Покушение на Леди. Выкуп Кинга. Под утро - Эван Хантер

наблюдательного пункта была видна глухая стена дома Кинга и вход в гараж. На дорожке стоял длинный черный кадиллак, и шофер протирал мягкой замшевой тряпкой блестящий верх автомобиля. Человек в кустах посмотрел на шофера, потом на свои часы, затем на небо. Скоро стемнеет. Хорошо. Темнота — это то, что нужно.

Как хочется курить!

Он стал думать, где сейчас Эдди с машиной, все ли в порядке дома, выйдет ли у них то, что задумали, и от этих мыслей стал еще больше беспокоиться. У него вспотели ладони и еще больше захотелось курить.

Он услышал шум в кустах и почувствовал, что страх сковал ему спину и ракетой взорвался в голове.

— Спокойно, — приказал он себе. — Спокойно.

Чтобы не дрожали руки, он сжал кулаки, креоко закрыл глаза, потом поднял веки и, увидев приближавшуюся фигурку, почувствовал, что сердце забилось сильнее. Это был маючик.

Человек в кустах облизал губы.

Когда он заговорил, его голос прозвучал, как хриплое карканье. Он проглотил слюну и сделал новую попытку.

— Привет, сынок, — сказал он. — Что поделываем? Играем в сыщиков и разбойников?

Сумерки начали пробираться в город.

Октябрьские сумерки мягки, словно кошачья шерстка. Они приходят вместе с запахом дыма, который чувствуется и в центре города, где не жгут ветки и опавшие листья. Запах дыма — это древнейший из запахов, которые знало человечество. Он придает октябрю чистоту и спокойствие, какие не может приписать себе другой месяц. Уличные лампы загораются еще до наступления темноты. Солнце красит небо в ослепительный красный цвет, перемежаемый кое-где торжественным пурпуром гряды облаков, плывущих вверх. Смелые очертания мостов со всех сторон окружают город, их натянутые тросы выделяются на фоне багровых пятен заката и зеленых уличных огней, мерцающих в наступающих сумерках, словно нанизанные на нитку изумруды.

Движения людей становятся быстрее, походки приобретают легкость. Воздух насыщается свежестью, он щиплет щеки, от него ломит зубы; витрины магазинов, осветившись, оживают, становятся похожи на пузатые, докрасна раскаленные печи. Тишина разлита в ночи, потому что осень — время тишины, и даже бессердечный и черствый город склоняет голову перед умершим летом. Люди поднимают воротники пальто, согревают дыханием руки, надвигают на лоб шляпы. По улицам свистит ветер, и горожане торопятся очутиться дома, почувствовать запах вкусной еды, услышать горячее шипение пара в радиаторах, увидеть тех, кто им дорог.

Над городом сгущаются сумерки.

Скоро стемнеет.

Хорошо бы прийти домой до наступления ночи.

ГЛАВА IV

В гостиной Дугласа Кинга зазвонил телефон. Кинг быстро пересек комнату, снял трубку и сказал — Хенли?

Голос на другом конце провода спросил: «Кто»?

— Ах, простите, я ждал другого звонка, — сказал Кинг. — Кто говорит?

— Ну ладно. Мак, — произнес голос в трубке. — Я скажу коротко и…

— Здесь нет никого по имени Мак, — сказал Кинг. — Вы ошиблись номером. — Он положил трубку и обернулся. Камерон стоял на лестнице, наблюдая за ним.

— Не Хенли? — спросил Камерон.

— Нет. Кто-то ошибся номером, — Кинг прищелкнул пальцами. — Да, кстати, относительно телефона, Пит.

— Да?

— Ты говорил с Джорджем Бенджамином несколько минут назад?

— По телефону? — спросил Камерон.

— Да.

— По правде сказать, говорил.

— Зачем ты ему звонил?

— Чтобы сказать^ что меня завтра не будет. Он хотел обсудить со мной предложение о новой линии.

— Ты ведь не сказал ему, что летишь в Бостон, верно?

— Нет, конечно. А разве надо было сказать?

