Врата Иврел - Кэролайн Черри

- Эта лошадь принадлежит клану Торин, - сказал он, - и если потеряется где-то в этих краях, то всегда сможет найти дорогу домой. Но я прошу тебя позаботиться о ней, я ее очень люблю.

Вейни поклонился, затем вскочил в седло, развернул лошадь и послал ее в галоп, чтобы не получить в спину стрелу с красным оперением, поскольку он заметил лук среди вещей его нечаянной дорожной жертвы.

А тем временем от одного места к другому, вдоль всего пространства Мориджа, его преследователи имели возможность отдыха и замены лошадей с седлами и со всем необходимым в дороге.

Вновь надвигалась ночь, темнота сгущалась очень быстро, и на окружающих холмах вспыхнули яркие огни, обозначавшие границы.

Он подумал о том, как человек, встреченный им на дороге, вернется в Сан-Моридж на их низкорослой лошади, и тогда уже без всяких сомнений люди из Сана и Торина, объединившись, двинутся за ним, в то время как с другой стороны к нему будут подступать Нхи и Маай, и наконец все соединятся в Бейн-эй в расчете захватить его там.

Для того, чтобы снять с человека снаряжение, его надо по меньшей мере убить. Но Подменыш не был оружием, которое оставляло победителю труп, который он мог ограбить. Кроме того, чтобы убить человека, надо было иметь соответствующие качества, а у него их явно не хватало. Такова была его природа: не убивать, если есть такая возможность. Так требовала честь, которой он все еще придерживался, понимая, что есть некий предел, который он не мог преступить в своих действиях.

Несомненно, если он будет пойман людьми клана Торин, то они с большим удовольствием передадут его Нхи и Маай.

Теперь многие, очень многие знали, где он должен появиться. Существовал самый короткий путь к Бейн-эй, но он был очень затруднен тем, что как раз там находился старый разрушенный форт, развалины которого лежали среди холмов, где были луга для выпаса скота, и поэтому его очень часто посещали дети, сопровождавшие на пастбище отцов, а иногда даже и парочки, назначавшие там любовные свиданья. Эти каменные развалины разделили много трагедий, как во время войн, так и в мирное время.

Проводник, сопровождавший Моргейн, арфист из рода Нхи, с воображением зеленого юнца, предвкушающего любовное свидание, наверняка не мог придумать ничего лучшего, как привести ее именно в это укрытие, которое, к сожалению, имело только один выход.

На холмах можно было видеть мужчин, которые явно несли охрану и вели наблюдение. Он знал, что они должны быть там, еще и не подъезжая сюда близко. Все, кто ехали в Бейн-эй, не могли миновать этого узкого места и стрелков из лука, расположенных кругом и охранявших этот кратчайший путь.

Он оставил лошадь привязанной на тот случай, если ему пришлось бы возвращаться, хотя ветки кустов, которые он использовал для этого, были не очень густые и прочные, и поэтому животное могло и само освободиться и сбежать домой. Захватив с собой меч, он пешком отправился к холмам.

Многочисленные тропинки вокруг Бейн-эй не охранялись: их было слишком много, а против больших нападающих сил обычно было принято использовать местных пастухов и крестьян. Ведь известно, что нападающие воины всегда предпочитают для сражений большие открытые пространства, где они могут использовать свою тактику и мастерство, в то время как в подобных местах им была бы навязана совсем другая война, к которой они явно не были готовы, и тогда Бейн-эй становился для них сущей ловушкой, что в какой-то мере делало его неприступным.

Он продвигался бесшумно, проявляя огромное терпенье, и постепенно перед ним открылся вид и на остатки башни, и на развалины стен, которые он помнил с детских лет. Где бегом, где ползком, часто останавливаясь и прислушиваясь, он тенью скользил в пространстве: опыт, приобретенный после почти двухлетнего путешествия через земли Маай, кражи продуктов и охота с целью спасения от голода на снежных вершинах Элис Кейдж требовали не меньшей осторожности, чем у волка, и привычки все делать в одиночку.

Наконец он добрался до стены, и его пальцы уже ощущали щели и трещины в каменной кладке, с помощью которых он должен был подняться на самый верх этого старого защитного сооружения. Он перебрался через гребень стены, приземлился на мокрую траву и спустился по склону в небольшое огороженное пространство. Сейчас он ощущал всю усталость, скопившуюся за время пути, чувствовал, как подергивались его напряженные мышцы, ощущал чуть ли не каждую свою кость и, конечно, приступы голода. Страх, как часто с ним случалось, не оставлял его и здесь. Ведь он вполне мог воспринимать это место как ловушку, расставленную ему Эриджем. Он неожиданно почувствовал зуд в плечах, и у него возникло ощущение, будто стрела уже направлена в его спину из какого-то укромного места, где расположились невидимые наблюдатели.

Он начал поддаваться страху, полагая, что это оправдано, и, огибая угол каменного сооружения, все время старался держаться в тени, где было укромное пространство, образованное естественной складкой холма. В этом месте в стене был пролом, который он хорошо помнил, достаточно широкий, почти в размер двери, на худой конец его можно было использовать в качестве укрытия.

Он крался вдоль стены к этому месту, когда уловил присутствие лошадей.

- Лио! - свистящим шепотом произнес он в темноту. Ответа не последовало. Он стал идти еще осторожней, пока не заметил бледную шерсть Сиптаха, справа - черную.

- Не двигайся, - дошел до него шепот Моргейн. - Вейни, ты знаешь, что это значит.

Он застыл, полностью затаившись. Ее голос доносился из пространства впереди него. Кто-то еще, скорее всего Рин, двигался позади него. Потом он ощутил на себе чьи-то руки, которые тщательно обыскивали его в поисках оружия, пока не остановились на рукоятке меча. Он повернул голову, чтобы удобней было снять перевязь. Наконец-то он был освобожден от этого груза, присутствие которого вызывало в нем лишь одни внутренние страдания.

Рин передал меч Моргейн. Теперь Вейни мог разглядеть ее тень в свете ночных звезд. Стоя перед ней, он почувствовал, что его колени невыносимо дрожат.

- Разреши мне присесть, - обратился он к ней. - Я провел день и ночь в седле, добираясь до этого места, и все-таки догнал тебя, лио.

- Сядь, - сказала она, и он свалился как сноп на колени, и был бы рад опустить голову и спать, но ни место, ни момент не располагали к этому. Рин, - сказала она, - следи за подступами. Я хочу немного порасспросить его.

- Не верь ему, - сказал Рин, что обожгло Вейни и даже бросило в ярость. - Нхи не могли дать ему этот меч в подарок и отпустить его на свободу из-за любви к тебе, леди.

Злость закипала в нем. Он ненавидел сейчас этого юнца, который был таким гладким и обтекаемым, который еще не был покрыт рубцами, которые оставляет жизнь, и был так уверен в своих делах с Моргейн. Он уже нашел было подходящие слова, но почувствовал, как они застревают у него в горле, и только покачал головой. Но Рин тем не менее ушел. Вейни слышал шелест плаща, когда она усаживалась на колени в некотором расстоянии от него.