложить в амбаре»; когда «луга находятся далеко», время следует пересматривать959. Зато при определении границ возможного всегда побеждает эмпирический подход, «чувство» или «суждение»; в данном случае все приблизительно, а не рассчитано точно:

Только опытным путем можно определить объем работы, которую можно совершать ежедневно, а также время, за которое наступает усталость, в зависимости от вида работы960.

Разумеется, невозможно игнорировать выгоду, приносимую «промышленной механикой» 1820–1830‐х годов. Она заставляет забыть рассуждения Кулона об индивидуальных действиях или предложения энциклопедистов о внимательном и кропотливом описании искусств961. Каждая сила имеет целью экономию, каждый совет – эффективность. Очередной пример этого можно найти в написанном в 1822 году трактате Жерара-Жозефа Кристиана: «При прочих равных человек может дольше выполнять работу и меньше уставать, если будет работать регулярно, с одинаковыми усилиями и скоростью»962. Появляются указания не использовать одновременно «всю телесную мускулатуру», «постепенно» наращивать мощь и ловкость, «почаще устраивать в работе перерывы, чтобы восстановить силы»963. Главная идея автора – не следует совершать лишних движений, это способствует выносливости. Усталость тем временем никуда не исчезла, она скорее субъективна, нежели объективна. Существует устоявшееся мнение, основанное на практике и обычаях: «Работа, выполнения которой можно требовать от каждого живого существа, количество пауз и продолжительность отдыха и так далее – все это может быть определено лишь на основе длительного опыта»964.

Иными словами, механика заняла более прочные позиции, тогда как физиология остается приблизительной, а не точной.

Изобретение энергии

Во второй трети XIX века механики мало-помалу стали обращать внимание на физиологию: возник интерес к «мотору», к источнику сил, а не только к движениям и жестам. Исследования направляются на малоизученные области, которыми не занимался Кулон, интересовавшийся только наблюдаемыми результатами965. Снова вернулись к исследованиям Лавуазье, в течение долгого времени остававшимся в тени из‐за того, что требовали сложных измерений и аппаратуры, продолжили и углубили их. Все соглашались с тем, что «дыхание – это важнейшая функция животного организма»966. Оно производит тепло, обеспечивает возможность работать, снабжает мускулатуру «огнем», позволяет совершать усилия. В 1843 году Габриель Андраль и Жюль Гаварре, измерявшие вдох и выдох при помощи приборов с трубками и клапанами, сравнили количество потребляемого кислорода и выдыхаемого углекислого газа разными людьми, отметили ритм дыхания, состав, скорость и сделали вывод: «Количество углекислого газа, выходящего из легких, тем больше, чем крепче конституция человека и чем более развита его мускулатура»967. Также они констатировали его сокращение у людей в возрасте «начиная от пятидесяти лет» и «по мере старения человека»968, тогда как «лучшие» умеют эффективнее сжигать абсорбированный кислород и, следовательно, полнее его использовать. В 1849 году Виктор Реньо и Жюль де Резе установили, что животные по-разному потребляют кислород – в зависимости от вида, массы тела, возраста и активности, – и пришли к тем же заключениям969. В 1850‐х годах исследования продолжил Гюстав Гирн – он проводил эксперименты непосредственно в процессе работы испытуемого: вдыхаемый и выдыхаемый воздух соотносился с механическим результатом конкретного «производителя». Подробнее он остановился на различиях, признанных многое объясняющими. Механик из Кольмара сравнивает собственное дыхание с дыханием закаленной трудом юной девицы. Так на первый план выходит образ «сжигателя кислорода», измеряются также малейшая усталость при одышке и газообмен:

В состоянии покоя я делаю примерно восемнадцать вдохов в минуту, а девушка – едва ли двенадцать; в моем случае при каждом вдохе в легкие входит около одного литра воздуха, в ее же легкие проникает лишь половина этого количества. Следовательно, поглощающая способность ее легких гораздо более мощная, чем у меня. Таким образом, 350 литров воздуха, проходившего через ее легкие за час, были больше насыщены углекислотой, чем 700 литров, проходившие через мои легкие970.

Сравнение продолжает подъем на гору. Шагая, Гирн потребляет «кислорода в четыре раза больше», чем в состоянии покоя, и «значительная его часть» связана не с работой, а с пустой тратой калорий, с бесполезными движениями, чрезмерными рефлексами и разнообразными жестами. В случае с девушкой картина обратная: тепла выделяется мало, работы производится много. Отсюда – доселе неслыханное вынужденное различие между кислородом «эффективным», сжигание которого порождает действие, и кислородом, расходующимся на пот или повышение температуры тела, – сжигание этого кислорода мешает действию. Первый, становясь «позитивным» износом, поглощается легкими, второй изливается вовне, становясь бесполезным «кипением». В этом различие между «исчезнувшим теплом и теплом произведенным»971. Одно превращается в «полезную» силу, активизирующую мотор, второе – в «бесполезное» нагревание, замедляющее действие мотора. Мы видим здесь также отличия от наблюдений Лавуазье, касающихся увеличения потребления кислорода при совершении работы. Различия между двумя типами расходования кислорода связаны с их ролью и действиями: «Разные индивиды больше всего отличаются друг от друга именно чрезмерным объемом бесполезного тепла»972. В 1820–1840‐х годах это различие было подтверждено новыми теориями Сади Карно и Джеймса Джоуля о механическом эквиваленте теплоты, которые применялись в паровых машинах – механизмах, «которые постоянно у нас перед глазами и которые ввели в нашу повседневную жизнь работу, совершаемую теплом»973. Наиболее эффективные из них уменьшают потери и тепловое излучение из труб, из поврежденных мест, из плохо контролируемых стыков и способствуют превращению в работу наибольшего количества теплоты. Одновременно с экспериментами с «человеческим мотором» в 1858 году Гюстав Гирн начинает опыты с тяжелой аппаратурой: человека помещают в «герметично закрытую комнатку», стены которой обиты «сосновыми досками и законопачены»; измеряется температура, дыхание, обмен веществ; человек крутит «лопастное колесо» и «эскалатор», и его работа измеряется974. Делаются более глубокие выводы: при затрудненном дыхании, беспорядочных движениях и повышающемся потоотделении возрастающее потребление кислорода может быть кажущимся, а «работа» может сокращаться. При нехватке кислорода появляется усталость: