Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья

Глеб Александрович оживился.

– Вот! Значит, не зря ты мне сразу понравился. Мы с тобой на одной волне! Так вот, несмотря на то, что разрешения слета на это никогда не получить – уж поверь, я пытался! – я все равно, как мог, изучал свойства Полукрылых, пытался понять их – нашу – природу. И, знаешь, я выяснил, что выпевания действуют потому, что имеют не волновой характер, как принято считать, а энергетический, а значит… – Он внезапно прервался и посмотрел на Артема. – А вы уже в школе проходили корпускулярно-волновой дуализм?

Титов покачал головой.

– Вот же… – Воронин раздосадованно цокнул языком. – Как жалко… тогда, вероятно, ты не поймешь, насколько гениальная мысль пришла мне в голову.

Артем едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Вот же у кого-то раздутое самомнение! Но Глеб Александрович ничего не заметил, так как продолжил рассказывать, увлеченно жестикулируя:

– Если объяснять простыми словами, то, согласно моей гипотезе, свойства Полукрылых имеют ту же природу, что и психео. Это такая же энергия, только не снаружи, а внутри нас. Понимаешь? И Полукрылые могут своей внутренней энергией интуитивно управлять. Они и чужую-то видят как раз из-за этого. И воздействовать на психео могут именно поэтому. А раз это энергия, то, значит, что?

Он выжидательно поднял брови, как учитель на уроке, и Артем послушно переспросил:

– Что?

– Значит, ее можно собрать и использовать – любому Полукрылому с любой птицей, – Воронин только что не светился от гордости. – Ты только подумай, какой это прорыв! Но вот тут и обнаружилась ложка дегтя…

– М-м-м? – вопросительно промычал Артем, демонстрируя вежливый интерес. Хотя почему «демонстрируя»? Как он ни сопротивлялся, его на самом деле захватило то, что объяснял Глеб Александрович! Титов впервые встретил взрослого Полукрылого, который вслух признавал то, о чем он сам пока только думал. Впрочем, его внутренний голос тоже не дремал и ехидно напоминал о реальной цене этих красивых слов:

«Да уж, очень научный подход! Похитить парочку каладриев и заставить их выпевать Лучезарную Песнь с риском для здоровья!».

– Я придумал технологию, но лишь в теории… – Плечи Воронина поникли, казалось, что он на самом деле переживает. – А на практике никак не мог опробовать, так как требовалось, чтобы, извини за каламбур, Полукрылый окрылился и применил свое Выпевание в определенных условиях, а в идеале – вообще спел бы Лучезарную Песнь. Ведь во время нее происходит максимально мощный выброс энергии. С этим и возникла проблема… Никакой Полукрылый добровольно не обменяет свои годы жизни на проверку не одобренных старейшинами теорий, даже самых смелых и перспективных. Да и на слете потом за такое по голове не погладят. Так что очень удачно, что у меня нашелся добровольный помощник.

– Вот на себе бы и проверяли свои смелые теории, – выпалил Артем. – Слышали мы этого вашего добровольного помощника. Он же даже неКрылатый! Как вы вообще посмели рассказать о нас обычному человеку… это же предательство!

Внезапно Глеб Александрович расхохотался.

– Ох, извини, но ты просто не представляешь, насколько забавно сейчас тебя слушать.

Не понимая причины веселья, Титов с недоумением посмотрел на одноклассницу, но та, хмурясь, разглядывала Воронина.

– А что касается твоего вопроса… – продолжил Глеб Александрович, отсмеявшись. – Так я и проверял на себе. Частично. Но, к сожалению, финальная стадия исследований требует участия в эксперименте Полукрылых с другой птицей.

– Каладриев? Но почему именно они? Их так мало, что любое исчезновение даже одного сразу бы привлекло к себе внимание слета.

