Беглец из Кандагара - Александр Холин

— Такое возможно?

— В принципе, да. Но ваш случай мы рассмотрим позже. Четвёртая руна, — продолжал Гесс, — носит название «Ас». Вот она, в центре креста. Догадались, что она — одна из самых важных во всём ряду, потому как это одно из имён Одина и, ко всему прочему, воплощает магическую силу Хрофта-шамана? В наше время её называют интуицией, которая покрывает духовное посвящение. Руна «Райдо», по древнегерманским поверьям, считалась охраной на жизненном пути. Кроме того, она связана с космической колесницей[40], которая оставляет колею порядка во вселенском хаосе. Но, с точки зрения психологии, «Райдо» олицетворяет ещё и постоянное изменение. Примерно так же, как линия горизонта ускользает от человека, и дорога, по которой идёт путник, всё удлиняется, а следовательно, удаляется цель достижения, куда идёт человек. Первая руна второго ряда — «Хагаль», или «Хайль». Она довольно-таки неоднозначна в Футарке[41]. В мифологии этому мистическому знаку соответствует Рагенарек — конец света. Он сочетает в себе свирепую разрушительную энергию огня, который содержится в руне «Сол», а также обжигающий холод льда, отражающийся в руне «Иса».

— Сол — яр — ис? — вставил Бурякин. — Такой роман недавно написал Болеслав Прус.

— Видите, как всё взаимосвязано. Одно из значений слова «Хагаль» — яйцо. Алхимики говорят, что это изначальное состояние космоса, которое подробнейшим образом описывается у последователей апостола Андрея Первозванного, принесшего на Русь веру в Единого Бога и знания о происхождении мира. Когда-то многослойное ледяное яйцо столкнулось с огнём, в результате чего произошёл взрыв. Но взрыв не разрушающий, а наоборот, породивший жизнь на Земле. Поэтому руна «Хагаль», несмотря на негативную окраску, содержит в себе зёрна будущей жизни. Умелый маг может использовать этот момент себе на пользу, используя символ как меч, послуживший Александру Македонскому для разрубления гордиева узла. Руны «Иса» и «Сол» также занимают в Футарке значительные места. По мифологии кельтов — изначальная холодная материя, из которой впоследствии при помощи огня возникла жизнь. Традиционно в символике огонь рассматривается как мужская активная сила, тогда как вода — истинно женская и пассивная. Согласно своему первому значению «Иса» может останавливать процессы, поэтому и считается одной из рун промедления. Но при этом она не лишена элемента разрушения. Вспомните: когда жидкость охлаждается и превращается в лёд, она зачастую раскалывает сосуд, в котором находится. И ещё: не забывайте, какой убийственной силой обладают сель или лавина, сорвавшиеся с гор. В мистических традициях лёд всегда был символом мудрости, незыблемо разрушающим время. Алхимики всех стран и во все времена проявляли к огню и льду большой интерес, так как оба эти символа являются мостом, то есть живым и твёрдым состоянием материи, своеобразным переходом живого к мёртвому, и наоборот. И последняя из девяти представленных здесь рун, это «Зиг», обозначающая славу и победу. Она является символом Солнца, поэтому в нашем отечестве эта руна наиболее почитаема. Если «Зиг» повернуть на девяносто градусов и наложить на прямое изображение этой руны, то получится свастика, которая является настоящим солярным символом. В своём атте «Зиг» — последний элемент и обозначает окончание дела, но с настоящей победой. Видите, в прямом изображении эта руна похожа на молнию, то есть на разящий молот Тора.

— У которого есть имя Мельнир?

— Именно так! — улыбнулся Гесс. — У вас хорошая память. Поздравляю. Вашей хватке позавидовал бы и Гитлер. Он любил этой руной украшать залы своих публичных выступлений, но в результате сделал ставку не на мистические предсказания и рассудок, а на укрепление захватнических идей с помощью оружия. Даже английские скальды пели про разрушительную силу этой руны, когда она попадала в руки не освободившегося от страстей человека. Я слишком поздно понял: с Гитлером у нас дороги разошлись в разные стороны, и он для физического захвата власти не остановится ни перед чем, несмотря на то, что ему неоднократно предлагались различные варианты оккупации послушного мира. В результате, чтобы выяснить правду или разрешить возникавший спор, я пошёл на своеобразный хольмганг[42]. История показала, что я был полностью прав, и вашу страну не стоило топить в крови миллионов людей. Время само расставило всё по своим местам.

— Постойте-ка, — прервал рейхсфюрера полковник. — Значит, приветствие «Зиг — Хайль»…

— …Да, это вера в то, что мы победим. И мы победили бы, если б господин Шекель-грубер хоть немного прислушивался к советам тех, кто умнее его.

— Однако вы до сих пор не можете простить покойнику проигрыша, — покачал головой Бурякин. — Шекель-грубер — надо же!

— Кто вам сказал, что он покойник? — глаза Рудольфа Гесса были в этот момент похожи на два чёрных дула «вальтера», и по спине Юрия Михайловича пробежал холодок. — В тюрьме Шпандау в данный момент сижу тоже я. Меня одного, не совершившего никаких убийств и преступлений, содержат в пожизненном заключении, где нет ни одного заключённого, кроме охранников, которые тоже отбывают со мной срок, не странно ли? Однако никто не поинтересовался, есть ли у немецкого заключённого шрам на груди.

— Какой шрам? — не понял Бурякин.

Рудольф Гесс расстегнул форменную рубашку, и полковник увидел довольно глубокий шрам, который мог остаться только после осколка снаряда или разрывной пули. Рейхсфюрер прикрыл ранение ладонью:

— Вот куда меня ранило во время Первой мировой войны. Вот почему у меня появилась одышка, но никто не знал этого и я продолжал летать на самолётах. Самой любимой машиной у меня был «Мессершмитт-110». Это штурмовик дальнего действия, и пилот всегда себя чувствует на высоте, когда появляется взаимопонимание с машиной. Вы не находите?

— Признаться, мне как-то не довелось заниматься пилотажем, — пожал плечами Бурякин. — Даже с парашютом не прыгал.

— Ну, парашют я использовал только один раз, и то не очень удачно, — вспомнил Гесс.

— Это было в Англии?

— О, да! На севере этого острова редко бывает хорошая полётная ситуация, — покачал головой рейхсминистр. — Я не рассчитывал, что меня встретят с распростёртыми объятиями, но не учёл, что прыжок может быть не слишком удачным. Уже потом, в Тауэре, мне пришлось зализывать раны.

— Значит, англичанам не понравился предложенный вами союз? — ядовито усмехнулся полковник. — Или Черчилль так же искренне ненавидит немцев, как вы — евреев?

— Не знаю, что думает Черчилль, но из-за собственной трусости он отказался рассмотреть ряд моих предложений, хотя герцог Гамильтон и ещё несколько английских пэров серьёзно прислушивались к предложению провести оккупацию России не с помощью вооружённого нападения и повсеместного насаждения тоталитаризма, а посредством тех же самых фунтов стерлингов. Основная масса населения вашей страны видит в европейских «братьях по разуму» живых идолов и безропотно будет поклоняться оккупационным деньгам — будь то стерлинги, франки или марки. Но ту же самую идею, украденную американцами, выполнит американский доллар, и Россия будет раздавлена финансовым крахом. Но о финансовых махинациях мирового правительства я сообщу в следующий раз.