Граф салюки - Лариса Васильева

— Хорошая у вас водичка, кто возит? У нас хуже, пожалуй. Ну где же ты, моя голубка? У себя или на хозяйской половине? Хочешь поиграть со мной в прятки? Ну давай, поиграем. Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать. Сначала проверим в твоей комнатке, я столько времени смотрю на твое окошко, давно хочу побывать у тебя. Только спорим, тебя нет в твоей комнате? Так, я угадал… Спорим, ты за этой дверью? Что тут у нас? Если я угадал, чур, ты больше не прячешься. Будем играть в другую игру. У меня для тебя приготовлена отличная игра, моя сладкая, ты поняла, какая? Ты, небось, подумала — в любовь. Вот дуры бабы: к ней смерть идет, а она думает о любви. Ну, если тебе так хочется, то можно и в любовь сыграть, если ты меня попросишь. А потом будем тебя резать немножко. Сегодня у нас такие правила. Ты помнишь мой ножичек, я его опять наточил. Он будет входить в тебя, как в масло. Тебе даже не будет очень больно. Вот увидишь. Ку-ку, ты готова? Я пришел, — он видно стоял перед дверью и не торопился ее открыть, растягивая удовольствие, наконец распахнул ее. — Так, тут лестница. Вот я и нашел тебя.

— А-а-ааа, — Варя дико закричала от ужаса, оступилась и покатилась вниз по ступенькам.

— Ну что же ты так неосторожно? Ей-Богу, какая ты неловкая, поранишься, будет больно, но недолго, — он рассмеялся шелестящим смешком.

Жорж чувствовал себя всесильным, ему было весело, как никогда в жизни. Сейчас он распоряжался жизнью этой дурочки и наслаждался ее страхом.

— Вставай… Хочешь пожить пару минут, раздевайся, — скомандовал он и спустился к ней на несколько ступеней. — Я хочу посмотреть, какая ты голенькая, а ты зато поживешь лишнюю минутку. Ты же хочешь пожить еще капельку? А вдруг ты мне сильно понравишься, и я с тобой тогда позабавлюсь. Девки, они для того и сделаны, чтобы забавляться с ними. А может, я оставлю тебя жить со мной. Если будешь меня ублажать. Но резать я тебя буду каждый день, понемногу, ты привыкнешь, тебе самой захочется…

Варя поднялась и стояла, словно парализованная.

— Вот он, мой ножичек. Помнишь его? Ты с ним уже знакома, он тебя попробовал, поцеловал, ему понравилось, он хочет еще раз войти в тебя. Я тоже хочу войти в тебя, — у него началась эрекция. — Ты видишь это? — он показал на свои вздувшиеся штаны и начал их расстегивать. — Вот что тебя ждет. Девки это любят, им чем больше, тем лучше. Мы будем вместе входить в тебя, в твой животик, я снизу, а мой нож сверху. Не бойся, я ему не позволю влезать глубоко, он будет чуть-чуть тебя целовать, до крови. Раздевайся, ты же хочешь немного еще пожить? Ну, быстро! Не будешь слушаться — умрешь сразу.

— Ты кто такой? — раздался вдруг сверху голос Алексея.

Жорж резко повернулся на носках и, по-звериному оскалив зубы, сжимая нож в руке двинулся вверх. Он никак не ожидал увидеть здесь еще кого-то, но сразу понял, что хозяйкин хахаль навеселе, с таким он справится. Алексей пьяно покачиваясь, стоял на площадке и тупо переспрашивал:

— Я не понял, ты кто такой? Варя, он кто?

В этот момент Жорж молча поднялся на площадку и резко выбросил вперед руку с ножом. Алексей успел ее чуть отклонить, и нож скользнул по ребрам, вспарывая кожу глубоким поперечным надрезом. От боли Алексей внезапно протрезвел и, уже не разговаривая, отскочил назад. Кровь быстро заливала белую рубаху. Жорж, хищно согнувшись, шел за ним, готовясь нанести новый удар, Алексей отступал. И когда Жорж сделал бросок, Алексей перехватил его руку, резко повернул ее, прижал к косяку и налег всем телом, раздался хруст — он сломал руку о дверной проем. Нож выпал. Алексей отшвырнул его ногой, и нож полетел вниз. Не выпуская сломанной руки щербатого, он вывернул ее, тот заорал от боли, упал на колени. Алексей перехватил и вторую его руку и так же вывернул назад. Даже пьяным он был сильнее Жоржа, и тот сбежал бы, увидев Алексея, если бы не увлекся так своей жестокой игрой. Жорж никогда не любил серьезных соперников, ему нравились слабые люди, их легко запугивать. Теперь убийца лежал на полу, лицом вниз, руки его были вывернуты.

