Обратимость (ЛП) - Эшли Энн Дьюал

От мыслей меня отвлекает противный, скрипящий звук. Я оборачиваюсь и вдруг вижу, как в метрах пятидесяти от нас начинает закрываться огромная, металлическая дверь. Сверху вниз. Она просто опускается. Просто перекрывает нам проход к свободе.

- О, нет.

- Быстрее! – восклицает Саша. Он собирается взять меня за руку, но я покачиваю головой.

- Не надо. Беги один.

- Почему?

Не отвечаю. Просто знаю, что не стоит цепляться за меня, когда все мы так уязвимы. Саша и Рувер проскакивают на другую сторону. Я тоже собираюсь проскочить, однако сначала оглядываюсь и недоуменно вижу Риту, притормозившую на повороте. Она оборачивается, красные огни играют на ее лице, мигают, тухнут, становятся ярче.

- Эй! – кричу я. – Что ты делаешь?

- Надо заморозить погоню.

- Зачем? Ты же не успеешь!

- Успею!

Сирена прожигает голову, верещит будто дикая. В панике смотрю на опускающуюся, толстую металлическую дверь и думаю, что мне не хотелось бы умереть под ее весом. Хотя кому бы хотелось? Слышу топот ботинок. Даже в таком шуме, он нагнетает страх, поджигает нервы. Наконец, появляются венаторы. Шатенка тут же взмахивает руками, и как всегда мужчины в черной униформе мгновенно превращаются в обездвиженные статуи, теряют всякую опасность. Облегченно выдыхаю. Наверно, я и не дышала до этого. Рита несется ко мне. Я проскакиваю под металлической дверью, уже достигающей моих плеч, и бегу к остальным. Они ждут на следующем повороте. Интересно, куда нам идти дальше? Вдруг это здание уже опечатано? Что если задвинулись все аварийные двери? Как нам тогда выбираться? Может…

Выстрел.

Я примерзаю к месту, оборачиваюсь и сквозь маленькую, еще оставшуюся щель вижу Риту. На полу.

- Нет, - шепчу я. Разглядываю пятно крови, появившееся рядом с ней, вижу, как трясутся ее плечи, даже чувствую ее боль. И не раздумываю. Ни секунды. Бегу обратно.

- Аня!

Кричит брат. Я оборачиваюсь, только проскользнув под дверью. Вижу лицо Саши, вижу, как он несется ко мне. Еще я вижу Рувера. Наши глаза встречаются буквально на несколько секунд, но мне этого хватает, чтобы ощутить всю силу его беспомощности. И я никогда не забуду этого взгляда. Никогда не забуду горящего в нем волнения.

- Аня, я иду, - орет брат, - Аня, я…

Аварийные двери плотно закрываются с глухим треском. Я позволяю себе испугаться всего на мгновение. Затем выпрямлюсь, оборачиваюсь и вижу перед собой человек тридцать. Каждый из них понимает, что убить меня – сделать себе хуже. И я пользуюсь этим фактором так нагло, что даже не успеваю подумать об их жалких жизнях. Мне достаточно видеть раненую Риту, мне достаточно вспомнить искалеченное тело Никки. Мне достаточно подумать о похищенном отце. Я делаю четыре больших шага вперед. Теперь шатенка позади меня. Венатор говорит что-то, просит сдаться? Я не реагирую. Ощущаю в себе такую дикую злость, смешанную с паникой, страхом, ужасом, приподнимаю руку, касаюсь пальцами стены и просто-напросто представляю, как от них линиями исходит моя сила, моя способность ускорять, превращать в пепел, уничтожать. Так и происходит. Толстыми трещинами покрываются стены здания. Темной волной мой дар несется навстречу смертникам, и когда он их настигает – они превращаются в пыль, в ничто. Кто-то пытается убежать, но я догоняю и их. Выпускаю наружу такой дикий разряд энергии, что даже земля сотрясается под ногами. Мужчины кричат. Как трусы. Они бросают ружья, они, наконец, понимают, с кем связались. Но парадокс в том, что даже я не понимаю, на что способна. Уже через минуту пол становится похожим на треснувший лед. Глыбы поднимаются, рушатся, потолок обваливается. В этом хаосе я могу лишь стоять и наблюдать за тем, как моя сила не просто уносит жизни, но и стирает с лица земли. И главное: меня не это не пугает. Все, что находится за пределом носков моих ботинок, трещит, раскалывается и гниет. Сверкают искры, пыль превращается в ветер и порывисто откидывает назад мои волосы, а я не двигаюсь, наблюдаю. Шокировано, ошарашенно, но без сожаления. Вскоре я понимаю, что замечаю лишь пустоту. Дым оседает, грохот прекращается. Наступает тишина. И я вижу лишь куски неба, где-то вдалеке очертания города, и обломки. Руины. За моей спиной нет и трещины. Зато перед моими ногами – кладбище.

