Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Екатерина Богданова

— Правильно, милая. Борись, — одобрительно сказал советник, продолжая отступать по мере моего приближения к нему.

— Мне нужно бороться только с вами, — произнесла, сплевывая кровь.

— Твой враг находится в твоей же голове. Выжги его! — приказал Карай.

Я же совершила отчаянный рывок и врезалась в мужчину, обхватив его руками за шею и запуская губительные щупальца своего дара в его магическую сущность.

Кажется, я услышала звериный вой, но обдумать это не успела. Маг, из последних сил держась на ногах, схватил меня за волосы на затылке и прильнул к моим губам в исступленном, полном отчаяния поцелуе.

Руки ослабли и опустились безвольными плетьми, а он все целовал и целовал меня, разделяя со мной вкус крови, струйками вытекающей из моего носа. Я словно увидела со стороны, как где-то в глубине моей головы вспыхнул в последний раз и погас огонек магического влияния. И ничего не осталось, кроме наших губ, уставших от борьбы тел и маленького мирка, в котором я помнила прикосновение этих губ, рук, его голос, шепчущий нежные слова.

Я не вспомнила ночь на поляне с волшебной травой, а пережила ее заново. И это будет одним из лучших воспоминаний в моей жизни.

Карай уснул, крепко обнимая меня даже во сне, а я тем временем старалась навести порядок в мыслях. Стремительно вернувшаяся память внесла сумятицу, путая то, что произошло до закрытия двери в мир доминантов и после. Я помнила краткие мгновения просветления в первые дни после происшествия в долине. Видимо, меня перенесли в поселение близ источника магии жизни, чтобы живительные силы земли способствовали восстановлению, потому что обстановка, в которой я выныривала из липкого бреда, была знакома по часам, проведенным у постели больной Раниярсы. Если мои выводы верны, то я каким-то образом смогла отрезать доминантам путь в наш мир, вписав тем самым свой поступок в древнее пророчество. Однако окончательно проход закрыт не был, и источник туманной магии остался, иначе Карай и остальные маги лишились бы большей части своих сил. Советник же смог перенести меня в убежище своей матери даже после того, как я уничтожила часть его тумана.

Из того, что поведала мне Лелиан, следовало, что доминанты каким-то образом блокировали другие виды магии. Теперь же, когда они больше не властны над нами, по всему миру расцветут разнообразные источники сродни тому, который открыли проклятые в дальней провинции, чтобы отвлечь императора от Туманной долины и исцелить Раниярсу. И они ее действительно исцелили! Рани ждет ребенка, и я так рада за нее.

Но вместе с хорошими воспоминаниями вернулись и плохие. Подруги по пансиону все еще томятся в стенах ставшего военным заведения, Немия наверняка не отказалась от своих планов любой ценой захватить власть в Возрении, а я по-прежнему являюсь ее марионеткой. По крайней мере, она так думает. И это было, пожалуй, не плохой, а хорошей новостью. Все печати были сняты, у меня появилась способность разрушать любую магию, а королева-мать об этом ничего не знает!

За месяц, проведенный за пеленой забытья, я совершенно потеряла связь с реальными проблемами и даже не знала, какова обстановка в Возрении, что успела предпринять королева-мать и как обстоят дела с магией. Ведь мне каким-то непостижимым образом удалось закрыть щель между мирами. Туманный источник истончился до нескольких струек тумана, которые тут же развеивались по империи и впитывались привыкшими к неиссякаемым запасам магами.

Будить Карая было жестоко, я и так чуть не погубила Туманчика, но у меня накопилось столько вопросов, что ждать дальше было настоящей пыткой.

Советник проснулся только после третьей попытки разбудить его. Видимо, здесь он чувствовал себя в полной безопасности и позволил себе полностью расслабиться. Мне пришлось пойти на хитрость и начать целовать его, так как обычные способы не возымели эффекта. Поцелуи же быстро заставили мужчину отказаться от лишних минут сна. А вот мое сопротивление, когда он окончательно проснулся, Караю совсем не понравилось.

— Ты просто издеваешься или практикуешься в искусстве пыток? — поинтересовался он, нависая надо мной.

— Мне нужно поговорить с тобой, — ответила я, удерживая его на расстоянии.

— Самые страшные слова, которые только может услышать мужчина, находясь в постели с женщиной, — шутливо ужаснулся маг. — Так уж и быть, ради тебя я готов вынести и это. Говори.