— Варя, бегом за полицейским, и врача мне, — распорядился Алексей, садясь на Жоржа сверху. — Полицмейстер, должно быть, сейчас в трактире чай пьет.

Варя стояла с окаменелым перекошенным лицом и не могла двинуться с места.

— Живо! Бегом в трактир!

Голос Алексея наконец привел ее в чувство, она стремглав понеслась к выходу. Обойдя лежащего на полу Андрюху, подергала запертую дверь и кинулась назад, на лестницу, на второй этаж.

— Дверь закрыта, ключи у него, наверно.

— Ну, говори! — Алексей чуть надавил на руку Жоржа.

— В кармане…

— Доставай, Варя. — Она боялась коснуться убийцы.

— Ну же, доставай! — Варя наклонилась, вытащила ключ и убежала.

Алексей расслабился, он был еще пьян, и кровь заливала его бок, он хотел прижать рану, чтобы не так сильно текла, и выпустил сломанную руку щербатого. Тот тут же стремительно крутанулся и выскочил из-под Алексея. Не задерживаясь ни на секунду, кинулся вниз, там прихватил свой нож и выскочил на улицу, придерживая здоровой сломанную правую руку. Он добежал до ближайшего переулка и свернул в него.

Варя влетела в трактир, крикнула, что Алексея ранили и он держит разбойника, кинулась назад. Дверь была распахнута настежь, бегом поднялась по лестнице, но… Щербатого уже не было. Алексей держался за бок.

— Это тот самый снова напал? Ты не говори Элен, что узнала его. Скажем, грабитель — обворовать хотел дом. А то она тебя прогонит, побоится жить с тобой: из-за тебя и она может пострадать. Вот гад, сбежал, не удержал его. Пьяный я сильно, Варя.

Варя только кивала.

Внизу послышался шум, топот, голоса — прибежали все, кто был в тот момент в трактире, в том числе и полицейский. Алексея и Варю расспросили, пришли к выводу, что это заезжие грабители шкодят. Андрюха ничего не мог сказать, словно его стукнули через закрытую дверь, память у него отшибло еще до удара. Скоро приехал и врач. Рану Алексею зашили, дали еще водки и уложили спать.

Жорж прибежал домой. Слуг не было видно, и он сразу прошел к хозяйке, в ее будуар.

— Ну, что? Готово? Мертва? — спросила она. — Нет?! Идиот!

Сбивчиво рассказал ее о происшедшем.

— Ты ни на что не годен. И сразу после этого ты прибежал сюда, а если за тобой следят? Забрить тебе лоб — вот что я с тобой сделаю!

Это его страшно разозлило — ему сломали руку, чуть не сдали в полицию и все из-за этой дряни, из-за его хозяйки. И она смеет еще кричать и угрожать ему! Она боится только за себя. Все, что в нем накопилось — несбывшееся предвкушение убийства, боль и стыд от неудачи (безоружный, пьяный человек легко справился с ним!), осознание своего ничтожества — выплеснулось наружу. И Вера вдруг почувствовала перемену, происшедшую в нем, и испугалась своего зверя, его остановившихся глаз, но ничего уже исправить не смогла. Она сама натаскивала его на человека, подталкивала день за днем к убийству, обещала безнаказанность, и теперь пришла расплата. Этого зверя ей пришлось накормить своей кровью. Его острый нож нашел все-таки свою жертву: он и левой рукой смог вонзить его в мягкую человеческую плоть. Только теперь он не стал разговаривать, а молча нанес удар под сердце. Так, как он предчувствовал, как хотел, так все и произошло, но только с Верой. Он бил хозяйку ножом в живот раз за разом, мстя за свое унижение, наслаждаясь ужасом в ее глазах. Вот так и надо, так он и хотел, чтобы его боялись! Она умерла, даже не вскрикнув. Жорж продолжал наносить удары уже по мертвому телу, забыв о боли в сломанной руке. Потом понял, что Вера мертва, и пожалел, что не овладел ею раньше, пока она еще могла чувствовать. Она с таким презрением смотрела на него, а он использовал бы ее и убил… Он разорвал, разрезал платье и сладострастно, с жадным любопытством осмотрел перепачканное кровью тело. Из узких порезов еще сочилась, пенилась кровь. Даже страх быть застигнутым не помешал ему насладиться видом обнаженного женского тела. Она оказалась не так уж и хороша — ей всегда удавалось выглядеть лучше. Все эти пышные юбки, корсеты и накладки искажали действительность и обманывали его. Но все равно он хотел ее, однако мертвую все же трогать не стал…