Авантюрист. Начало (СИ) - Риддер Аристарх

Глава 24

1 марта 1806 года, Сент-Августин Флорида.

И вот, настал этот день. Мы уходим из ставшей почти родной Флориды. Мы, это я с Марией и еще почти тысяча двести человек, доверившие мне свои жизни, шестьсот греков, две сотни семинолов, и почти четыреста испанцев. И если с индейцами всё понятно, то что побудило остальных пойти за мной?

Может показаться странным, что все эти люди так резко решили изменить свою жизнь, бросить уютный Сент-Августин и отправиться черт знает куда, за край ойкумены, как сказали бы древние греки.

Но странно это только на первый взгляд, а вот если разобраться, то становится понятно, что перемены к лучшему в жизни этих людей начались именно тогда, когда во Флориде появился я. И многие из тех, кто работал на меня, ни минуты не сомневались в решении последовать за мной.

Мы закончили погрузку, команда на кораблях, пассажиры тоже и вот-вот караван из четырёх судов: двух фрегатов, флейта и одного ост-индского судна, тронется в путь.

Ну а у меня есть одно незаконченное дело.

– Стефан, ты всё понял?

– Да, мистер Гамильтон.

– На всякий случай еще раз: ты должен передать эти бумаги мистеру Джеймсу Эштону Байарду Старшему в собственные руки и никак иначе. Это очень важно.

– Я понял мистер Гамильтон, я все сделаю.

– Спасибо Стефан, я на тебя рассчитываю.

Стефану Милковичу, большому другу Савелия я доверил передать конверт, в котором лежала доверенность на управление моим счетом в первом североамериканском банке и письмо с просьбой направит эти деньги на содержание моих детей и дочери погибшего Аарона Берра, оставшихся в Нью-Йорке. В этом же письме я просил Байарда попробовать организовать переезд моей семьи куда-нибудь в Европу, лучше всего в Швецию или Норвегию.

Я подумал, что только Скандинавия относительно безопасна сейчас. Швеция, конечно будет скоро воевать с Российской Империей, но Стокгольм русские штурмом брать не будут. Осло, же такой глухой медвежий угол, что там ничего вообще не происходит.

После того как американское правительство получило от меня щелчок по носу, и это я еще не говорю про провокацию на Ямайке, они вполне могли попробовать отыграться на моих детях или использовать их как рычаг давления.

На самом деле, я давно должен был позаботиться о том, чтобы руки дяди Сэма до них ну никак не дотянулись, но я со всеми своими проблемами во Флориде об этом даже не подумал. Как бы это не вышло боком совершенно посторонним людям.

На моем счету в североамериканском банке лежало ровно сто тысяч долларов. Сумма более чем достаточная для того чтобы обеспечить и моих детей и дочь Берра достойным содержанием.

Но чувство у меня на душе очень гадкое. Я, как будто нерадивый папаша-алиментщик, деньгами откупаюсь. Да, надо было заняться этим вопросом раньше и просто перевезти всех сюда. Сейчас я был бы спокоен.

Но в отсутствии гербовой бумаги приходится писать, пардон, на туалетной. Поэтому вот так. Стефан остается, должен будет отправиться в Нью-Йорк и передать письмо Байарду. Потом он может делать что хочет, Эштон щедро ему заплатит. Хотя задушевный друг Савелия и хотел отправиться вместе со мной, но я его уговорил побыть для меня почтальоном.

Всё, с этим закончили. Пора на "Стелла Марис".

Именно этот фрегат будет моим флагманом. Он новее, вооружение у него мощнее, чем у "Святой Луизы". И вследствие того что он мне достался недостроенным, паровая машина установлена более правильно. Поэтому он еще и быстрее.

Скорость каравана определяет его самый медленный верблюд, в нашем случае ост-индский корабль "Флорида», названный так в честь первого парохода Фултона. Эта неповоротливая туша, везущая чуть ли не половину всего груза и пятьсот человек переселенцев, под парами и парусами развивает скорость всего в десять узлов, вот на эту скорость мы и будем ориентироваться.