Вдруг слышу стон. Оборачиваюсь.

У Риты кровь брызжет, как фонтан. Я падаю перед ней на колени и испуганно замираю, впадая в ступор. Шатенка корежится, кривит пальцы, беззвучно открывает рот, а у меня только и получается, что ошарашенно на нее пялиться.

- Р-р-рита, - прикладываю дрожащие руки к ее груди. Дыра прямо в центре, между ребер. Создается впечатление, что шатенка захлебывается в собственной крови. – Я помогу, помогу.

Придавливаю пальцы, жду, когда же сработает вуду-магия, но ничего не происходит. Вокруг летают серые клубья дыма. Сирена больше не разрывает воздух на части своим писком. И лишь скрип ботинок Риты о грязный кафель нарушает тишину.

Девушка вдруг стискивает зубы. Ее тело сводит жуткая судорога, спина прогибается, и новая волна крови выливается из раны наружу.

- Господи, - мои руки почти по локоть алые. – Почему не выходит? Почему не получается? Эй, Рита! Рита смотри на меня! Рита! – глаза шатенки закатываются. – Нет, нет! Эй! – бью со всей силы сестру по щеке. – Давай же, очнись. Очнись!

В панике осматриваюсь. Все кружится, переливается. Пытаюсь втянуть в легкие воздух, но лишь кашляю, ощутив во рту мерзкий привкус крови. Наклоняюсь над лицом шатенки, хватаю ее дрожащими пальцами за плечи и рычу:

- Не оставляй меня, Рита! Не оставляй! Что же это? А, что же? – вновь касаюсь пальцами раны и всхлипываю. – Боже мой, прости меня, прости! Рита, пожалуйста. Ну, же! Ну! Давай!

Кладу голову на плечо девушке. Слышу, как она кряхтит, чувствую, как трясется ее тело, и зажмуриваюсь, крепко-крепко. Думаю: это же моя сестра. Моя родная сестра. Почему я должна с ней расстаться? Осознание того, что нас все-таки что-то связывает, приходит ко мне лишь сейчас, когда я понимаю, что могу навсегда ее потерять. И именно поэтому я сорвалась с места. Именно поэтому я кинулась на помощь. Не бывает сильных людей. Бывают ситуации, когда приходится таковым становиться. И ты превращаешься в смельчака отнюдь не потому, что выбираешь нужный момент. Истинно рисковать своей жизнью мы можем только ради близких. Ради тех, кто в нашем сердце. И Рита дорога мне. Очень. Я не знаю, как это объяснить. Это не в голове. Это где-то внутри. Там где сейчас разрывает на части Ритино тело свинцовая пуля. И это не желание. Это инстинкт. Это мой выбор.

Ощущаю тепло в своих ладонях, опускаю взгляд вниз и понимаю, что окружающая наши тени лужа впитывается в тело Риты, словно в губку. Расширяю глаза.