Кто суккуба? Я суккуба?! - Антонина Львовна Клименкова

Волк ухмыльнулся во все сорок клыков:

— Извини, поцелуев не получится — в человеческом понимании.

Клава невольно поморщилась:

— Да я и не хотела, вообще-то.

Волк смотрел на нее. Она смотрела на него. И понимала, что деваться некуда.

— Ладно, — проворчала Клава, разворачиваясь к нему тылом и вставая на четвереньки. — Только ты аккуратно и медленно, понял? И слюней больше не надо!

— Как пожелаешь, — отозвался волк, охотно пристраиваясь сзади.

Прежде чем войти, потерся между ее ног под животом своим немаленьким горячим тараном. Забылся или из вредности провел языком по спине, по позвонкам.

— Фу! Я кому сказала? — одернула его Клава. А сама подумала: вот никогда не хотела собак дрессировать, а, глядишь, вдруг пришлось.

Несмотря на порядочный размер, против опасений суккуба приняла оборотня достаточно легко. Пока он рычал от блаженства, раскачиваясь сам и заставляя раскачиваться и скрипеть диван, Клава под активными толчками как-то и не особо блаженствовала. Единственное, что было приятно — это его длинный роскошный хвост, хлещущий мягкой метёлкой по ее голым ногам и ягодицам. Сам же оргазм пришел довольно быстро и как-то незаметно Просто: «Ах!..» — с ее стороны и ничего более. Приятная мелочь, а не долгожданная разрядка. Возможно, все чувственные порывы перекипели в Клавдии еще там, в аудитории, на постыдной лекции. Было немного досадно.

Волк же кончал долго, со вкусом, с прирыкиванием.

— Вот только посмей меня укусить! — вовремя она вспомнила про где-то вычитанную привычку любвеобильных волков.

Тот промолчал, тяжело пыхтел и не спешил вынимать свой таран из гостеприимного лона. Но хорошо хоть зубами щелкать не стал. Клава понятия не имела, как смогла бы ему помешать прокусить себе плечо или ляжку, если б ему вздумалось. Ведь приказной строгий тон — это всё оружие, что было в ее распоряжении против громадины из мускулов и меха.

— Ты всё, закончил? — заподозрила неладное Клава, когда пыхтение за спиной вроде бы успокоилось, а орудие так и не покинуло «амбразуру».

— Извини, — добродушно и счастливо покаялся оборотень. — Я случайно тебя повязал.

— То есть как? — изогнулась Клава, чтобы поглядеть в эту наглую довольную морду.

— У нашей породы есть такая штука — узел на члене, — пояснил зверь, даже не стараясь выглядеть виноватым. Принялся между беседой углаживать Клаву по попе и пояснице. — Ну, от диких предков осталось. Это чтобы самка от самца не убежала раньше окончания течки, и чтобы ее чужой мужик не оплодотворил где-нибудь за кустом втайне от законного мужа.

— И что? — не поняла Клава. — Я обязана теперь родить тебе восемь щенков? Щас! А ну, давай, вынимай свою палицу! Сейчас же, кому говорю?!

Она задергалась всем телом, уцепилась руками за подлокотник дивана, попыталась вытянуться, как с напрягом вытягивают пробку из бутылки, только в данном раскладе пробкой был оборотень, стоявший на коленях и придерживающийся для равновесия рукой за спинку дивана.

— Не получится, — миролюбиво бубнил он, но ее попыткам освободиться не препятствовал. — Если дергать с силой, тебе будет больно. Узел большой, когда внутри, он тебя не должен беспокоить, а вот если попытаться его вытащить — твоей дырке придется плохо. Да еще девственную плеву точно порвем, будет ужасно жалко, никогда не видал суккуб-девственниц.

— И надолго мы так сцепились? — решила на минутку перевести дух Клава, сдунула с лица растрепавшуюся прядь волос.

— Минимум полчаса, — ответил волк. — Если будешь на мне вот так прыгать и скакать, то часа два или три узел не сдуется, это я тебе обещаю. А чем тебе не нравится? От узла должны ведь получаться множественные оргазмы, каскадами и сериями.

— Ага, сериалами и сезонами, — пробормотала Клава.

Она повалила послушного зверя спиной на диван и села на него сверху, попробовала покрутиться на бодром крепком члене, как колпачок на фломастере. Перебирая руками и коленями, сумела переместиться к тяжело задышавшему оборотню лицом. И вдруг сама выпрямилась на нем, напряглась, запрокинув голову вверх: внутри из-за тугой наполненности словно волна морская, бирюзовая солнечная, плеснула — и пеной пузырьков ей прямо по глазам и ушам, опьянив сознание! Целую минуту не хотелось двигаться и говорить. Только прикрыть глаза ресницами и покусывать губы…

— Ведь хорошо же, а? — сломал весь кайф волк, пристально наблюдавший за суккубой.

Клава зыркнула:

— Бывало и лучше.

Она снова предприняла попытку расцепиться, но в итоге лишь упала на пол, на ковер, и утащила за собой оборотня.

Чертыхаясь, на этом Клавдия не угомонилась. Она снова развернулась к зверю тылом — и упрямо поползла на четвереньках в сторону рабочего стола директрисы. На тумбочке возле стола она приметила графин с водой — очень кстати, потому что пить ужасно хотелось. Разгадав маневры, волк подхватил ее под колени и приподнял по типу садовой тачки. Пришлось Клаве пройтись по кабинету на руках, а ногами крепко обхватить любовника за пояс. Действительно, от слишком резких дерганий узел внутри разбухал заново и еще больше прежнего, чего Клаве никак не было нужно. К тому же у самой перед глазами звездочки плясали, а внутри всё жарко и жадно сжималось. Суккубья сущность — ни одного-то мужика она не хочет отпускать, пока не выкачает досуха! Клава разозлилась бы и на себя саму, но слишком уж приятными были эти каскады мини-оргазмов.

Когда она стукнулась с разбега макушкой о тумбочку и едва не столкнула графин, волк без спроса подхватил строптивую суккубу на руки, прижал ее спиной к своей груди. Пришлось Клаве одной рукой обхватить его за шею, пусть и неудобно было так висеть, даже с «подпоркой» снизу. Волк взял графин, намереваясь вернуться с ним и с Клавой к дивану, но она заметила под столом спрятанную бутылочку — местный коньяк! Вот чего ей сейчас не хватало, чтобы расслабиться. Она уже пробовала его на кухне некромантки с призраком Основателя вместо собутыльника, так что сейчас заначка русалки нашлась очень кстати. Волк хохотнул, но наклонился, следуя за требовательно протянутой рукой суккубы, позволяя той ухватить бутылку за узкое горлышко.

Глотнув горячительного, Клава ощутила прилив всемогущества и смелости. Она велела оборотню приземлить их обоих на ковер перед диваном — не хотелось больше падать с кожаной гладкой обивки, да и скрип раздражал. И следующие полчаса суккуба, изредка прикладываясь к коньяку, чтобы не остыть и не простыть без одежды и одеял, — изо всех сил объезжала пушистого зверя. Она дала себе полную волю: скакала на нем, не боясь раздавить — такая громадина не сравнится с тощим инкубом или деликатным вампиром! Она ласкала его, как котенка, заставляя урчать