— Что я пропустила за последний месяц? Как обстоят дела в Возрении? — начала перечислять интересующие меня вопросы. — И расскажи мне про другие виды магии. Теперь уже даже не пора, а немного поздновато!

— Так, давай сбавим обороты, — попросил Карай, откидываясь на подушку. — За последний месяц ты не пропустила ничего радостного, можешь мне поверить. В Возрении уже несколько недель бушует эпидемия, она косит в основном дворянство. Причем болезнь оказалась весьма прихотливой и выбирает самых знатных. Костяк власти теперь больше походит на прогнившую деревяшку, испещренную большими и не очень брешами. Король Возрен тоже не избежал этой избирательной напасти и слег несколько дней назад. Сыновей у него значительно поубавилось. И всем этим бедламом правит, как и всегда, энергичная, жизнерадостная мерзавка Немия. Заблокировав расщелину между мирами, ты основательно подпортила ее планы, но она и не думает сдаваться. И раз уж ты все вспомнила, я просто обязан сказать… что у тебя невероятно красивые глаза.

— Обычные у меня глаза. С магией что? — отмахнулась я.

— А ты вспомни, какими они были всю твою жизнь и какими стали в последнее время, — усмехнулся советник.

Раньше я не задумывалась об этом, сейчас же действительно сообразила, что мои светло-серые, блеклые глаза стали насыщенно-синими!

— И что это означает? — Я рассматривала себя, стоя у зеркала и закутавшись в покрывало.

— Лишь то, что ты выжгла в себе весь туман, — закинув руки за голову и откинувшись спиной на подушку, произнес маг, блуждая взглядом по моему едва прикрытому скомканным покрывалом телу.

— И это плохо? Или хорошо? — Я, похоже, совсем запуталась.

— Это совершенно ничего не меняет, — пожал плечами Карай. — Разве что наши дети теперь будут иметь шанс не только унаследовать мою магию, но и получить другой природный дар.

— А у нас будут дети? — осведомилась я. Почему-то сейчас я не могла строить планы на будущее. Настоящее страшило и заботило меня куда больше.

— Обязательно будут, но не сейчас, — заверил меня советник.

— Так что с магией? — повторила я уже набивший оскомину вопрос.

— Расскажу, если вернешься в кровать, — решил применить шантаж Карай.

— Вернусь, если расскажешь, — развернула я его маневр в нужное мне русло.

— Хорошо, слушай, — сдался маг. — Немия намеревалась выпустить туман из долины. План весьма рискованный и опасный, но только не для туманных магов. Большая часть бездарей погибла бы в первые же дни. В живых остались бы лишь те, чьи тела смогли принять туман. И наступила бы в нашем мире столь желаемая Немией идиллия, его населяли бы только туманные маги. Теперь же ее планам не суждено сбыться. Доминанты больше не могут блокировать другие виды природной магии, так что теперь она доступна всем. Бездари, конечно, не исчезнут как вид, но я уверен, что большинство из них откроют в себе различные способности. В скором времени Наминайская империя станет не исключением, а одним из множества магических государств. Анторин этим весьма озабочен, я же думаю, что это лучший из возможных вариантов развития событий. Быть сверхдержавой под пятой высшей расы не есть вершина могущества. Еще вопросы остались? Или ты все же присоединишься ко мне?

— Что мы будем делать с Немией? — спросила о том, что тревожило меня больше всего.

— В данный момент не пускать ее в нашу постель, — улыбнулся Карай. — Не позволяй этой гадине испортить такое прекрасное утро. Иди ко мне.

И я не смогла отказаться от искушения. Думаю, мы заслужили немного счастья.

По возвращении во дворец мы стали свидетелями весьма неприятной сцены.

— Ты совершенно меня не слышишь! Слушаешь, но не слышишь! — разорялась Раниярса, сжимая кулаки в бессильной злобе. — Я требую, чтобы этот фарс аннулировали, иначе ты больше никогда ко мне не притронешься!

— Забываешься, — спокойно, но весьма устрашающе проговорил Анторин. — Обстоятельства складываются так, что нам сейчас невыгодно расторжение этого союза. В свете назревающего переворота в Возрении мировая общественность воспримет это как слабость и попытку избежать проблем.

— Но ты мне обещал! — На глаза Рани навернулись слезы.

Мне было больно смотреть на страдания подруги, но я ничем не могла ей помочь. За прошедшие месяцы я убедилась в том, что Анторин, в отличие от Возрена Седьмого, правит железной рукой и абсолютно не поддается воздействию извне. Он даже Карая не слушает, если считает, что советник не прав.