Сталин: Путь волхвов - Алексей Меняйлов

Точно так же и с рождением детей. В концепции homo sapience совершенно непонятно зачем вообще они, эти дети, нужны: никакой от них благодарности, гигантские расходы, периодические стрессы и при ограниченной жилплощади никакой «личной жизни». А вот в концепции «человек-кам» дети могут быть необходимы. Точно так же как живую полноценную женщину-шаманку не заменить ничем, ничем не заменить своего ребёнка. Дети — это ступень. Источник стресса от проблем, которые необходимо решать, привлекая всю информацию из всех стихий о сложившейся ситуации.

Итак, Анна Шадрина. Когда она с 38-летним Сталиным в конце 1916-го расстаётся, ей семьдесят три года. Обычно это уже не детородный возраст. Она уже возвела Сталина на очень высокую ступень посвящения, ступень чрезвычайно редко кому доступную, но на двенадцатую ступень возлюбленного может возвести только его дочь — при соблюдении им определённых принципов её воспитания.

Вообще говоря, преждевременная «дюжина» самое сильное искушение из всех возможных. Самое лёгкое из искушений — страсть к наживе и роскоши. Лёгкое из лёгких, и то сколько народа колотится от этой страсти. Искушение миллиардами, планетарной властью, суперпопулярностью и так далее сущее ничто по сравнению с искушением стать спасителем мира, человеком завершившим историю греха. Сталин, само собой не пал перед миллиардами и самыми красивыми женщинами планеты, а перед лжедюженой, похоже, пал. Временно. А потом после первых её двух евреев о её существовании, как пишет сама Светлана, забыл.

Сталину для реализации своего высокого жизненного предназначения нужно было присутствовать в столицах — он туда и едет. И выбирает в матери своих детей восемнадцатилетнюю Надежду Аллилуеву. Гений спортивного телосложения, поэт, каюр и меткий стрелок мог выбрать себе любую женщину. Следовательно, по мнению Сталина, Надежда Аллилуева лучше всех в стране или даже в мире подходила на роль матери (менеджера инициатической ступени «дочь»). По мирским меркам, разумеется.

Чем Надежда отличалась от других женщин?

Во-первых, её жизнь принадлежала Сталину. Дело в том, что когда Наде было два года от роду, она тонула, и утонула бы, если бы её не спас Сталин. Об этом пишет Светлана в воспоминаниях «20 писем другу». Людям совсем без совести такие в жизни события, как дар второй жизни, почти что безразличны, а для тех, у кого совесть есть, наоборот, очень важны. Они твёрдо убеждены, и убеждены совершенно справедливо, что спасение это знак, спаситель не случаен, его выбрало Провидение. У спасённых есть перед жизнью обязанность. Обязанности и перед жизнью, и перед буквальным спасателем.

Во-вторых, Сталин был очень дружен с отцом Нади, причём в тот период, когда Сталин в административном отношении был никем. Иначе говоря, никаких шкурных мотивов у отца Нади дружить со Сталиным не было. Это было сродство, как минимум, душ, возможно, и духа. Следствием этого сродства было то, что Сталин у Нади должен был устойчиво ассоциировался с отцом. Ассоциировался, с одной стороны, психологически (возможно, ещё и биоритмически, это не проверял), с другой — по причине возрастной (Сталин был старше Нади на двадцать два года). К тому же в крови Сталина и отца смесь народов была если не идентична, то близка. Ассоциация, увы, невротического происхождения. А пребывание в неврозе тормозит развитие.

Таким образом, можно утверждать, что в паре Сталин — Надежда он для неё был половинкой.

Половинки — феномен не то чтобы редкий, но и не поголовный. Этой теме посвящена вторая моя книга «Катарсис-1: Подноготная любви».

Взаимоотношения мужчин и женщин можно разделить на три уровня:

партнёр;

половинка;

суженый.

Уровень половинка качественно иной, чем уровень «партнёр». Партнёром может быть чуть ли не вся планета. «Ассистентами» трансматрасных эпопей бывают часто только партнёры. Чтобы впасть в состояние страсти достаточно получить психо-энергетическую травму. Чем болезненнее травма, чем некрофиличней источник травмы, тем злее «сила» «любви». Вся эта хрень, понятно, не из области духа, а не более чем внутристайное месиво с печальными психотравматическими последствиями для всех участников. Для возникновения страсти не обязательно, чтобы подавляющая сила партнера была уж какой-то особенной. Достаточно извратить собственное сознание (если его ещё не извратила система принудительного государственного образования, массовая церковь, секта или родители-неволхвы), и тогда сгодится хоть жухлый некрофил. Половинка же — феномен не столько страсти, сколько тяги к невротическому «уюту», возврат в трагедии детства. Половинка для каждого человека на свете не единственная, просто встречается в сотни и тысячи раз реже, чем партнёры. Половинка — для женщины биоритмический аналог отца, а для мужчины — матери.

