Драконы Аргоната - Кристофер Раули

– Так оно и было, командор. Вся Империя Розы, от края до края, будет вечно помнить подвиг жителей этой деревни. О мужестве и доблести, проявленных ими в эту ночь, сложат песни и саги.

– Позвольте же мне, Ваше Величество, поздравить вас с победой. Эта битва останется в памяти всех, кто любит свободу и чтит справедливые законы.

– Торн раздобудет еды для ваших людей. Думаю, сейчас они утоляют жажду.

Действительно, солдаты Гейлена первым делом поспешили к водокачке. У всякого пересохнет в горле, если он форсированным маршем проделает безостановочно четырнадцать миль. Многие попросту сунули головы в бассейн, другие обливали себя, зачерпывая воду шлемами. Лошадей напоили в первую очередь, но они явно нервничали. Их тревожили запахи – крови и драконов.

Вскоре на рыночную площадь вынесли из гостиницы овсянку в больших общих мисках. Гейлен поднял кружку с келутом и провозгласил здравицу в честь императора. Солдаты поддержали его, громкими криками выражая свою преданность. Затем, к удовольствию императора, Гейлен провозгласил тост за деревню Куош. Паскаль подозвал телохранителя, чтобы тот помог ему подняться на ноги, и выпил стоя. Люди встретили этот жест бурей восторженных восклицаний.

На пороге гостиницы появилась привлеченная поднявшимся шумом женщина. Стоило Гейлену бросить взгляд на худощавую фигуру в непритязательном сером одеянии, как он тут же понял, что это ведьма. Словно зачарованный, не отрывая глаз, таращился он на легендарную колдунью. Ту самую, которая послала сову. Ту, которая стояла позади престола Империи Розы и нашептывала свои советы императору.

Лессис уловила остекленевший взгляд Гейлена. Она знала таких людей и их отношение к магии, а потому ответила дружелюбной улыбкой и наскоро сплела простенькое заклятие, внушающее симпатию. Затем ведьма поклонилась императору и справилась о его самочувствии.

Паскаль к тому времени снова сел – стоять было тяжело. Давала о себе знать глубокая, болезненная рана в бедре.

– Думаю, со мной все в порядке. Во всяком случае я могу сидеть, – ответил он.

– Драконопас весьма одобрительно отозвался о вашей выдержке, Ваше Величество.

– Могу сказать то же самое о его искусстве. Я даже подумал, не следует ли учредить стипендию для драконопасов, выходящих в отставку. Им самое место в коллегии хирургов.

Лессис представила себе, как воспримет коллегия хирургов подобное предложение. Едва ли эти люди, долгие годы добивавшиеся права на практику, обрадуются, узнав, что, волею Андикванта, доступ в их почтенную корпорацию получат какие-то там драконопасы. «Ничего хорошего из этого не выйдет», – решила она и перевела разговор на другую тему.

– Вашему Величеству уже доложили, что мы захватили в плен несколько этих новых тварей?

– Да.

– Нам потребуется тщательно их исследовать. Желательно, чтобы никого из них не убили.

– Не так-то это просто, учитывая все, что они здесь натворили, но мы сохраним им жизнь. Так же как и людям, взятым в плен вместе с ними. Однако последних будут судить и, как я полагаю, повесят.

Император бросил на ведьму вызывающий взгляд, словно ожидал возражений – их не последовало.

– Надеюсь, сначала их допросят, – только и сказала она. – От таких людей можно получить ценные сведения. Они знают гораздо больше, чем могут надеяться узнать наши разведчики.

– Разумеется. Но потом они будут повешены. Иного приговора народ не примет.

Лессис пожала плечами:

– Иного я и не ожидаю. Эти люди противопоставили себя всему человечеству. Они отвернулись от мира и не могут рассчитывать на милосердие.

– Так или иначе, Леди Лессис, мы добились своего! – заявил Паскаль с неожиданным жаром. Он явно хотел, что бы ведьма воздала ему должное.

– Да, Ваше Величество, это так, – ответила она с низким поклоном.

Что до Гейлена, то он пил свой келут, не сводя глаз с легендарной колдуньи, и гадал, с чего это император заговорил с таким пылом.

– Вы молодец, командор, – обратилась к нему Лессис, – нам недолго пришлось ждать. Надо полагать, вы выступили сразу же, как она доставила вам послание.

– Она? – офицер встрепенулся. – Вы имеете в виду сову?

– Кого же еще?

Гейлен сглотнул.

– Да, конечно.

– Благодарю за то, что вы спешно откликнулись на мой призыв, хотя посланница, наверное, показалась вам необычной. Зато она весьма расторопна, не так ли?

– Я сказал бы «да», поспей мы сюда пораньше, до того как битва закончилась.

– Зато драконы появились вовремя. Им привиделся странный сон, и они на него откликнулись.

Сон? Гейлен поджал губы. До сих пор он понятия не имел о том, что виверны видят сны. На протяжении всего пути из Фелли он слышал рассказы о том, что совсем недавно тем же путем прошел драконий эскадрон. Это успокоило его, ибо не оставляло ни малейших сомнений в том, куда направились покинувшие лагерь драконы. Еще не доходя до Барли Моу, люди учуяли дым, и Гейлен понял, что, исполнив доставленный совой приказ, он не ошибся.

– Должен сказать, леди, что драконы исчезли, никого не поставив в известность. Мы все переполошились до смерти, когда об этом узнали.

– За последние две ночи произошло много странных событий. Сами посудите: в Эрсое не один день действовали крупные вражеские силы, но об этом никто ничего не знал.

– А… – Гейлен сообразил, что по этому поводу будет предпринято серьезное расследование, которое неизбежно затронет и его. Как комендант Кросс Трейз он в какой-то мере нес ответственность за все, происходящее в Эрсое. – Заверяю вас, Леди, что нам ничего не было известно. В противном случае мы немедленно выступили бы из лагеря на поиски врага. У нас всегда есть под рукой свободные силы: вы, наверное, знаете, что гарнизон Кросс Трейз не слишком отягощен службой.

– Ничуть не сомневаюсь, вы именно так и поступили бы.

Пора было отправляться. Гейлен допил свой келут, поклонился и зашагал прочь, к центру рыночной площади. Вскочив на коня, он повел своих людей и драконов по задымленной Рыночной улице. Офицер чувствовал неприятную внутреннюю дрожь. Надо же такому случиться – он повстречался с императором да еще и с придворной ведьмой! На пороге отставки он, бедный старый Джод Гейлен, который дослужился всего лишь до командорского чина, удостоился чести перемолвиться парой слов с государем, а потом еще и поговорил с этой странной колдуньей. Бледной, изможденной, непритязательно одетой особой, не носившей никаких украшений, кроме единственного кольца на пальце.

«Клянусь Рукой, – думал он, – на вид ей не дашь больше пятидесяти. А ведь ходят слухи, что она прожила сотни лет».