— Ни в коем случае. А что ты ему говорил?

— Только, что надо отменить встречу, потому что меня не будет в городе.

— Но ты не назвал Бостон?

— Разве это так важно? — спросила Дайана. — Разве Бенджамин может помешать сделке, если будет знать, где она состоится?

— Сомневаюсь. Но он дал бы себе вырвать здоровый зуб, лишь бы узнать, с кем я имею дело, — или хотя бы, что я задумал. Понимаешь, как только об этом станет известно, я буду вынужден…

Снова раздался телефонный звонок.

— Вот наконец, — сказал Кинг, быстро подходя к аппарату.

— Я лучше позову Бобби домой, — сказала Дайана. — Становится темно.

— Дорогая, подожди, пока я поговорю, ладно? Мне не хочется, чтобы он слышал, как ты кричишь. — Он взял трубку. — Алло?

— Говорите с Бостоном, — сказал оператор.

— Хорошо.

— Говорите, сэр, ваш номер на проводе.

— Алло! Дуг?

— Как дела, Хенли?

— Все готово, — устало сказал Хенли. — Я выбил для вас эти пятьдесят процентов.

— Замечательно! С отсрочкой? Удалось получить отсрочку?

— В точности так, как вы хотели, Дуг. Когда вы сможете доставить сюда чек?

— Я отправлю Пита немедленно. Закажи ему комнату. Пит, как там с расписанием?

— Рейсы из Перри Филд каждый час круглосуточно.

— Хорошо, — Кинг посмотрел на часы. — Успеешь на девятичасовой рейс?

— Успею, если надо, — Ответил Камерон.

— Хенли, — сказал Кинг в трубку. — Он летит девятичасовым рейсом. — Не знаю, когда он прибывает. Узнайте в справочной. '

— Хорошо.

— Хенли.

— Да, Дуг?

— Хорошо сработано! — Кинг повесил трубку. — Ну, а сейчас будем действовать! — взволнованно произнес он. — Пит, позвони сейчас же и закажи билет! — Он щелкнул пальцами, нажал кнопку на диске телефона, поднял трубку и сказал: «Рейнолдс, подавайте машину как можно быстрее!»

— Ну как, все в порядке? — спросил Камерон. — ТеперЬ-то вы можете мне сказать?

— Теперь, когда это у меня в кармане, я мог бы рассказать даже Бен… Нет, вряд ли. — Он захохотал. Быстро подойдя к бару, он налил себе виски.

— Мне лучше пойти за Бобби, — сказала Дайана. — Посмотри, стало совсем темно.

— Погоди минуту, — Дайана. Разве ты не хочешь послушать?

— Да, но;..

— Дорогая, ради бога, мальчик во дворе собственного дома!

— Ну ладно… Но я действительно…

— Ты слышал, как тут разглагольствовал Бенджамин, верно, Пит? Он говорил, что у меня тринадцать процентов акций, правильно?

— Правильно.

— Нет, неправильно! — сказал Кинг. Он замолчал, предвкушая эффект, который произведут его слова. — Последние шесть лет я тихонько скупал акции. И сейчас, вот в эту минуту, у меня двадцать восемь процентов.

— Дуг, это замечательно! — воскликнула Дайана.

— Но при чем тут Бостон? — спросил Камерон.

— Когда мы были там, Дайана? Две недели назад? С тех пор Хенли безвылазно сидел там и все устроил. Он обработал парня, который имел порядочный кусок. Таких владельцев акций я называю «незаинтересованными».

Кинг быстро подошел к стоявшему в углу секретеру, открыл его и вынул чековую книжку. Усевшись за секретером, он стал заполнять чек.

— А какой кусок? — спросил Камерон.

— Девятнадцать процентов.

— Что?

— Сложи. Девятнадцать и двадцать восемь будет сорок семь. Этого достаточно, чтобы повернуть выборы туда, куда я хочу, даже если эти идиоты попытаются, окинуть Старика. Достаточно, чтобы я стал президентом фирмы! Это знавдт, что я буду