На практике устойчивость семьи зависит, прежде всего, от эмоций женщины, поэтому важна ассоциация не с матерью мужа, а с отцом жены.

По большому счёту, половинка мало чем отличается от партнёра. Если ограничиваться списком «партнёр, половинка», то отличие половинки от партнёра огромно. А если рассматривать триаду «партнёр — половинка — суженый», то в отрыве только суженый (с которым идёшь к Великой Цели), а половинка и партнёр по уровню болтаются где-то намного ниже суженого, и относительно близки.

По жизни суженые встречаются крайне редко — кто кроме Героев рвётся к Великой Цели? А много ли вы встречали самоотверженных Героев, ищущих исконного ведения? Словом, за порог какой квартиры ни плюнь, в партнёров попадёшь. Иначе говоря, и половинка достаточно редкая по жизни «удача». Не удача на самом деле, а более глубокая яма, идеал голливудских мелодрам.

Всё это к вопросу: была ли Сталиным обделена по жизни Надежда Аллилуева тем, что он её под себя уложил (или позволил ей под себя заползти)? Получала ли она меньше, чем прочие дамочки из окружающей толпы «партнёров»? Она не получила меньше. Она получила больше: она чувствовала к мужу большую невротическую привязанность, чем «партнёры» — Сталин был её половинкой. Не знаю, была ли Надежда половинкой для Сталина (невротически ассоциировалась с его матерью), этот вопрос не исследовал. Но даже если и была, то всё равно после суженой всё это было ему пресно. Поговорить не о чем, цели разные, сокровенные желания тоже, не понимает, не чувствует, нет телепатического информационного обмена… А вот Надежда могла себя чувствовать удачливой и судьбой относительно одарённой — по мирским меркам всего лишь, разумеется.

К тому же Сталин был главой государства, а такое социальное положение для большинства женщин — предел мечтаний.

Ну, а что тогда самоубийство Надежды?

Если это было действительно самоубийством, а не убийством?

Что мы вообще знаем о реальных обстоятельствах смерти Надежды?

Об обстоятельствах электорат судит по «документальному» фильму, который по телевиденью показывают вновь и вновь. В фильме среди прочего показывают старую еврейку, махровую настолько, что экстерьерней некуда, которая рассказывает, что она чуть ли не лично была свидетельницей ссоры Сталина с Надеждой, после которой Надежда, вернувшись домой, спустила курок пистолета.

Махровая приводит такую деталь: Сталин при всех якобы скатывал из хлебного мякиша шарики и кидался ими в Надежду с криками «эй!». Электорат верует, конечно, во всякое враньё вообще, и чем враньё наглее, с тем большей готовностью верует. Ну а что мы, счастливые обладатели критического мышления?

Можно открыть мемуары домашних Сталина. Из мемуаров мы узнаём, что Сталин к хлебу относился благоговейно. Прежде всего, дома. Не на показ. К примеру, Светлана Аллилуева пишет о том, как её брата Василия наказали за то, что он выбросил в окно кусок хлеба. Так что махровая соврала. Или её наняли соврать, а она, следуя жидовской системе ценностей, согласилась.

Шариков из хлебного мякиша быть не могло. В принципе.

Понятно, есть основание усомниться и во всех остальных деталях смерти Надежды, сообщённых махровыми. И всей картины мироздания в целом.

Что увидит внимательный взгляд? Читаем внимательно воспоминания Светланы, дочери Сталина. Она пишет, что на первом этапе брака её мать не хотела иметь ничего общего ни с сестрой, ни с матерью. Целостная картина или верности мужу, или его мудрости и влияния. У здоровой женщины подружек нет вовсе, да и своей матери-паскуде пинка под зад с появлением мужа она даёт сразу. Любая подружка уж найдёт способ изгадить взаимоотношения супругов даже, не видя мужа — знание хоть и не всеобщее, но не редкое. Для женщины если не мудрой, то хотя бы умной ни внутри дома, ни на расстоянии неприемлема даже сестра и мать.