– Вот именно! Их мало. Если кто-то из них и лечит людей, то в основном своих близких и не в ущерб себе. А если бы другие Полукрылые могли бы использовать их потенциал… их силы… – Воронин задумался. – Это как с донорами крови, понимаешь? Если бы каладриев можно было как-то обязать «сдавать» свою силу, как обычные люди сдают кровь… Сколько человек мы могли бы спасти, сколько неизлечимых болезней превратились бы в «излечимые» а безнадежные случаи – в «надежные»…

Артем слушал его, открыв рот, и даже не улыбнулся неловкой попытке пошутить. Сама мысль о том, что предатель-Полукрылый, похититель и злодей, может проводить свои жуткие эксперименты с какой-то благородной целью, даже не приходила ему в голову. Он почему-то предполагал только корыстный вариант. То, что причиной похищения одних людей может стать желание вылечить других людей, и не какого-то одного, конкретного больного – ту самую незнакомку в коме – а людей в целом, стало для Титова откровением. А ведь это казалось таким несложным! Нужно лишь перестать делать вид, что все достижения современной науки опасны для Полукрылых. Люди давно переросли темные века, а вот Полукрылые, судя по всему, по-прежнему живут в прошлом.

Он и сам часто размышлял о том, насколько бессмысленны подобные ограничения. Закрытое приложение для общения, тот самый крылограм – пожалуй, было единственным «достижением цивилизации», которым Полукрылые пользовались. Пользы, впрочем, от него было немного. К сожалению, одна ласточка весны не делает. Можно было бы с тем же успехом переписываться в любой другой соцсети, если бы не помешательство старейшин на соблюдении тайны существования Полукрылых.

Но с другой стороны… даже если конечная цель вполне благородна, то оправдывает ли она средства? Похищение… Принуждение против воли участвовать в эксперименте… Сколько времени теперь понадобится Алене Петровне, чтобы восстановиться и морально, и физически? Про себя Артем не думал, но зато вспомнил маленькую девочку с фотографии, которая лежала в маминой папке, дочь Алены Петровны. Где она была все это время? Плакала ли от страха, что мама больше никогда к ней не вернется? И потом, что значит «обязать» каладриев сдавать силу? Это ведь означает «заставить»! А ведь кровь для донорства сдают добровольно…

Артема передернуло, и в его лихорадочные размышления снова вторгся голос Глеба Александровича.

– Ну и кроме того, я ученый и врач, – он пожал плечами и аккуратно присел на край кровати, чтобы не потревожить пациентку. – Не какой-то там супершпион, даже не хитроумный политик. Организовать все было бы довольно сложно, если только не использовать те ресурсы, которые имеются под рукой. А я как раз работаю в больнице. Одним словом… знаешь, как говорят: быть у воды и воды не напиться…

В палате повисло молчание. Артем не знал, что сказать, не знал, что думать. Сомнения метались в его голове, как стая потревоженных чаек. В конце концов он решил обдумать все еще раз в более спокойной обстановке и, усилием воли выкинув из мыслей лишнее, выдавил:

– Это все круто, но причем здесь мы?

– О, это самое интересное. Мне кажется, ребята, – Глеб Александрович окинул их с Эл озорным взглядом и подмигнул, – вы что-то недоговариваете. Вот ты, Артем, крепкий парень. С чего бы тебе падать в обморок от стресса, как кисейной барышне? Да и те двое, что преследовали вас на крыше – с чего бы здоровым мужикам, хоть и не Полукрылым, валиться с ног и нести всякую чушь?

– Ну… э-э-э… там же была Миле… ну в смысле моя мама… и я точно не уверен, но она вроде бы применила к ним какое-то Выпевание, и… – Артем и сам понимал, что совершенно неубедительно мямлит. Но он оказался не готов к такому повороту в разговоре, не успел сделать невозмутимое лицо.

– Или же все было по-другому, а? – Воронин снова подмигнул.

– Да с чего вы это взяли? – попытался увильнуть Титов, но Глеб Александрович сделал вид, что не слышал его фразу, и продолжил рассуждать вслух, расхаживая взад-вперед по палате:

– Думаю, стресс действительно имел место. Но благодаря ему тебе удалось окрылиться и, возможно, если способности неплохие, даже использовать какое-нибудь Выпевание. Такое иногда случается с подростками в критических ситуациях. Хоть и редко. А уж обморок случился позже! – Он пренебрежительно махнул рукой. – Организм с непривычки израсходовал уйму энергии и просто отключился. Правда, это не объясняет состояния неКрылатых, в котором мы их нашли… Но, возможно, произошел резонанс Выпеваний. Теперь уже трудно выяснить наверняка… Ну так что, я прав?