Остальные корабли куда шустрее, а "Стелла Марис", вообще делает аж шестнадцать узлов, правда не долго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По моим планам, мы должны дойти до Верхней Калифорнии за девяносто дней. У нас запланированы несколько остановок. Первая в Сан-Хуане на Пуэрто-Рико, потом Буэ́нос-А́йрес, затем, не доходя до Магелланова пролива и сразу после него, потом Чили, Акапулько и финальный рывок до бухты Сан-Франциско. Идти через Магелланов пролив а не через мыс Горн предложил Иван Петрович и я с ним согласился. Но сначала надо туда попасть.

Я помог Марии Мануэле сесть в шлюпку, и гребцы заработали веслами. Моя юная супруга улыбалась, но глаза у неё были грустные. Я вполне её понимал, она совсем не на это рассчитывала, когда соглашалась выйти за меня замуж.

Вместо богатой и беззаботной жизни на Кубе её ждёт суровая Калифорния. Это в будущем западной побережье США было богатым тусовочным местом. Сейчас это очень суровый край, где нет даже намеков на цивилизацию. Но она безропотно приняла столь резкие перемены, вот уж действительно "жена декабриста".

Мы подошли к борту "Стелла Марис". сверху прилетела веревочная лестница и пара матросов помогли Марии подняться. Следом за ней поднялся и я…

"Стелла Марис" просигналила протяжным гудком, к ней присоединились еще три корабля а в ответ с берега громыхнули пушки. Вот и всё, наше путешествие началось.

* * *

– Иван Петрович, как думаете, может дадим полный ход? Проверим, так сказать механизмы в деле?

– А зачем, мистер Гамильтон? Мы и под парусами хорошо идём. Угля то у нас не бесконечное количество. На весь путь не хватит, так зачем его жечь без толку?

– А посмотреть, как быстро мы можем идти? Какой же русский не любит быстрой езды?

– Целесообразность, мистер Гамильтон, вот что для нас сейчас главное. Вы думаете, мне не хочется приказать дать полный ход? Конечно хочется!

– Скучный вы человек, Иван Петрович…

Вот уже двенадцать часов мы в море. Давно за кормой скрылся флоридский берег, ветер попутный и мы идём только под парусами.

– Как ты себя чувствуешь, душа моя?

– Хорошо, Александр. Пока это ничем не отличается от обычного плавания под парусами. Я правильно понимаю, что машины еще ни разу не включались, дыма же не было.

– Правильно, у нас ограниченный запас угля.

– Ты говорил, что англичане могут попытаться напасть на нас?

– Всё верно, дорогая, но для них еще слишком рано.

Я и Мария Мануэла расположись в кают-компании "Стелла Марис", кроме нас тут никого нет. Плетнев и остальные офицеры фрегата на своих местах, Фултон и остальные пассажиры тоже решили нас не беспокоить. Господин инженер спит, Шиай отчаянно борется с морской болезнью, это его первое путешествие по морю и сыну Ахайи приходится тяжело, сейчас он на палубе и беднягу просто полощет. Что делают остальные, я не знаю.

– Вот смотри, – я взял большую карту Карибского бассейна и расстелил её на столе, – сейчас мы идём на Пуэрто-Рико, нас могут встретить возле Багамских островов. А потом мы постоянно будем на виду у англичан, когда будем обходить острова.

– Понятно, – Мария лукаво посмотрела и, прильнув ко мне всем телом, жарко поцеловала…

Да, все-таки хорошо, что в кают-компании никого не было, да и дверь я запер как будто специально.

На Пуэрто-Рико мы остановились буквально на один день, пополнили запасы воды, провизии. Страдающие от морской болезни получили передышку и вскоре мы снова были в море. Дул устойчивый юго-восточный ветер и шли мы достаточно ходко. Даже ост-индский бегемот развил десять узлов, хотя ему приходилось тяжелее всего. Колеса представляли собой достаточно громоздкую конструкцию, которая однозначно мешала при неработающей машине. В общем, учитывая, что мы шли против течения, это была прекрасная скорость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несколько раз на горизонте мелькали паруса, но близко никто не подходил, я уже было решил, что мои предположения не сбудутся, и мы без помех уйдём к побережью Южной Америки, но на третий день после отплытия с Пуэрто-Рико стало понятно, что нет, драться всё-таки придётся.